– Ну хорошо, хорошо, – забормотал старейшина. – Я отведу вас.
– И без фокусов, – предупредил Джап.
Наяда повел их сквозь лабиринт каменных, с заросшими лишаем стенами, переходов. Как и везде тут, шли по щиколотку в воде.
Наконец вышли в широкий коридор, освещенный осколками светящегося камня. Коридор заканчивался высокими дверями, рядом с ними стояли двое часовых. Орки накинулись на них всем скопом и изрезали на куски.
Рядовые оттащили трупы с глаз долой. Трепещущего старейшину подвели к капитану.
– Кроме нее, там кто-нибудь есть? – спросил Страйк.
– Не знаю. Может, целитель… В нашем царстве сейчас полная неразбериха. Соперничающие фракции режут друг другу глотки. Могу сказать, что королева уже, возможно, умерла.
– Черт! – вырвалось у Джапа.
У старейшины сделался озадаченный вид.
– Вы хотите сказать, что пришли не затем, чтобы убить ее?
– Зачем мы здесь, слишком долго объяснять, – отвечал Элфрей. – Однако нам нужно, чтобы королева была в живых.
Страйк кивнул. Осторожно попробовали крепость дверей. Оказалось, они не заперты. Распахнув их настежь, орки ворвались внутрь.
В личных покоях не было никого, кроме самой королевы. Она разметалась на ложе из колышущихся зеленых водорослей. Росомахи направились к ней.
– Боги! – пробормотала Коилла, увидев лицо королевы. – Сходство с Дженнестой поразительное.
– Да, – согласился Элфрей. – Немного отрезвляет, не так ли?
– Они бросили ее одну, – сказал Джап.
– Это многое говорит об их отношении к ней, – отвечала Коилла.
– Для нас главное, жива ли она, – произнес Страйк.
Элфрей проверил:
– Едва-едва.
За разговором они забыли про старейшину. Воспользовавшись моментом, тот выскользнул из покоев и побежал по коридору с воплями: «Стража! Стража!»
– Черт! – сплюнул Страйк.
– Предоставь это мне, – процедила Коилла.
Выхватив нож, она рванулась к дверному проему. Занесла в замахе руку. Дротик ударил бегущего старейшину в шею. Расплескивая воду, тот рухнул.
– Я же говорила, клинки хорошие, – заметила Коилла.
Страйк приказал двум рядовым охранять дверь, после чего они опять переключили внимание на Адпар.
– До сих пор нам везло, – сказал Страйк. – Так не может длиться без конца. Как ты считаешь, Элфрей, она слышит нас?
– Трудно сказать.
Страйк наклонился над королевой:
– Адпар. Адпар! Послушай меня. Ты умираешь.
Она слегка повернула голову.
– Послушай меня, Адпар. Ты умираешь, и ответственна за это твоя сестра, Дженнеста.
Адпар зашевелила губами.
– Слушай меня, королева наяд. С тобой это сделала твоя собственная сестра, Дженнеста. Дженнеста!
Затрепетали веки, вновь дрогнули губы. Дернулся подбородок. Если не считать этого, другой реакции не было.
– Безнадежно, – вздохнула Коилла.
– Смирись, Страйк, – добавил Хаскер. – Номер не пройдет. Какой смысл стоять здесь и долбить: Дженнеста, Дженнеста, Дженнеста…
Страйка будто ударили. Он уже начал отворачиваться от смертного ложа.
– Я просто подумал…
– Подождите! – воскликнул Джап. – Смотрите!
Веки Адпар трепетали.
– Это началось, когда Хаскер повторил имя Дженнесты, – сказал Джап.
Ресницы Адпар увлажнились. Потом показалась одна-единственная слеза и потекла по щеке.
– Быстро! – крикнул Элфрей. – Фиал сюда!
Страйк достал пузырек и попытался приложить его к коже Адпар. Но руки у него были слишком неуклюжими для этого.
– Дай сюда! – Коилла отобрала у него фиал. – Здесь требуется рука женщины.
Очень осторожно, она подвела горлышко пузырька под слезу и слегка надавила на щеку. Слеза скатилась прямо в пузырек. Коилла закрутила пробку и передала фиал Страйку.
– В этом есть какая-то ирония, правда? – сказала она. – Бьюсь об заклад, она не пролила ни единой слезы за всю жизнь, она только и делала, что заставляла страдать других. Заплакать ее заставила только жалость к себе.
Страйк рассматривал фиал:
– А знаешь, я не думал, что нам это удастся.
– Теперь он так говорит, – буркнул Хаскер.
– Но боги были с нами, – объявил Элфрей, отпуская запястье Адпар. – Она мертва.
– А сейчас надо убираться отсюда, – заключил Джап.
22
У Дженнесты с Мерсадионом в разгаре было стратегическое совещание, когда произошло это.
Реальность перестроилась, стала податливой. Изменилась. Королеве явилось нечто вроде видения. Впрочем, скорее это было всеохватывающее впечатление знания, уверенности, что произошло некое событие чрезвычайной важности. А параллельно с этим знанием пришло другое, четкое и яркое, за неимением лучшего слова, сообщение, в равной степени волнующее и возбуждающее.
Никогда прежде Дженнеста не испытывала ощущения, подобного захватившему ее сейчас. И она предположила, что это – результат тесной телепатической связи, которая соединяет ее с сестрой.
Соединяла, поправила она себя. Теперь Адпар мертва. Дженнеста знала это без тени сомнения. И это было не все, что она теперь знала.
Она не замечала ни своих закрытых глаз, ни вцепившихся в спинку кресла пальцев. Потом в голове начало проясняться. Выпрямившись, она несколько раз глубоко вдохнула.
Мерсадион встревоженно смотрел на нее.
– С вами… все в порядке, ваше величество? – наконец решился спросить он.
Несколько мгновений она смотрела на него, моргая и не понимая, где находится, потом взяла себя в руки.
– В порядке?… Да, я в порядке. Более того, мне лучше, чем когда бы то ни было прежде. И у меня есть новости.
Генерал не понимал, откуда вдруг могли взяться новости. Она просто замолчала посреди разговора и, похоже, была на грани обморока. Не приходил никакой вестник, и писем в палатку тоже не приносили. Перестав пялиться на нее, он осторожно произнес:
– Хорошие, я полагаю?
– О да! Можно сказать, есть причина для ликования. Причем во многих смыслах. – Странные мечтательность и отстраненность постепенно истаяли. Решительным тоном, более характерным для привычного стиля, Дженнеста произнесла: – Принеси карту западного региона.
