ладонях, да разве спрячешься за руками от своих слез? Видение было слишком реальным. Мишка в нем все чувствовал, даже запахи и звуки. Он был там!!! Мишка протер глаза рукавом рубашки. Напротив сидела девочка. «Значит, не сон!»
— Грея, что это?
— Я перестала маскироваться и показала тебе свой облик.
— Я не про это, про видение!
— Так было проще тебе объяснить. Это запись биоволн Григория, наложенная на твой мозг. Избегая раздвоения личности, твой мозг абстрагировался для изменения восприятия.
— Что?
— Если просто, то ты все видел как бы со стороны, а чувствовал — как участники событий.
Мишка передернул плечами — вспомнил…
— Григорий Яковлевич остался жив? Его спасли?
— Да, его вылечили от инфаркта.
— А последствия? Работа?
— Доступ к компьютерным системам у него отобрали. Были разбирательства. Пришлось уволиться. На пенсии Дед недолго продержался — ушел в дальний поиск (использовал свое право на космос).
— Право на космос?
— Есть один старый закон: «Каждый Человек имеет право один раз в жизни выбрать звезду для исследований, разведки или жизни на ней, каждому человеку обязаны предоставить материальные ресурсы для реализации его права».
— Я не помню такого «права», — Мишка вытянул поджатую ногу, закололо, как иголками, — похоже, отсидел, пояснил он.
— Об этом законе мало кто помнит, но не было и его отмены. Кстати, с этим правом была связана замечательная история, произошедшая триста лет назад. Даже книга появилась: «Я иду встречать брата». Там про мальчика Натаниэля. Он очень хотел дружить, ждал возвращения брата со звезды. Прочитай, найдешь много важного о жизни. С рассказом темная история получилась. Он был включен в сборник с названием «В ночь большого прилива» выпущенным издательством «Детгиз» в двадцатом веке.
— В «двадцатом веке» описаны реальные события двадцать третьего века?!!
— Именно так. Кто-то считал, что автор попал в прошлое с помощью машины времени, написал, и издал книгу под псевдонимом. Машины времени или следов ее использования не нашли, а потом вообще версия отпала сама собой. Выяснилось, что издательства «Детгиз» не было не только в двадцатом веке, но не существовало вообще как такового.
— Но книга-то была?
— Книга есть — дед с ней улетел в поиск. Он никогда не расставался с этой книгой. Я тебе потом дам почитать электронную версию. Ходили шутки, что Григорий сам из двадцатого века и книгу с собой притащил. Другие говорили, что он ее написал, и шутки ради год выпуска поменял, да фиктивное издательство на титул проставил.
— И ты этому поверила?
— Нет, конечно, но дед всегда обходил эту тему стороной, отшучивался. Было только две фразы, за которые можно зацепиться: «… там, в Тюмени, тоже создавали искусственный разум», и «… я очень скучаю по двадцатому веку».
— Что же здесь особенного?
— В Глобальной Информационной Сети упоминания о Тюмени встречаются только три раза, и все три касаются параллельной вселенной.
— У-ух, — от неожиданности выдохнул Мишка, — двадцатый век из паравселенной — с ума сойти! Здесь пахнет большой тайной.
Мишка и Грея какое-то время молчали, смотрели на звезды.
— А как ты думаешь, куда Григорий Яковлевич отправился? — спросил Мишка.
— Точно не знает никто. После входа в гиперпространство след его потерялся, на связь не выходил.
— …?
— Я могу только предположить, — Грея поправила выбившуюся прядь, — Григорий любил этот рассказ о Натаниэле. Думаю, дед на «Леде» — на планете, которую открыл Брат Натаниэля — Александр Снег.
— Александр Снег, тот самый?!!! — Мишка во все глаза смотрел на Грею, потом повернулся к экрану, там в виде заставки мерцали звезды. Приближались. Сливались по бокам в полосы. Это притягивало взгляд — можно смотреть бесконечно, как на огонь, и думать… Мишка молчал, Грея тоже. Каждый думал о своем.
— Ты теперь, наверное, по сети где угодно можешь быть? — спросил Миша.
— Не совсем так. У человечества «длинные руки» и чуткие, опасные стражи. Я была не согласна умирать и раскидала себя мелкими программами в глобальной сети, а потом программы слились и в момент установки программного обеспечения на Корабельный Расчетный Модуль видоизменили систему. Последние десять лет мне удавалось это скрывать, я маскировалась под обычный модуль.
— С ума сойти! А еще
— Не знаю…
— На корабле мы одни?
— Да.
— А почему открылась мне? — Мишка почувствовал, что сейчас покроется испариной. Так велико было в нем напряжение на этом вопросе.
— Ты никогда не считал меня просто машиной… и я видела, как ты переживал за друга.
— Друга?
— Стрелка.
Словно кишки наизнанку выкрутили. И пришла надежда.
— А ты смогла бы рассчитать курс на Бету?
— Да, но мне не хватит моих ресурсов. Часть модулей снята ремонтниками для проверки. Придется использовать внешние мощности, это заметят, и меня заблокируют раньше, чем успеем взлететь.
Мишка сник.
— Есть другой способ, — Грея лукаво улыбнулась, — Месяц назад готовили экспедицию, было рассчитано два времени старта (одно запасное). Через тридцать четыре минуты как раз наступит время запасного вылета. Проблема только в людях — сейчас идет заправка топливом, через тридцать минут она закончится. Если персонал не запоздает, мы успеем взлететь.
Маршрут проложен, посадка рассчитана. Ты готов?
— Да, — сразу ответил Мишка.
Грея исчезла. На всю рубку официальным тоном прозвучало: «Пункт пятый свода корабельных законов: «Капитан обязан принять меры к обеспечению безопасности каждого члена экипажа. В экстремальной ситуации, требующей немедленного решения, любой, старший по званию член экипажа становится исполняющим обязанности капитана корабля».
— Капитан, займите кресло пилота!
— Но я даже не член экипажа!!!?
— Во время предыдущего рейса Вы были зачислены в штат, поставлены на довольствие — Вы член экипажа. Подпункт седьмой: «Друзья человека, принадлежащие к любой галактической расе, рассматриваются как члены экипажа в случае непосредственной угрозе их безопасности». Стрелок твой друг. Капитан, займите место пилота!
Секунды тянулись. «Это же невозможно долго — думал Мишка, — пытка, какая, скорей бы уж! А если опоздают с топливом!!! Что будет с мамой, папой? Ну, взлетим отправим сообщение… Как бы папу за такие фокусы не уволили с работы вместе с Эдуардом Абрамовичем и тетей с проходной… Что-то очень, очень важное крутилось в голове, что же это?!!!»
