назвал его когда-то человеком системы? Какое последнее преображение поджидает его впереди?
Нужно еще узнать, сумеет ли он избавиться от влияния отца? Его отец, возглавлявший некогда систему, и сам пал ее жертвой, поскольку жертвой стала его семья. Лутерин вспомнил о матери, навсегда заключенной в родовом поместье: по сути дела с ней случилось то, что теперь с ним.
Годы шли, и образ Торес Лахл тускнел в его памяти. Свет ее присутствия становился все более слабым. Рабыня, она осталась для него только рабыней; как верно сказала его мать, преданность Торес была всего лишь преданностью рабыни, озабоченной только собой, берегущей только свою жизнь, ее верность — верностью, идущей не от сердца. Лишенная социального статуса — мертвая для общества, как говорят о рабах — она навсегда омертвела душой. Он понимал, что раб всегда хранит в душе ненависть к своему поработителю.
Теннеры и сантиметры уходили в прошлое, а образ Инсил Эсикананзи, напротив, рисовался в памяти все ярче. Узница в родном доме, пленница собственной семьи, она несла в себе искру неповиновения; под одеждами из бархата сердце билось удивительно сильно. Ее ответы всегда звучали насмешкой, мучая его и лишая покоя; и тем не менее в неравнодушии Инсил к его персоне и в ее неравнодушном понимании мира он находил утешение.
И едва начинали реветь трубы, он хватался за цепь.
Высоко в небе над Великим Колесом пролетала структура, отчасти схожая с ним. Земная станция наблюдения Аверн, чье существование также зависело от веры — от веры в точность настройки управляющих механизмов.
Но вера подвела. Общество матриархата, управляющее теперь немногочисленными уцелевшими людьми, полностью посвятило себя разыгрыванию сцен из жизни расщепленных личностей. Гигантские уродливые половые органы все до одного были изловлены и ритуально принесены в фатальную жертву — часто во имя не менее уродливых целей и замыслов. Однако стойкое отвращение ко всяким технологиям и механизмам привело к тому, что племена целиком посвятили себя поклонению духовному эвдемонизму, в котором доминировала сексуальная мотивация.
Понятие пола кануло в забвение без надежды на скорое воскрешение. В раннем детстве человек выбирал себе ряд мужских и женских личностей; иногда число их доходило до пяти. Все эти личности навсегда оставались совершенно чужими друг другу, говорили на разных диалектах, преследовали разные цели, вели различную жизнь. Случалось, что личности в одном человеке начинали враждовать или же совершенно безнадежно влюблялись друг в друга.
Некоторые личности умирали, а их физические носители продолжали жить.
Постепенно распад и разложение стали всеобщими, словно спутался и рухнул генетический код, определяющий наследование признаков.
Уменьшившееся население продолжало сложную игру. Но предчувствие конца уже витало в воздухе. Автоматические системы одна за другой выходили из строя. Дроны, запрограммированные на ремонт и восстановление разрушенных цепей, по большей части занимались собственным ремонтом и наладкой. Но тонкий ремонт и наладка требовали надзора человека, рассчитывать на что больше не приходилось.
Сигналы, отправленные к Земле, становились все более прерывистыми, менее упорядоченными. Очень скоро эти сигналы прекратятся полностью. Всего через несколько поколений.
Глава 16
Роковая невинность
В северном полушарии Земли стояло лето года, который мог бы именоваться 7583-м.
Компания любовников путешествовала в медленно движущемся домике с единственной комнатой. Рядом с ними так же медленно и лениво передвигались другие дома. Домики продвигались перед огромными геонавтами. Те держали путь к тропикам.
Иногда кто-нибудь из любовников перебирался из своей комнаты в другую. Всего перемещалось около дюжины домиков. Очень скоро геонавты должны были начать процесс размножения.
Мужчина по имени Трокерн говорил, то есть занимался тем, чем любил заняться во время послеполуденного отдыха, после окончания утренней сессии переосмысления. Как и другие присутствующие здесь мужчины и женщины, Трокерн был совершенно наг, если не считать легкой сетчатой повязки от солнца на голове.
Когда Трокерн — худощавый, с оливковой кожей — говорил, безразлично о чем, о серьезном или нет, на его губах то и дело возникала отстраненная улыбка.
— Если выводы, к которым я пришел во время утреннего переосмысления, верны, то странные люди, жившие в эпоху до ядерной войны, наверняка не понимали одного простого факта, который сейчас становится нам понятным. Они просто были недостаточно развиты, чтобы избавиться от того же типа территориального собственничества, что руководит сегодня птицами и животными.
Он обращался к двум сестрам, Шойшал и Эрмин, которые сейчас жили с ним в его домике. Сестры были очень похожи; но в Шойшал было больше ясности и целеустремленности, и она руководила сестрой.
— Но по крайней мере части старой расы удалось сбросить оковы ожесточенного стремления к землевладению, — сказала Эрмин.
— Но их считали чудаками, — ответил Трокерн. — Выслушайте мою теорию, благодаря которой, надеюсь, мы сможем понять, что обладание было для старой расы всем. Даже любовь — любовь — для них была политическим актом.
— Да, это было чрезвычайно распространено, — согласилась Шойшал. — На большей части земного шара один пол в ту пору доминировал над другим. Владел другим полом, как рабами.
— Не станем вдаваться в подробности, хотя вам хочется поспорить. Ведь были и общества, где секс превратился в чистое удовольствие, без духовного или личностного владения, где слово «свобода» было всем особенно дорого и где...
Трокерн покачал головой.
— Дорогая, ты лишь подтверждаешь мою точку зрения. Эти меньшинства восставали против доминирующих этносов, а в результате тоже полагали — поневоле — любовь политическим актом. «Освобождение» и «свободная любовь» были их лозунгами, что опять-таки давало им политическую окраску.
— Я не считаю, что они думали именно так.
— Им недоставало ясности сознания, чтобы вообще думать об этом. Отсюда их постоянное беспокойство. Мне кажется, даже войны они приветствовали как средство избежать личностной ограниченности...
Видя, что Шойшал готова возразить, он быстро продолжил:
— Да, я согласен, войны тоже связаны с территориальными спорами. Таким образом оспаривание владения распространялось на все, от земли до человеческой личности. Предполагалось, что вы должны гордиться своей родиной и сражаться за нее, так же как должны гордиться своей любовью и сражаться за нее. За свою жену, как они называли подруг. Можете себе представить, что я гордился бы вами или начал бы драться за вас?
— Это риторический вопрос? — отозвалась Эрмин, улыбаясь.
— Вот простой пример. Та одержимость, с которой старая раса относилась к
