отличных от людей существ - и душ, отличных от человеческих. Иногда она вдруг замолкала и смотрела на него долгим печальным взглядом. "Вы чувствуете? - спрашивала она как-то странно, указывая на роскошных андроидов, всегда окружавших ее подобно придворным обожателям. - Вы видите, какая между нами разница?"
Однажды, явившись с визитом, как уже было заведено, он не застал Дианы. Ему передали, что накануне она переехала на свою новую виллу, километрах в ста к югу от столицы. Целый месяц он не получал никаких известий. Теперь Диана была от него так же далека, как если бы удалилась в один из своих дворцов на побережьях Венеры или в пустынях Марса. Он уже не знал, что думать об этом внезапном бегстве и последовавшем за ним молчании, когда получил от нее стандартное приглашение на прием, который она устраивала в новом замке. Всего одно слово было вписано туда от руки: "Приезжайте". Он долго колебался, ехать ему или нет, понимая, что придется общаться с небольшой группкой снобов, составлявших обычно компанию молодой женщины. Эти-то, разумеется, будут рады возможности собраться в таком необычном месте. Всю дорогу он спрашивал себя, нужно ли ему было брать с собой Аврору. Он никогда не говорил о ней Диане, потому что обычай позволял мужчине вести подобные разговоры с женщиной лишь в исключительных случаях, а, может быть, еще потому, что воспитание удерживало его от признаний, вынудивших бы сказать больше, чем ему хотелось. Но теперь Вильно очень беспокоился, какое впечатление произведет на Диану та, которая была в каком-то смысле его созданием, частью его самого, воплощением его мечты.
Поездка оказалась более долгой, чем он предполагал. Несколько раз мимо него с пронзительным свистом проносились спортивные глиссеры, на бешеной скорости скользя в нескольких сантиметрах от земли: это съезжались гости, для которых вторжение в лес с его колдовскими чарами служило лишь удобным случаем поупражняться в смертельной акробатике.
Вырываясь из зарослей на простор, дорога изгибалась петлей, внутри которой высилось огромное полуразрушенное строение, стоящее на берегу реки с широкими песчаными отмелями. Если не считать правого крыла, наспех отреставрированного и имевшего более или менее обитаемый вид, замок являл собой развалины с выщербленными стенами и покосившимися башенками, сплошь увитыми плющом и ежевикой. Впрочем, человек, которому хватило бы воображения мысленно вернуться к лучшим временам замка, не мог не увидеть его красоты. У крыльца с двумя великолепно сохранившимися мраморными лестницами выстроились машины всех марок. Вильно припарковал свою, затем наклонился к Авроре и разбудил ее легким прикосновением руки. Они вышли из машины, поднялись по ступеням, и ожидавший у дверей робот-дворецкий проводил их в мраморный вестибюль. Здесь он оставил их, а сам удалился в анфиладу залов. Аврора выглядела какой-то подавленной. Впрочем, то, что Аврора с ее исключительной чувствительностью так отреагировала на холод древних камней и слабый свет, было вполне естественно. Она как потерянная сделала несколько шагов вперед и тут же вернулась на безопасное место, поближе к Вильно. В это время открылась боковая дверь и появилась Диана в тяжелом платье, сшитом по старинному образцу. Заметив Аврору, она остановилась, озадаченная. Потом спросила Вильно, даже не взглянув на него: "Это она? - и тут же отвернулась, словно стараясь отогнать замешательство. - Очень хорошенькая. Такие редко удаются. У вас великолепный вкус, Вильно... Ну ладно, я счастлива вас видеть. Надеюсь, вам понравятся мои друзья. Идемте".
Она провела их в просторную комнату с вызывающе яркими стенами, наскоро обставленную разнородной мебелью: здесь стояли рядом самые современные обслуживающие автоматы, антикварные древние земные кресла, безделушки с других планет, выбранные, казалось, исключительно за их диковинный вид; скажем, музыкальный автомат с пластинками, сверкающий тысячами огней, вполне мог бы украсить любую коллекцию примитивного искусства.
