— А где они продаются? — настаивал Валерка.
— Раньше в аптеках, хотя теперь их сняли с производства, — сказал папа и задумался. — Постой-ка, постой-ка, припоминаю, что и мне в своё время хотелось такие же часы. И стоили они тогда восемьдесят семь копеек. Не такие уж большие деньги… Но мне их тоже никто не купил.
Валерка понурил голову, осознав смысл слова «тоже».
— Да брось ты расстраиваться, — испортившееся настроение Валерки папе не понравилось. — Вот получу премию, купим тебе тогда… — папа мечтательно прищурил глаза и погрыз кончик треугольника. — Сони Плейстэйшн! Доволен? И двадцать дисков сразу.
Подведя черту под разговором, папа вновь уткнулся в чертёж, над которым карандаш и треугольник продолжали свой загадочный танец.
Валерка криво улыбнулся, силясь показать, что в эту минуту нет в мире человека, счастливее его. Если бы ему пообещали такой подарок вчера или завтра, то он прыгал бы до потолка и вопил от восторга. Но сегодня никакая Сони Плейстейшн не могла заменить Валерке самые обыкновенные песочные часы.
— На слуху, — нахмурился Миха. — Что значит, на слуху?
— Ну там считалка, — робко сказал Павлик. Он и сам до конца не поверил собаке. Да и в саму собаку не очень хотелось верить. Когда вокруг реальная жизнь, не так-то просто поверить в говорящую собаку, умеющую ходить по балконным перилам.
— Ага, — произнёс Миха, в тоне его чувствовалась неприкрытая издёвка, и Павлик обиделся. — Вон тебе считалочки. Иди, слушай.
Павлик прислушался к малявкам, тычущим друг в друга пальцем, распределяя роли в будущей игре. Они бесконечно повторяли свои тарабарские считалки, словно так и не научились говорить по-русски.
— Тогда стихотворение, — не сдавался Павлик.
— Стихотворение, — повторил за ним Борис. — Если стихотворение, то это к Людке надо, к Васильевой. Она постоянно в поэтических конкурсах выступает.
Четвёрка друзей пересекла двор и углубилась в дебри многоэтажки. Людка жила на шестнадцатом этаже. К счастью, лифт работал.
Ровно гудя, кабина медленно поднималась на верхотуру. Миха хрустел пакетиком от чипсов, надавливая на него подошвой. Павлик, от нечего делать, рассматривал надпись на потолке.
— ХОУ, — прочитал он и удивился. — Надо же, кому-то ещё нравятся книги про индейцев.
Раньше Павлик любил листать старенькое издание Фенимора Купера, рассматривая пожелтевшие страницы с нарисованными индейцами и солдатами, на петлицах которых красовались скрещённые сабли.
— Дурак, — сказал Миха. — Вверх ногами читаешь. ЛОХ тут написано. Никто и не помнит уже про твоих индейцев.
Павлик снова обиделся и замолчал. Но этой перемены настроения никто не заметил. Лифт прибыл на верхний этаж. Все вывалились из кабины и завертели головами в поисках Людкиной квартиры.
Дверь открыла сама Людка. Она вопросительно уставилась на парней. С Борисом она пересекалась по школьным делам. Миху и Валерку видела мельком. А Павлика так и совсем не знала. Миха тут же вытолкал Бориса вперёд.
— Нам нужно оказать срочную помощь, — сказал Борис, натянуто улыбаясь.
— Я не медик, — фыркнула Людка, для которой обстановка ничуточки не прояснилась.
— Необходима посильная гуманитарная помощь, — быстро поправился находчивый Борис.
— Вы ко мне обедать что ли пришли? — спросила Людка. По её виду становилось понятно, что если она не закроет дверь сейчас, то это непременно случится секунд через десять.
Видя, что дело осложняется, Миха отодвинул Бориса и на всякий случай подпёр дверь ногой.
— Ты, говорят, стихов много знаешь, — хмуро произнёс он. — Скажи одно, навскидку.
— Буря мглою небо кроет, — скороговоркой выпалила Людка и сделала попытку закрыть дверь. Михиными усилиями дверь держалась, как влитая.
— Не, — мотнул головой Миха. — Это и я слыхал. Ты нам про ведьму что-нибудь расскажи.
— Про ведьму, — Людка перестала тянуть дверь. — А чего это про ведьму?
— Так, — уклончиво ответил Миха. Раскрывать тайну девчонке он не собирался.
— Да она не знает, — хитро предположил Борис.
— А вот знаю!
— Как же, — презрительно сказал Борис. — Я же говорил, зря тащились в такую даль.
Павлик изумлённо уставился на Бориса. Сам же предлагал, а теперь… И только потом до него дошло, что Борис играет, нарочно раззадоривает Людку.
— Да хоть щас, — немедленно отреагировала она.
— Давай, — попросту сказал Миха.
Людка на секунду скрылась в квартире и вынырнула на лестничную площадку с записной книжкой.
— Вот, слушайте, — сказала она.
Борис быстро вытащил свою записную книжку и приготовился записывать.
— Ну, — грозно спросил Миха, — и где тут про ведьму?
— Про ведьму дальше упоминалось, — ничуть не смущаясь, ответила Людка. — А дальше я переписать не успела. Девчонка ушла.
— Какая ещё девчонка? — спросил любознательный Борис.
— Незнакомая, — пожала плечами Людка. — Лента зелёная в косе. Сидела на лавочке, да записнушку свою листала. Я успела первые строчки подсмотреть, а она увидела, что я смотрю, книжку свою захлопнула, встала и ушла. Там дальше точно про ведьму было. Только я не помню, как именно.
— Ладно, спасибо, — кивнул Миха с кислым видом и повернулся. Борис подмигнул и попрощался по- французски, а Павлик с Валеркой так ничего и не сказали. Людка ещё долго смотрела им вслед.
Обратно спускались пешком.
— Ни хрена и не узнали, — ворчал Миха, со злости пнув колонну мусоропровода между тринадцатым и четырнадцатым этажами. — Наколола она нас. Про ведьму там, щас.
— Зачем сразу так печально? — спорил Борис. — Если взять этот текст за основу, то мы уже многое знаем.
— Что знаем-то? — Миха остановился и развернулся. Борис чуть не врезался ему в грудь.
— Ну… это… — промямлил Борис, нашёл нужную страничку, и тут его понесло. — Да тут всё и написано.
Он сделал предостерегающий жест рукой, остановив возможную ругань Михи, и продолжил:
— Поиски надо начинать вечером. Это факт. Всё упирается в темноту. И небо сумрачное. И огни в домах. А потом ещё лес этот. Его надо найти.
— Да ведь за городом лес. Вокруг. Каждый район в лес упирается, — встрял Валерка.
— Что с того? — когда Борис входил в колею, то сдвинуть его оттуда было невозможно, — Что с того? — повторил он. — Нам ведь не любой лес нужен, а тот, где есть хоть одна ведьма. Не на шашлыки собираемся.
— Лес, — уныло сказал Павлик, подсчитывая расстояние. — До леса далеко.
— Ага, — Борин палец ткнул в потолок. — То, что до леса далеко, нас волновать не должно.
— Почему? — в один голос спросили Валерка и Павлик. Даже Миха приоткрыл рот.
