Перемещаясь к крыльцу так, чтобы не попасть в просматриваемую и простреливаемую из окон дома и со стороны ворот зону, он вдруг увидел сторожа, собиравшегося перешагнуть порог своего флигелька. Со вчерашнего вечера он не давал о себе знать, и Шульгин как-то про него подзабыл.
Выручила мгновенная импровизация. Он прижал палец левой руки к губам, большим пальцем ткнул себя в грудь, а ладонью дважды хлопнул по плечу, как бы обозначая погоны.
Сторож, сам, похоже, отставной вахмистр или унтер, сразу понял. Прижал руки к груди, кивнул и отступил в глубь тамбура.
Вовремя, потому что вверху, на высоком крыльце стукнула входная дверь. Шульгин присел.
— Смотри, — услышал он последние слова «гостя», — сиди дома. Тебе позвонят или сразу приедут. С твоими новыми друзьями разговаривать будем.
Маштаков буркнул что-то невнятное.
В руке у Сашки уже был один из любимых предметов из арсенала «странствующего ниндзя», как он любил себя под настроение называть. Полутораметровая стальная цепь толщиной в мизинец, сплетенная «в колосок» из особым образом изогнутых колец. Крайне удобная вещь, использовать которую можно десятком различных, подчас весьма экзотических способов.
Гость, мужчина между тридцатью и сорока годами, тоже из кавказцев, но вполне рафинированного облика, в отличных туфлях и явно индпошивовском костюме ржаво-коричневых тонов, спускался по широкой лестнице, насвистывая и помахивая крупными янтарными четками.
Этакий Омар Шариф местного разлива. Получивший столичное, а то и заграничное образование владетельный князь трех горных аулов и десяти тысяч курдючных баранов. А может, и молибденовых приисков в каком-нибудь Тырнаузе.
Со стороны действия Шульгина не могли не вызвать удивленного восхищения.
Красавец-мужчина сделал только второй шаг по ведущей к воротам дорожке, а Сашка уже оказался с ним рядом и, пока тот только начал поворачивать голову в сторону мелькнувшей тени, перехватил каким-то образом одной своей сразу обе его руки и взмахом свободной накинул стальную петлю на запястья. Секунда — и руки визитера были стянуты куда туже и надежнее, чем заводскими наручниками.
И практически тут же (непривычный глаз не в силах был зафиксировать, как и откуда) в спину «князю» уперся ствол и в этом мире существующего и пользующегося уважением у знатоков «Борхарт- Люгера 08», он же в просторечии «парабеллум». Шульгин обычно носил при себе пистолеты полегче и посовременнее, но сейчас случилось так, что на дело он захватил именно этот.
Кстати, тип и марка оружия в определенных ситуациях играют такую же роль, как фирма часов или расцветка галстука. Опять же, для тех, кто понимает.
— Стоять спокойно, — тихо сказал Сашка почти в ухо теперь уже пленнику. — Если без глупостей — поговорим и разойдемся красиво. А нет — так извини.
Маштаков возвышался над ними на своем крыльце, как на пьедестале. И, подобно памятнику, безмолвствовал в полном недоумении.
— Мы сейчас уедем, а ты звони своему Шамилю. Расскажи, что видел. Дословно и без фантазий… — При этом Шульгин подмигнул профессору таким образом, что совершенно понятно было — игру следует продолжать в начатом ключе и никак иначе.
— Ты — не спеша вперед! От ворот крикни своим орлам, чтобы вышли из машины, пушки бросили в салон, а сами стали у багажника. Ноги раздвинуть до упора, руки за голову, рот на ширину приклада…
— Насчет рта — это шутка? — удивительно спокойно спросил пленник.
— Никак нет. Опыт. Человек с широко раскрытым ртом неспособен на активные и неожиданные действия. Сначала он его непременно захочет закрыть. А это уже повод, чтобы начать стрелять. Кстати, учти еще одно — я умею прицельно стрелять сквозь тело. Не хочу, чтобы пришлось изобразить это на твоем примере. Так, пошли! И говорить только по-русски! Иначе тоже стреляю.