Общество было именно таким, как представлял себе Вильно: элегантные молодые бездельники, космолетчики, крупные промышленники, знаменитые артисты - весь цвет столицы - люди, которых объединяло лишь одно: принадлежность к так называемой "новой волне". Все смешалось здесь в шуме разговоров, розовом дыме сигарет, старой синкопической музыке, льющейся с драгоценных дисков; и с первого взгляда трудно было отличить людей от андроидов повышенной верности, которые как тени держались возле своих хозяев. Лишь по неопределенности во взгляде, некоторой чопорности поведения, нежности к хозяевам - но особенно по несравненной красоте можно было распознать андроидов.
При появлении Авроры все взоры обратились к ней, и восторженный шепот пробежал по залу. Каждому хотелось познакомиться со счастливым обладателем этого чуда. Все столпились вокруг Вильно, пытаясь узнать, что за незнакомец появился в окружении Дианы.
- Это мой университетский товарищ, - сказала она просто, сразу предупредив все вопросы.
Юноша с угловатыми чертами худого лица подошел ближе и откровенно разглядывал Аврору:
- Великолепна... - бросил он. Из любви ко всему архаичному юноша носил большие очки в черепаховой оправе. - Штучная работа, не так ли? Примите мои поздравления. Я Билл Кули, работаю на студии "Нова". Мы ищем модель для будущего фильма. Вы разрешите взять ее на кинопробы? - Вильно сухо ответил: "Нет".
- Ну что же... Если мы попросим разрешения сделать с нее копию, вы, я думаю, тем более откажете. Но это, в конце концов, ваше дело. Она запатентована, да?
Юноша фамильярно взял Вильно под руку и усадил его в ближайшее кресло.
- Похоже, вам все это чуждо, - усмехнулся он, обведя зал рукой. - Вы очень привязаны к Диане?
- Мы вместе учились, - ответил Вильно. - Потом потеряли друг друга из виду. А недавно я совершенно случайно встретил ее снова.
- Уже после ее путешествия, наверное. Вам не кажется, что она изменилась? Какой она была раньше?
- Трудно сказать, - вздохнул Вильно, которого начинал раздражать такой поворот беседы. - Капризная, переменчивая, увлекающаяся, подверженная приступам депрессии. Собственно говоря, меня никогда не интересовал ее характер.
- Понятно. А что же тогда вас в ней интересовало?
- Видите ли, из всего курса только мы двое увлекались древней историей. Особенно тем периодом, который предшествовал Катастрофе.
- Ах, легендами, - пожал плечами его собеседник. - Не думал, что Диана питала пристрастие к такого рода древности. Ведь свидетельств той эпохи практически нет, верно?
- Есть, и немало. Только они никогда не попадают в руки дилетантов.
- Что же это такое?
- Книги. Их всего около сотни. В большинстве это примитивные труды по технике. Но мы с Дианой нашли во время раскопок одну книгу совершенно иного рода.
- И какую?
- Знаете, разговор об этом, я думаю, сейчас неуместен. В другой раз, хорошо? Извините, но моя спутница слишком чувствительна к обстановке. Похоже, она разладилась. Я должен ею заняться.
Вильно встал и направился к Авроре, подпиравшей стену в другом конце зала, куда ее постепенно оттеснила Диана.
Невысокий мужчина средних лет в облегающем черном костюме, до этого сидевший неподалеку, у прозрачного столика, поднялся ему навстречу.
- Прошу меня простить, но, должен признаться, я уловил несколько слов из вашей беседы, и они чрезвычайно меня заинтересовали. Я доктор Маллуа, психоаналитик мадемуазель Норвиль. Для меня крайне важны те сведения, которые вы могли бы мне сообщить о ней.
- Не думаю, - холодно ответил Вильно. Ему уже основательно надоели эти люди. - Мне нечего вам сообщить.
- Я убежден в обратном. Только что вы говорили о некоем произведении, которое находилось в ее руках. Если я правильно понял, вы специалист по древней истории. Что вы можете сказать об этой книге?
- Почти ничего, - оборвал его Вильно, даже не стараясь быть вежливым. По моральным соображениям я не смог привести данные об этой находке в моей дипломной работе. С точки зрения науки это достойно сожаления, потому что позволило бы существенно изменить картину наших представлений о примитивных цивилизациях. Правда, примитивными цивилизациями сейчас мало кто интересуется. Больше мне нечего
