Робот-сыщик

видели эту голову! Каким-то непостижимым для них образом произошла подмена, и Суп превратился в жестокого киборга.

– Кто бы мог подумать, что вам удалось спастись от призраков! Но это ваша последняя удача! Теперь вы пойдете со мной к Фельде, а она решит, что с вами делать.

И Робус подтолкнул Юру стволом замораживателя к выходу.

– Послушай, а где настоящая голова Супа? – спросила Липучка. – Как получилось, что ты оказался с его корпусом?

– Гы! Настоящая голова! – фыркнул презрительно Гробус. – Небось свалилась с подставки и попала под пресс. Не думаю, что когда-нибудь мы еще встретимся с этим сыщиком-неудачником!

– А вот в этом ты ошибаешься! Мы уже встретились, – неожиданно раздался знакомый голос.

На пороге стоял Суп в своем новом огромном корпусе. Шестиствольный лазерный пулемет, мрачно поблескивая, был направлен на Робуса.

Киборг замер как вкопанный.

– Сдавайся! – приказал ему сыщик. – У тебя нет ни единого шанса.

– Кто бы мог подумать, что я буду бояться самого себя! – проворчал Гробус.

Киборг был не из робкого десятка, но понимал, что в данной ситуации шансов у него мало. Ствол замораживателя не мог сравниться с мощью его собственного пулемета, который оказался теперь у противника.

– Хорошо, на этот раз ты взял верх, – кивнул Робус. – Как насчет того, чтобы обменяться корпусами? Мне не нравится твоя неуклюжая гусеничная платформа.

– Можешь не сомневаться, я тоже не в восторге от твоего стального пугала и при случае с удовольствием сдам его в металлолом, – высказался Суп.

– Не думаю, что у тебя появится такая возможность, неудачник, – насмешливо пробасил киборг, наблюдая, как сзади к сыщику неслышно подползает Давило, подслушавший их разговор.

Уловив в последнюю секунду какой-то звук, Суп резко повернулся, но было уже поздно. Мощные кольца питона обвили его и сбили с ног, а Робус выстрелил в него из замораживателя.

В одно мгновение робот-сыщик и обвивавший его Давило превратились в громадную глыбу льда.

– Вот это да! – похвалил сам себя Гробус. – Никогда со мной такого не было, чтобы сразу одним выстрелом убить двух зайцев!

– А меня-то за что? – прошипел синими губами питон, пытаясь распрямить свое заледеневшее туловище.

– А вот за это! – напомнил киборг и постучал сам себя по макушке.

Он отвинтил у не успевшего еще оттаять Супа голову и заменил ее на свою собственную.

Воспользовавшись тем, что Робус-Гробус был занят делом, а питон дрожал у отопительной батареи, пытаясь разморозиться, Юра и Липучка быстро подобрали голову Супа и привинтили ее к корпусу своего друга.

– До чего же приятно стать самим собой! – пробормотал Суп, и они втроем побежали из мастерской и стали подниматься по лестнице вверх.

– Удирают! – завопил питон, и дверь слетела с петель, обугленная лазером опомнившегося Робуса- Гробуса.

Но друзья уже убежали, а туловище киборга еще не совсем оттаяло, чтобы преследовать беглецов.

– Раззява! Нужно было их заморозить, прежде чем меняться головами! – проворчал Давило.

– Не догадался! Мне ужасно хотелось поскорее вернуть себе свой корпус! – огорчился Гробус.

– Тупица! – презрительно сказал питон.

– Сам тупица!

И, обменявшись «любезностями», они решили оттаивать дальше.

НАПЕРЕГОНКИ С ЗАКАТОМ

5 июля по земному времени, или 51 митября по галавремени

Фельда была большая соня. Желание поспать всегда боролось в ней с жаждой деятельности, и часто колдунья видела во сне, как она начинает новый день и реализует свои многочисленные проекты.

