будто от него остался один взгляд. «Странная штука невидимость! Я шевелю руками и ногами, чувствую это, ощущаю запахи, слышу звуки, двигаюсь, оставляю на снегу следы – и одновременно меня как бы нет», – подумал Ваня.
Он добрался до входа в метро и осторожно заглянул внутрь. Оттуда не доносилось ни единого звука. Ваня сделал несколько шагов и снова остановился. Ботинком он случайно задел мелкий камешек, и тот, откатившись к эскалатору, упал в шахту. Ваня вздрогнул и замер, ожидая услышать отовсюду крики и визги всполошившейся нечисти. Но все было тихо, и мальчик решил, что на станции он один.
Решив отдохнуть, Ваня присел у стены и закрыл глаза. «Посижу чуть-чуть, только чтобы перестать волноваться!» – подумал он. Он сидел, сидел, а потом и сам не заметил, как заснул, а когда проснулся, был уже вечер.
«Ну и осел же я! Вдруг Новый год уже наступил?» – спохватился он.
Мальчик хотел вскочить и выбежать наружу, когда внезапно увидел, как на фоне освещенного луной входа мелькнуло что-то темное. С заколотившимся сердцем он прижался спиной к стене и притаился.
В снег опустилась ступа, из нее вылезли Баба Яга и Кощей. Несколькими секундами позже в сугроб обрушился мусорный бак. Из бака выбралась Кикимора, державшая в каждой руке по селедочному хвосту.
Причина, по которой Кикимора оказалась в летающем мусорном баке, была следующей. Ворочаясь в ступе, она нечаянно наступила Кощею на ногу, а на ноге была мозоль, та самая, которой бессмертный злодей так любил клясться. Кощей в гневе завопил, что вышвырнет Кикимору из ступы. Поняв, что он не шутит, бедняга мертвой хваткой вцепилась в Бабу Ягу и завизжала.
Поняв, что если Кикимора и выпадет, то только вместе с ней, Баба Яга приняла ее сторону.
– Ладно, милая! – сказала она. – Будет у тебя твое собственное летающее средство передвижения.
– Ух ты! Какое? – обрадовалась Кикимора.
– А вот какое! – ответила Баба Яга и, недолго думая, заколдовала первый же встретившийся мусорный бак.
Кикимора была счастлива. Летающий мусорный бак устраивал ее во всех отношениях. Теперь в полете можно было не втискиваться между Бабой Ягой и Кощеем, а комфортно лежать на приятно пахнущем мусоре и трескать вкусные селедочные головы и рыбьи хвосты.
– Спасибо, бабуся! – завопила Кикимора. – Ты не могла бы заколдовать еще штук десять баков? Я бы связала их веревкой и гоняла бы на них, как на паровозе с вагончиками.
Представив, как по небу, громыхая и щедро рассыпая вокруг мусор, летят сразу десять баков, Кощей сморщился, как старый гриб.
– Ну ты даешь, клюшка болотная! Хочешь все небо превратить в помойку! – сказал он. – А теперь тихо! Надо проверить, нет ли здесь кого чужого...
Кощей вошел на заброшенную станцию и остановился у входа. Из его глаз ударили два зеленых луча. Один из лучей зацепил выбежавшую из норы крысу, и она мгновенно окаменела.
– Да нет здесь никого, милок! – сказала Баба Яга.
– Сам вижу, что нет, – кивнул Кощей и потушил свой магический взгляд. Он прошел на середину станции, щелкнул пальцами и тотчас на каменном полу появилось высокое кресло, обитое черным бархатом. Кощей уселся на него и задумался.
Баба Яга пошептала что-то себе в ладони, и рядом с Кощеевым троном возник маленький хромоногий стульчик, на который Яга и присела. Рядом попыхивал волшебный самовар, а в руках у старухи мелькали самовяжущие спицы. Кикимора же, сделав несколько неудачных попыток протолкнуть внутрь свой мусорный бак, улеглась на полу и стала с аппетитом уминать рыбьи головы и хвосты.
– Что-то я закоченела! – проворчала Баба Яга. Она прошептала заклинание, и в тот же миг на полу запылал яркий костер.
При его мерцающем свете Ваня разглядел Кощея, Бабу Ягу и Кикимору. Стараясь ничего не зацепить, мальчик подобрался ближе, пока не оказался от нечисти в каких-нибудь пяти-шести шагах. Отсюда, оставаясь незамеченным, он мог слышать каждое слово.
