глазах помутилось, а земля вдруг попыталась сбежать налево.
С трудом, но удалось сохранить равновесие. Взгляд сфокусировался на каком-то мутном пятне, чуть позже оказавшемся скалящейся рожей орка. Рожа явно была рада меня видеть, как ни странно. Ах, да, я же еще не заплатил аванс…
– Varielli? – голос походил на звук трущихся между собой камней. Попробовав прохрипеть еще что-то, я потерпел неудачу и сдернул с пояса орка висевшую там флягу. Судорожно глотнул – голос пропал совсем. По горлу прокатился огненный ком, опаляя все на пути.
Я согнулся пополам, кашляя и отплевываясь. В желудке, кажется, поселился дракон, глаза вылезали из орбит. Я чувствовал, что выгляжу сейчас не лучше своих гончих, пошатывающийся, с красной от кашля физиономией, шалыми глазами… Забыл, ЧТО пьют орки.
…Возвращая флягу, я даже проявил несвойственную себе с орками воспитанность, поблагодарив парня и похлопав его по плечу (больше для собственной устойчивости). Тот понимающе оскалился и, наконец, ответил на заданный вопрос, указав дорогу. В первую очередь я собирался проведать светлых. Посмотреть, не осталось ли у них хоть немного совести и заодно спросить, как они собираются ее использовать. Они же светлые, Тьма их забери! Что это было ночью и как понимать мою шишку на голове?! С чего взбесилась Арния? Клятва дала ей меня продырявить, но это я еще могу объяснить: наблюдал все действие сам, но упорно не видел в девчонке угрозу. Клятва ведь воспринимает все моими глазами. Но кто и, главное, как, миновав Клятву, приложил меня по голове?!
Лагерь орки разбили маленький. Распакована еда, кое-где походные одеяла. Они ведь тоже лишились нормальной ночевки, вот и спали посменно. Видимо, предполагалось, что едва я приду в себя, путь будет продолжаться.
Первым, что порадовало, были лошади. Наши лошади с нашими седельными сумками. Можно будет одеться и поесть. Я, конечно, по-своему уважаю орков, но вяленые уши пустынных гоблинов – блюдо для гурманов…
Если так будет продолжаться и дальше, моих запасов одежды просто не хватит. Последняя рубашка, скорее всего, уже сгинула в каком-нибудь костре, что к лучшему. Ненавижу штопать тряпки, хотя по жизни пришлось научиться.
Засмотревшись на своего жеребца, нацеплявшего где-то мусора в гриву, я не сразу обратил внимание на светлых. Они сидели под деревьями под охраной двух серокожих, добротно связанные, что, в связи с последними событиями, не казалось лишним. Мало ли, что взбредет в голову?
Некоторое время я молча созерцал просветленные лики, яростные взгляды, слушал зубовный скрежет…
…Потом смачно сплюнул на землю и громко, не стесняясь в выражениях и формулировках, выругался.
Это были НЕ МОИ светлые.
Для орков люди и эльфы почти все на одно лицо. Они могут запомнить запах, какие-то особые приметы, вроде длинных волос или клыков. Даже цвета не все различают. Потому, когда в войска ввели орков, наши воины начали носить на плащах и доспехах особые знаки, что отбрасывало преимущество, ведь на поле боя наша простая форма почти не отличалась от одежды людей-наемников, приглашенных светлыми. Но если темный темного всегда узнает, то человек никогда не сможет сказать сразу.
У моих серокожих ребят не было ни времени, ни особой возможности "запомнить" подопечных.
Когда я свалился, вырубленный ударом по голове, на поляне было уже гораздо больше светлых, чем было приказано защищать. Наемники при всем желании не смогли бы захватить их всех. Потому сейчас в моем распоряжении были четверо раненых орков, шестеро таких же, но целых, пятерка впавших в детство неуправляемых гончих, бессознательный Мензориус, Росс и последнее, что особенно радует – четверка незнакомых пресветлых эльфов…
– Грязная темная тварь! Тебе стоит немедленно освободить нас, иначе ты пожалеешь о своем существовании! Я Эльвирьениус ир*Мотиэльн, ты понимаешь, что сотворил, посмевший поднять на меня руку?!