В то утро 51 митября Фельде снилось, что она выпускает животных и заселяет ими весь астероид, а потом гуляет по Большой равнине и осматривает гордых оленей, стада диких лошадей, белых неповоротливых носорогов, львов, которые гоняются за газелями и антилопами-нильгау, наблюдает за большими птицами, парящими высоко в небе под самым куполом искусственной атмосферы.

Но сон был какой-то беспокойный. Он нарушался беготней, грохотом, лязгом и невыносимым шумом, доносившимся с первого этажа дворца. Юная колдунья подумала, что Гробус и питон опять затеяли ссору, и решила, когда проснется, устроить им хорошенькую взбучку.

Фельда давно привыкла к выходкам своих бестолковых соратничков и поручала им только такие дела, которые невозможно было завалить, так как была убеждена, что они обязательно что-нибудь испортят.

Кровать колдуньи была плотным силовым полем с подогревом. Это совершенно невидимое поле создавало впечатление, будто Фельда неподвижно висит над бушующим океаном со множеством волн. Эта иллюзия вызывалась несколькими голографическими установками объемного видения, благодаря которым казалось, что комната не имеет границ и в ней бушуют волны океана.

Неожиданно дверь в спальню распахнулась, и сразу раздались испуганный визг Липучки и вопль Юры. Это была обычная реакция всех, кто впервые попадал в спальню Фельды. Вошедшим показалось, что они сорвались с какой-то огромной высоты и сквозь пелену облаков падают прямо в штормящий океан.

– Это всего лишь голограмма! Бежим! – крикнул Суп, и, не разглядев в клубах искусственного тумана спящую колдунью, они промчались по комнате и, открыв дверь в соседний зал, без единого вопля сорвались с трехметровой высоты в настоящий бассейн.

Фельда называла это эффектом двойного одурачивания. Вначале вошедший в ее спальню сталкивался с голограммой и испытывал ужас, а потом, попадая в соседнюю комнату, видел под собой настоящий бассейн, но считал, что это тоже голограмма, и срывался в воду, снова замирая от страха. В этом и состояло, по мнению ведьмы, двойное одурачивание.

Когда-то колдунья пыталась использовать тройное одурачивание, устроив за бассейном еще один зал с голограммами, но даже самый отъявленный идиот, дважды угодив в ловушку, становился очень подозрительным и несколько раз ощупывал пол, прежде чем шагнуть в третий зал.

– Опять дурак Гробус в бассейн шлепнулся. Жаль, я не забыла вчера наполнить его водой, – проворчала спросонья Фельда и повернулась в силовом поле на другой бок. Она дремала с закрытыми глазами, поэтому решила, что кричали и свалились в бассейн Робус-Гробус и питон.

Но через несколько минут после того, как Суп и Юра с Липучкой оказались в воде, пытаясь выбраться, в спальню к юной колдунье ворвались киборг и Давило.

– Попались, которые кусались! – завопил питон, но, обнаружив, что в зале никого нет, кроме Фельды, грустно вздохнул.

– Разве вы не свалились в бассейн? Быстро же вы смогли вылезти! – сонно спросила их хозяйка, сев на своей невидимой кровати и хлопком выключив изображение океана.

– Это были не мы. Это робот-сыщик и дети, – ответил питон, с облегчением стоя на настоящем полу.

– ЧТО? – поразилась Фельда, выскочив из постели. – Откуда они здесь взялись?

– Им каким-то образом удалось пробраться через охранные зонды. Кажется, ночью они прятались в пирамиде, поэтому призраки не уничтожили их, – объяснил Давило. Питон был более сообразительным, нежели киборг, и смог довольно точно воссоздать картину случившегося.

– Поймайте их, но не вздумайте убивать! – приказала Фельда. – Я их уменьшу навсегда и посажу в бутылку. Мне это даже приснилось сегодня ночью – представьте себе: бутылочка, а в ней маленький- маленький домик, в котором живут крошечные человечки – мальчик, девочка и робот на гусеницах. За ними можно будет наблюдать через стекло.

– А вам их не жалко, повелительница? – спросил питон.