– Верховная жрица! – произнес он. – Где она?
Шокированные девушки указали на комнату, битком набитую занятыми кроватями. Страйк бросился туда.
Криста стояла у противоположной стены и обрабатывала рану солдату. Оторвавшись от своего дела, она увидела капитана орков. Ее лицо исказилось от ужаса, глаза расширились.
– Что случилось? – воскликнула она, бросаясь к нему, чтобы забрать ребенка.
Страйк торопливо объяснил. Она осторожно положила сына на свободный соломенный матрац и воскликнула:
– Аидан. Аидан!
Она повернулась к Страйку. Ее лицо стало белым, как мел.
– Он ведь должен был находиться здесь. Я не понимаю. Он…
– Думаю, он заблудился в общем хаосе и искал дорогу домой, когда это произошло. Как он?
– Я недостаточно хороший врач, чтобы определить. Но выглядит он плохо.
Появились врачи. Это были целители Поли, с кадилами и ароматическими травами. Сгрудившись вокруг пациента, они принялись щупать его и обмениваться замечаниями. Все это не слишком впечатляло. На взгляд Страйка, они были некомпетентны. Однако он не стал высказывать свое мнение.
Он бросил взгляд на Кристу. Та на глазах погружалась в бездну безмолвного отчаяния.
Никем не замеченный, Страйк выскользнул из здания. Оказавшись на улице и прорвавшись сквозь толпу раненых, он бросился бежать.
Наконец он добрался до стены, которую оборонял Элфрей. Отдельные участки стены дымились от недавних пожаров, и в целом сохранялась довольно напряженная обстановка. Однако число атакующих сократилось.
Страйк подумал, что атака, похоже, захлебнулась. Пробиваясь сквозь толпу защитников, он в конце концов нашел капрала. Тот вытирал кровь с меча. Одежда у него тоже была забрызгана кровью. Так же, впрочем, как и у Страйка, а он только сейчас это заметил.
– Страйк? – произнес Элфрей. – Что произошло?
– Беда с сыном Кристы Галби, Аиданом. Он ранен.
– Как это случилось?
– Его зашибла лошадь. Уни проник в город, скакал по улице, спасаясь от толпы. Мне кажется, мальчик в плохом состоянии.
– Какие у него раны?
– Когда я видел его в последний раз, он был без сознания. Мне кажется, главный удар пришелся по груди и боку.
– Есть кровотечения? Раны? Нарушения целостности кожи?
– Пожалуй, нет. Во всяком случае, крови не видно. Он с трудом дышал.
– Хм-м… Какое лечение он получает?
– Не знаю. Когда я уходил, вокруг него суетились целители Поли. Сам знаешь, что это за типы. Читают молитвы и размахивают кадилом.
– Им следовало бы делать не только это.
– Делают они или нет, их вид все равно не внушает уверенности, – признался Страйк. – Тебе ведь приходилось лечить такие травмы?
– Много раз. Травмы от падений во время битвы случаются часто. Примерно половина раненых выживают. Само собой, не видя ребенка, я не могу оценить его состояние.
– По-моему, им там нужен хороший полевой врач.
– Он ведь сын верховной жрицы. Так что лечение должен получать самое лучшее.
– Может, и получит. Но в этом хаосе?… Сомневаюсь. Может, ты взглянешь на него?
– А как люди отнесутся к тому, что в их дела сует нос посторонний, да еще и орк?
– Криста будет рада любой помощи. Я уверен, что у тебя больше опыта в лечении ран, чем у всех, кто там собрался. Многие раненые получают лишь самую примитивную помощь. Да ты, наверное, и сам заметил.
Элфрей с минуту раздумывал.
– Это ведь никак не связано со звездой?
– Ты о чем?
– Нет ли у тебя, часом, таких мыслей, что если мы поможем сыну верховной жрицы, то она в порыве благодарности… Вижу, вижу, ничего такого ты не думал. Прости!… Это было нехорошо с моей стороны.
– Дело действительно совсем не в этом. Он – всего лишь детеныш. Эту войну не он затевал. Так же как не детеныши орков и не безвинные малыши других рас, которые страдают от конфликтов.
– Многие из конфликтов – дело рук людей, – цинично отвечал Элфрей.
– Не этих людей… Так ты пойдешь?
– Да. – Элфрей окинул взглядом стену. – Похоже, наступает передышка. Думаю, тут обойдутся без меня.
Он поручил командование опытному солдату-орку, а Страйк привел пару коней.
В доме Кристы по-прежнему было не протолкнуться. Раненые прибывали и прибывали. Орки локтями прошибали себе дорогу, игнорируя протесты, которых Страйк не слышал, когда принес сюда ребенка. Перешагивая через раненых, отступая в сторону, когда выносили завернутые в простыни тела, они добрались до дальней комнаты.
Собрание целителей Поли и святых людей вокруг Аидана выросло до четырех человек. Они бормотали заклинания и жгли благовония. Сама Криста опустилась на колени рядом с мальчиком. Обхватив ладонями голову, она в отчаянии покачивалась. Когда появились Росомахи, все обернулись и посмотрели на них. Критические взгляды ощупали забрызганную кровью одежду и посеревшие от пыли лица орков.
Страйк и Элфрей подошли к кровати.
– Как он? – спросил Страйк.
– Без перемен, – отвечала Криста.
– Вы знакомы с моим капралом, Элфреем. У него большой опыт лечения таких травм в полевых условиях. Вы не возражаете, если он задаст пару вопросов?
Ее глаза блестели от слез.
– Нет. Конечно, не возражаю.
Целители выглядели не слишком довольными таким поворотом событий, однако не стали противоречить верховной жрице.
– Каково ваше мнение? – осведомился Элфрей.
Целители многозначительно переглянулись. Несколько секунд казалось, что отвечать никто не будет. Потом один, самый старший и самый усатый, высказался от имени всех.
– У мальчика внутреннее повреждение. У него раздавлены внутренности. – Эти слова прозвучали так, будто он разговаривал с безмозглым младенцем.
– И какое лечение вы назначили? Престарелого целителя вопрос словно бы возмутил.
– Компрессы, возжигание определенных трав, чтобы он вдыхал их благость, – с некоторым негодованием в голосе отвечал тот. – И, само собой, обращения к богам.
– Травы и молитвы? Это, конечно, неплохо. Однако тут не помешало бы что-нибудь более практическое.
– Вы – целитель? Вы изучали искусство врачевания?
– Изучал. На поле боя. Если вы о том, читал ли я книги и слушал ли, разинув рот, какого-нибудь престарелого, то нет.
Старик надулся:
– С возрастом приходит мудрость.
– При всем моем уважении, – отвечал Эл-фрей, хотя Страйку было ясно, что уважение это небольшое, – с ним также приходит узколобие и отсутствие гибкости. Я знаю, о чем говорю. Для орка я тоже не совсем желторотый юнец. Вроде вас.
У целителя сделался окончательно обиженный вид. Коллеги разделяли его чувства. Старший решил обратиться в более высокую инстанцию.
