В голос трубы врываются голоса других инструментов — ударные, контрабас, фортепьяно.
А руки уже манипулируют разноцветными шариками.
Снова — ударные, контрабас, фортепьяно.
Тем временем руки извлекают из цилиндра колоду карт и начинают манипулировать ими. (Это не просто карты, а скорее, карточки с изображениями наших героев, декораций, надписями).
Снова из наплыва в наплыв инструменты.
Вступительные титры фильма.
Когда титры заканчиваются, в кадре снова руки и цилиндр. Рука посылает в цилиндр веер карточек, а затем извлекает из него небольшой букет живых цветов и протягивает его…
…ОНА, как должное, ничуть не удивившись, принимает этот знак внимания.
Цилиндр «раскланивается» галантно.
Огоньки светофора скачут: красный, жёлтый, зелёный.
Фима, прикрывшись книгой, прячется за столб, наблюдает.
ОНА переходит улицу и направляется к боковому переулку.
Фима, стараясь быть незамеченным, следует за ней.
ОНА сворачивает в безлюдный переулок.
Фима выглядывает из–за угла, прячется, снова выходит и идёт по улице, стараясь сделать вид, что просто прогуливается.
ОНА идёт спокойно, не оглядываясь.
ОНА доходит до конца переулка, сворачивает направо.
Фима срывается и бежит за ней. Добегает до угла и осторожно выглядывает.
Навстречу ему движется авоська с тремя кефирными бутылками. Мы видим, что эти бутылки принадлежат Коле Герасимову, другу Фимы. Коля очень сосредоточенно пересчитывает мелочь, что–то шепчет, видимо, повторяет ещё раз, что и в каком количестве ему велено купить.
Фима подбегает к Коле.
— Видел? — драматическим шёпотом произносит он. — Это она!
— Кто она? — ничего не понимает Коля.
— Идём, главное не упустить. — Фима уже развернул Колю и тянет в ту сторону, куда пошла ОНА.
— Ты скажи по–человечески.
— Идём, идём.
Через идущих ребят мы видим, как ОНА переходит улицу и скрывается под аркой. Ребята — следом.
ОНА оказывается в большом дворе, отделённом от улицы большим высоким домом. Остальные дома вокруг зелёного прямоугольника старые, двух–трёхэтажные. Двор довольно велик и бестолков — московский двор. Один из домов выселен, окна его забиты. То ли будет капитальный ремонт, то ли собираются сносить.
Заколочен и передний подъезд.
Но мы видим, как ОНА проходит, предварительно оглянувшись, за дом, где среди кустов, между домом и глухим забором, есть чёрный ход, тоже забитый досками.
Убедившись, что за ней не наблюдают, ОНА подходит к двери, тянет её, и оказывается, что дверь легко открывается. Женщина исчезает в доме.
Ребята, крадучись, проделывают тот же путь — и оказываются у двери.
— Видел? — шепчет Фима. — Я же тебе говорил.
— Ну мало ли что ей там надо?
— Его уже полгода как выселили, — говорит Фима. — Я понимаю, ещё хулиган какой–то или бродяга, да? Но разве она производит впечатление хулигана?
— И что ты предлагаешь?
— Пошли за ней. Я третий раз вижу, как она отсюда появляется. Только боялся один. А вдруг она не одна?
— Переодетая?
— Может, убийца.
— Слушай, Фим, всегда всё объясняется просто. Ну, приехал человек из Конотопа, с гостиницами трудно, родственников нет. Вот увидела пустой дом и решила — давай переночую.
— И ты в этот бред веришь?
— А что такого? Надо пойти и спросить.
— Так пойдём!
— Ты же видишь, мне кефир нужно купить, скоро мои приезжают, я обещал… — Коля пытается говорить доходчиво, разумно, словно убеждает самого себя. А сам не спускает с дома глаз.
— Слушай, если она чего, мы скажем, что из Мосгаза, да?
— А что Мосгазу делать в пустом доме?
— Ясное дело, проверять, нет ли утечки.
— Так ты сам говоришь, что полгода уже дом выселен. И всё вывезли.
— Значит, ты хочешь, чтобы мы сказали, что мы электрики? Или, может, телевизионные мастера, да?
— Как хочешь, а я пошёл.
— Коля, ты мне друг? Ну, Коля, неужели ты не понимаешь, что это самая настоящая тайна? Ты же сам себе никогда не простишь.
— Ну ладно, только на минутку. Мы извинимся, а ты скажешь, что раньше в этом доме жил и забыл здесь… ну, учебник!
— Ты гений, Колька. Иди первый.
— А может, не надо?
— Надо! — Фима толкает Колю на открытое место.
Тот подходит к двери. Тянет её. Сильнее.
Дверь открывается. Слышен скрип. Ребята замирают. Тихо.
— Давай! — шепчет Фима. — Испугался?
Коля отрицательно качает головой и входит в дом.
После яркого дня там темно. Но глаза быстро привыкают. Свет попадает в щели между досками. Две квартиры на первом этаже — двери открыты. Лестница наверх. Ни звука.
— Никого здесь нет, — говорит Коля шёпотом.
Сам оробел.
— Может, уйдём?
Коля делает шаг в сторону, заглядывает в пустую квартиру. Там пусто.
Фима на шаг сзади, всё время озирается, ждёт нападения.
Коля резко поворачивается, налетает на Фиму, тот бросается назад. Спохватывается, сердится.
— Ты поосторожнее. Может, она нас подстерегает.
Коля уже смелее идёт в квартиру напротив. И там пусто.
— Ушла, — говорит он.
— Куда? Через окно? Тем более… — Фима подходит к окну, смотрит наружу, в сторону двора.
И в самом деле, вряд ли женщина стала бы вылезать через окно — во дворе песочница, там играют дети, сидят бабушки.
— Ну ладно, — говорит Коля, — взглянем ещё наверху…
Он первым идёт по лестнице наверх. Фима за ним.
Наверху тоже пусто… Кажется, что никого здесь и не было.
— Хватит, — говорит Коля. — Я пошёл, мне ещё кефиру купить надо. Ложная тревога.
Он идёт к лестнице.
Камера фиксируется на Фиме.
— Погоди! — говорит он задумчиво. — Но ведь она была! — И сам не замечает, как уже раскрыл книжку и читает.