Я вернул кляп на место и задумчиво потер подбородок. Все в мире по-прежнему, впрочем, с чего ему меняться?!
Эльфы ничем не отличались от иных представителей этой расы, встреченных мною в жизни. Все длинноволосые, остроухие, надменные даже в подвешенном за шкирку положении. Я кивнул орку-охраннику и тот уронил светлоликого обратно на землю. В другое время я счел бы крупной удачей такой улов, совершенно случайный, даже без моего участия, но сейчас… к чему лишние проблемы?
Стоило бы избавиться от этой "добычи", но я не знал даже, что это за компания, куда собирались и где сейчас находятся остальные. А поэтому…
Я поднял за локоть самого мелкого и молодого с виду эльфика. Огромные светло-серые глазищи испуганно уставились на меня. Мелкий попытался отстраниться, и я вспомнил, что так и не оделся. Но это подождет. Придется заняться допросом.
Далеко его не увел, усадил на травку неподалеку от остальных. Чтобы видели. Если по какой-то причине ушастик не сможет дать достаточно сведений, придется воспользоваться им для сговорчивости остальных. Маленьких обычно все любят и оберегают…
– Сколько вас? Куда направляетесь? – эльфийский давался с трудом, особенно после оркской "водички".
Серые глаза смотрели испуганно и совершенно бессмысленно. Длинные ресницы цвета темного серебра качнулись вверх-вниз так, что стоило удивиться, почему меня еще не продуло сквозняком. От мальчишки веяло страхом, но еще больше – любопытством и магией. И он старательно отводил глаза от моей голой груди, пялясь в лоб, на волосы и еще куда-нибудь. Стоп. А с чего это МАГИЕЙ?
Так-так… Я всмотрелся в лицо эльфика, заставив его покраснеть, резко подался вперед, цепляя пальцами едва видимое марево над серебристой макушкой.
Руку словно обдало жаром, лицо ушастика дрогнуло, черты на мгновение смазались… и я, сжав пальцы, рванул на себя.
Светлый дернулся следом, тонко вскрикнул и быстро опустил голову.
На лице сама по себе расползлась усмешка. И кто тут у нас прятался?
Знаю, что в такие минуты выражение лица у меня… не в меру паскудное, но ничего не могу с собой поделать. Подцепил кончиками пальцев острый подбородок, поднимая эльфу голову. И расширил улыбку, показывая кончики клыков… Эльфиечка…
Эльфийка бледнела и краснела, старательно отводя глаза, играя возмущение. Даже былой страх исчез. Очевидно, мой взгляд казался ей чересчур… плотоядным, хотя, видит Тьма, я старался вести себя прилично. Что поделаешь, изголодался слегка.
Какие бы слухи о нас не ходили, нет ничего притягательнее и желанней для меня, чем такая вот неиспорченная опытом эльфиечка. И дело не только в том, что я люблю женский пол…
Темная магия холодна, она подобна белым лепесткам мороза, исходящим ото льда, сухого и бесплодного, как воздух Хаоса. Эльфийская магия для нас подобна солнцу для слепых кротов. Оно манит, греет, опаляет жаром и… почти убивает нас.
Почему темные так цепляются к эльфам, почему не уничтожили, когда была возможность, после победы в одной из войн?
Все просто – только с ними рядом, опаляемые жаром Света, мы чувствуем себя до конца живыми.
То же самое – они. Не всегда ведь темные насмехались над светлоликими, говоря в глаза гадости, не всегда те брезгливо, ненавидяще смотрели на нас, закрываясь маской высокомерия. Вот только они никогда не пожелают вспомнить об этом. Хотя бы потому, что теперь это не совсем маска… и у них, и у нас.
Но сейчас передо мной маленькая остроухая девочка, не умеющая еще закрываться, прятать свою чистоту, излучающая свет неосознанно, как и положено солнцу, а я греюсь в его лучах, как змея на разогретом камне, чувствуя, что отступает, сжимается внутри холодная мертвая сила, полученная от навьи.
