Она, наконец, заметила и осторожно отобрала у меня свою руку, порядком отогретую. Взгляд скользнул прочь, но боковым зрением, думаю, она успела заметить, как я поцеловал воздух над своей опустевшей ладонью…
Высокий снежноволосый эльф смотрелся среди орков, мягко говоря, неуместно. Сейчас, когда от близости красивой девушки на меня как всегда накатило поэтическое настроение, я сравнил бы его с цветком Эллейна на сухом мхе. Но, похоже, настроение это еще не достаточно мной овладело, поскольку второе сравнение предполагало ледяную сосульку в гниющей листве. Поэзия, согласитесь, также присутствует, но какая-то сомнительная.
Я постелил на землю свой плащ и жестом пригласил Мэйриалли. После того, как она села, опустился на корточки чуть в стороне от пленника, оставив напротив него эльфийку. Пусть чувствует рядом родича, может, станет болтливее. Девушка морщилась, косясь на моих наемников, хотя, как я чувствовал, воняли они не хуже среднего человеческого крестьянина.
– Даэла, если вас смущает общество моих воинов, вы можете вернуться к своему родичу, – с серьезным лицом предложил я.
– Нет-нет, – замотала головой она, – все прекрасно, – и мужественно вдохнула глубже, слегка бледнея. Воистину, Перворожденные в своей стойкости достойны восхищения.
Беловолосый переводил взгляд с меня на нее и обратно. Орки вообще не удостаивались внимания. Мне даже стало за них обидно.
– Даэль, – начал я предельно вежливо. Орк за спиной эльфа смачно зевнул, хлопнув челюстями, заставив того вздрогнуть и нарушив торжественность момента, – ситуация, как вы, вероятно, видите, обрела несколько неприятный характер, хотя, видит небо, я не желал подобного. И был весьма вам благодарен, если бы вы объяснили причины своих враждебных действий. Уверен, произошло недоразумение, и был бы рад освободить вас и ваших друзей, едва оно разрешится.
Едва заметный знак – и орк убирает эльфу кляп.
Копыта коня гулко отбивали по утоптанной дороге свой ритм. В жаркий солнечный полдень здесь было пустынно, никто не желал выползать в путь и потому не мог заметить нашу разноцветную компанию. А ведь нет чуднее зрелища, чем подвяленный на солнышке едва живой темный аристократ, который, вообще-то(!), берет силу из света Небесных. К счастью для меня, полдень в нашей стране самое пустынное время дня. Местные особенности. Легче встретить затор на дороге около полуночи, чем группу неторопливо движущихся всадников в обед. В этом случае разумные существа пережидают жаркое время в какой-нибудь таверне. Может ли быть иначе в стране, где четверть населения обладает ночным зрением, еще четверть не переносит сильного солнечного света, а остальные – представители различных расовых меньшинств, многие из которых считаются мифом. И некоторые из них либо не слишком человеколюбивы, либо наоборот, слишком любят людей…
Пыль взлетала клубами, стелилась у земли, снова оседала. На сапогах, итак не особо чистых, белесый налет смотрелся особенно раздражающе. Я успокаивал себя лишь тем, что страдаю не один. Пыль умудрялась быть везде: забиралась в нос, скрипела на зубах, оседала на лоснящейся шкуре жеребца и моих собственных волосах. Эльфийка, едущая рядом, прелестно чихала, позволяя с убийственной вежливостью через каждые полчаса предлагать ей серебрящийся от рун Хаоса платок. От которого она почему-то отказывалась… Эльф, едущий чуть в стороне, достал из сумки кусок ткани и повязал лицо до самых глаз. Я представил, что будет с моим лицом, в отличие от эльфийских физиономий быстро загорающим на солнце, не стал повторять за ним и просто глубже надвинул капюшон. Иногда у остроухого появляются вполне здравые мысли. Если вовремя разбудить.
Невозможно описать выражение светлого лика Мензориуса, когда он узнал, что пришел в себя лишь благодаря тому, что я накачал его своей силой. К счастью, до того он успел узнать причину своего беспамятства, а уж эльфы умеют оценивать нежить, и промолчал. Все-таки считал себя виновным в том, что группа вляпалась в проблемы. Расстроенный собственной ошибкой, он даже не спросил меня об орках. А может, остальные светлые просветили о том, что это мои наемники, а не приблудная шайка татей.