– Яга, посмотри, где сейчас Дед Мороз, – приказал Кощей.
Старуха вытащила блюдце и пустила по нему золотое яблочко. Вытянув шею, Ваня увидел в блюдце белую бороду Деда Мороза и его красные щеки. Важно сидел он в санях и погонял своих могучих коней. Мешок с разноцветными заплатами стоял в санях за его спиной. Сани летели над лесом, то и дело перемежающимся с заснеженными полями.
– Бабусь, а наше письмо он получил? – крикнула Кикимора.
– А то как же! Смотри, кто на дуге сидит.
На дуге дедморозовой тройки, нахохлившись, сидел уже знакомый нам сокол. Птица притворялась, что спит, но в тот миг, когда Кощей взглянул на нее в блюдце, в глазах сокола вспыхнули и сразу погасли красные огоньки.
«Только бы они не захотели увидеть в блюдце Снегурочку!» – подумал Ваня.
Словно услышав его мысли, Кощей повернул голову в его сторону. Мальчик быстро присел – и это спасло ему жизнь. Два зеленых луча рассекли воздух над его головой.
– Ты чего, дядя Кощей? – спросила Кикимора, от неожиданности едва не подавившаяся селедочным хвостом.
– Померещилось, будто мы не одни! – сказал Кощей и погасил свой волшебный взгляд.
Снаружи послышался кашель, и в метро ввалился Оборотень. Вид у него был самый несчастный, а его сморщенный узкий лоб отражал мучительную работу мысли.
– Привет, Дедон Морозильник... тьфу ты... здравствуй, Дедушка Мороз! Я твоя внучандия Снегурка! – зубрил он.
Заметив Кощея, Оборотень сконфузился и испуганно закрыл рот рукой.
– Учишь, значит... Ну, учи-учи! – хмыкнул повелитель зла. – А теперь запоминай: ты встретишь Деда Мороза у входа и проведешь его сюда. Вначале попросишь шкатулку по-хорошему, а если не отдаст, пускай пеняет на себя. На Деда Мороза набросятся мои верные слуги.
– Хы! А где они спрячутся? – с глуповатой улыбкой спросила Кикимора.
– Они уже спрятались! Смотри! – Кощей хлопнул в ладоши, и на несколько секунд заброшенная станция осветилась.
Ваня поднял голову и замер, боясь пошевелиться. Всюду на потолке и колоннах замерли ведьмы и вурдалаки. Значит, пока мальчик спал, все они пришли сюда, а он даже не подозревал об этом. От такой мысли Ваню невольно стала бить дрожь.
Вспышка погасла, и притаившаяся нечисть вновь утонула во мраке. Гореть остался лишь костер. Баба Яга поставила волшебное блюдце на пол, а сама села на покосившийся стульчик и задремала. Кикимора снова занялась вкусными рыбьими объедками, а Кощей задумался. В сполохах костра его лицо казалось желтым.
Ваня понял, что более удачного момента для похищения блюдца может уже не представиться. Он схватил блюдце и быстро сунул его за пазуху, но при этом забыл про золотое яблочко. Упав с блюдца, яблочко запрыгало по полу, откатилось к трону и замерло у ног Кощея.
Ваня затаил дыхание: заметит ли Кощей? Нет, кажется, пронесло. Тогда, осмелев, мальчик подскочил к трону и, схватив яблочко, отбежал. Он следил в этот момент лишь за Кощеем и совершенно забыл про лежащую на полу Кикимору. Такая неосторожность привела к тому, что Ваня споткнулся о нее и едва не упал. Кикимора громко взвизгнула, переполошив всех своим визгом.
– В чем дело? Чего ты орешь? – раздраженно спросил Кощей.
– Меня кто-то толкнул! – пожаловалась Кикимора. – Только я хотела сунуть в рот этот чудесный рыбий хвостик, а тут – шарах! – и меня опрокинули! У, рожи завидущие! Небось кто-то хотел его стащить!
– Меньше мусора есть надо. Тебе померещилось, – с возмущением заявил Кощей.
– Я не вру! Меня правда толкнули! – заупрямилась Кикимора.
– Ага! Скажи еще, муха пролетала, крылышком задела, ты и свалилась.
Баба Яга, разбуженная воплем Кикиморы, пошарила ладонью по полу, отыскивая свое блюдце, но оно исчезло.
– Где же оно? Ничего не пойму! – забормотала старуха и вдруг крикнула: – Стащили! Стащили!