Спутники «князя» выполнили его команду четко и в полном объеме. Пистолеты у них были совершенно несерьезные, обычные гражданские «стрельцы», которые со справкой от пристава можно купить в любом оружейном магазине и годящиеся только и именно для самообороны в темном переулке. Нет, человека из него застрелить можно, метров с десяти и если удачно попасть, но в приличных разборках с таким оружием делать нечего.
Шульгин указал своему пленнику стволом «парабеллума» на переднее сиденье машины.
— Ты — сюда. А вы, парни, шагайте вон к ресторану, выпейте, закусите — и домой. Профессора больше тревожить не нужно. Узнаю, что не послушались, — уши отрежу.
Он как бы невзначай уронил на мокрый асфальт двадцатипятирублевую бумажку. В знак, так сказать, своих добрых намерений.
Но машину рванул с места, как принято в бандитских кругах, с визгом покрышек и шестью тысячами оборотов на тахометре.
Пока он тут разбирался, Иван Иванович с Сильвией и погоней на хвосте уже, наверное, к выезду из города на Кисловодскую дорогу подобрался. Нужно догонять. И по объездной, петлять по улицам ему ни к чему. Как раз потерянное здесь время наверстает.
Как уже было ранее сказано, робот обладал такими водительскими навыками, что, практически не нарушая правил, ни разу не позволил машине преследователей приблизиться к «Медведю» на нежелательное расстояние. Вдобавок он имел у себя в голове подробнейший план всех городских улиц и переулков, схему расположения дорожных знаков и светофоров, а также и режим их функционирования. То есть лишь доля процента местных жителей, включая таксистов и сотрудников дорожно-патрульной службы, могли бы с такой четкостью в каждую данную секунду выбирать оптимальный маршрут и скоростной режим.
В случае необходимости Иван Иванович мог бы и совсем оторваться от погони и организовать такую «подставку», что черный «Делоне Бельвилль» вообще в ближайшие сутки никуда бы не поехал, разве только на буксире или с помощью эвакуатора, но в теперешние планы это не входило.
Самое то, когда противник все время тебя отслеживает на грани прямой видимости, но, хоть из штанов выскакивай, достать не может.
По крайней мере, на морально-политическом состоянии и боеспособности неприятеля это сказывается далеко не лучшим образом.
Но город рано или поздно кончится, и обе машины выскочат на трассу, там же все будет зависеть в первую очередь от мощности движков и готовности участников. гонки «победить или умереть».
— Может быть, пора уже и представиться? — осведомился пленник Шульгина, подтверждая своим вопросом укорененность в европейской культуре, когда машина вышла на прямую и скорость перевалила за сто двадцать.
— Думаю — успеется, — не поворачивая головы, бросил Сашка, аккуратно обгоняя колонну большегрузов, дымящих дизельными выхлопами из высоко поднятых над кабинами труб.
«Князю» явно неудобно было сидеть со стянутыми за спиной руками, да еще и крест-накрест пристегнутому к креслу ремнями безопасности. Но ничего, потерпит.
Убрав левую руку с руля, Шульгин прямо сквозь нагрудный карман два раза надавил тангету рации, работающей на не используемых в этом мире частотах.
При пленнике он не хотел демонстрировать свои технические возможности, поэтому послал Сильвии только вызов на связь. Она тут же ответила. Капсула телефона и микрофон находились у него на одном тонком проводке, идущем от уха за воротник, почти невидимом, и говорить и слушать он мог вполне свободно.
— Нормально едем, — сказал Сашка, словно обращаясь к своему соседу, а то и просто в пространство. — Никто не помешает, минут через пять на поворот к перевалу выйдем, а там поспокойнее будет… И руки я тебе развяжу, — добавил он, чтобы его слова имели какой-то внешний смысл. — А дружки твои, как думаешь, за моими еще гонятся или отстали? — Этот вопрос был к обоим собеседникам сразу. И вообще весь разговор ему на ходу приходилось импровизировать таким образом, чтобы и Сильвия получала необходимую информацию, и собеседник, ничего не заподозрив, тоже отвечал на интересующие их вопросы.
— Гонятся, — ответила Сильвия. — Сидят плотно. Ты, если подтормозишь чуть-чуть, как раз нас мимо себя на перекрестке пропустишь. И включайся. На площадке перевала как раз удобное место.