Росс поигрывал поводом, не отрывая взгляда от дороги. Солнце его беспокоило мало, парень не белокож, да и густая челка заслоняла глаза, но насекомые, вроде оводов, считавших его коня недостаточно нежным, периодически заставляли поминать ласковыми словами Империю. Очевидно, в светлых землях такие твари питаются нектаром… Ни меня, ни ушастых они не замечали из-за нашего происхождения. Лично я, правда, думаю, что эльфами они просто брезгуют, там же кусать нечего.
Куницу даже не пришлось развязывать. Когда я послал орков отпустить пленников, он сидел чуть в стороне, в тенечке, и с интересом прислушивался к нашему диалогу.
А диалог, скажем прямо, вышел некороткий. Сначала я опасался, что эльф начнет обычную песнь пленного героя, как они это любят. Но обошлось. То ли не захотел повторять за товарищем, то ли Мэйриалли постеснялся. На чудесное превращение юного эльфика в прекрасную деву почти не отреагировал, увлеченный моей персоной. Лестно.
Поговорили вполне цивилизованно. Дошли не далее демонстрации Стрелы Света – со стороны ушастого. И счастливых орочьих рож, когда в случае неблагоприятного исхода беседы им были обещаны свежие уши для засолки – с моей.
Разошлись мирно. Для подтверждения моих слов о Клятве, пришлось, правда, приводить в чувство Мензориуса, так как собрату беловолосый эльф верил больше, чем незнакомому человеческому парню.
Тут, в процессе новых разбирательств и планов эльфы помогли мне доработать возникшую прежде идею…
– Да я душу готов был продать, лишь бы сюда не ехать. Но теперь, почти добравшись до места, разворачиваться назад? Из-за какой-то ни с кем не согласованной операции по лишению темных силы?
Я присутствовал уже почти как наблюдатель. Или причудливой формы ухмыляющийся куст. Только переводил взгляд с одного светлого на другого.
– Там сейчас слишком опасно! Мы расшевелили своими действиями змеиное логово, и теперь они будут плеваться ядом в любого чужака, появившегося на горизонте. Уходите, как только выполните условие темного!
Змея в моем лице подперла голову рукой и машинально забросила в пасть новую полоску вяленого мяса. Кушать-то хочется. А клыки-то как чешутся… Яд давно не сцеживал.
– Мы – посольство. Торговое. Что? Может? Нам? Угрожать?! – от избытка чувств беловолосый Аралинэль воздел руки к небесам и тут его взгляд упал на меня: – А ты чего молчишь, темный? Кому, как не тебе знать, грозит ли что-то нашему посольству?
– Вы вполне довольны общением друг с другом, – сказал я. – А по поводу угрозы… нет, не грозит. Вас примут, как обычно, – тут я позволил себе более искреннюю, а оттого пакостную ухмылку.
– Как? – поразился Мензориус, – мы же наследили там, как сотня драконов! Ты хочешь отправить их в западню?
Он даже слегка приподнялся, готовый наброситься на меня, но, изменившись лицом, сел обратно. Прошлый раз закончился для него плачевно, а эльфы такое хорошо помнят.
– У меня есть причины так говорить, – ответил я, будто не заметил, – кто видел вас так, чтобы быть абсолютно уверенным в вашем участии? Быть может, кто-то заметил Росса около сердца? Или вы кричали об этом с каждой башни цитадели поочередно?
Эльф нетерпеливо мотнул головой.
– Значит, нас видели только наследник, вампир и мо… хм, лорд Шартезо. Вампир мало что успел понять по причине того, что повез себя неосмотрительно и быстро нас покинул. Наследник перенес легкое сотрясение мозга и его слова на суде не могут быть приняты всерьез, тем более что ничего толкового он не видел. А лорд предпочтет разобраться во всем самостоятельно, и лишь позже показать результат Властителю…
…Единственным настоящим свидетелем против светлых являюсь я, но не стоит говорить это вслух. Сами не тупые.
