рассказать. И про озеро Обильное в Тверской области, и про золотистую жабу из Бразилии, и еще про непонятные эпидемии шизофрении в курортных городах. Ты слышал когда-нибудь, что бывают эпидемии шизофрении?
- Нет.
- А хочешь узнать об этом больше?
- Нет.
- А как же ты собираешься писать мою биографию, если не будешь знать обо всех этих загадочных делах? Сведения о Крысине - самая большая тайна нашей организации. Я открываю ее тебе только потому, что мне хочется прочитать о конце света в книге... Рассчитываю, что после издания такой книги, наши ряды удесятерятся!
И тут Фимка не выдержал.
- Какой же ты идиот, Номер 20! - выкрикнул он. - Или как там тебя зовут по-настоящему! Как могут удесятериться ваши ряды после конца света! Не собираюсь я марать бумагу, выписывая ваши мерзости! Вот уж достал, так достал. Провалиться бы вам пропадом вместе с вашими терактами и концами света! Прощай, Номер 20. Я ухожу. А тебе советую сдаться психиатру, пусть он вернет тебе имя. Может и подлечишься со временем.
Фимка поднялся и медленно направился к двери. Каждый шаг давался ему с трудом, он ждал выстрела в спину. Но никто не осмелился помешать ему. У порога он обернулся - Номер 20 плакал, по-детски закрыв лицо ладошками.
История с терактом в здании Департамента по содержанию жилищного фонда Фимку больше не интересовала.
Глава 11
Нашелся четвертый
Домой Махов вернулся в отвратительном расположении духа. Его раздражала возня вокруг интеллектуального наследия Виктора. Конечно, Виктор был парнем умным, природа наделила его самобытным талантом, но использовал он свои возможности самым прискорбным способом - решил реализовать нуль-транспортировку! Какая глупость!
Неприятное впечатление оставил и сбивчивый рассказ Фимки Гольдберга о своих приключениях. Особенно его последнее заявление о якобы неминуемом конце света. Прямо скажем, бессмысленное заявление. Махову на миг показалось, что он вернулся на год назад, когда по собственной глупости ввязался в болезненную историю по разоблачению возможных вызывальщиков сатаны. В то время его рассудок справлялся с манией преследования только потому, что судорожно цеплялся за самое простое и нейтральное объяснение - не произошло ничего чрезвычайного, это был всего лишь дружеский розыгрыш, который он ошибочно принял за реальную угрозу человечеству. Что-то подобное, кстати, говорил и Виктор Кларков в последний вечер, непосредственно перед своим таинственным исчезновением. Почему он тогда не послушал своего друга? Зависть? Нежелание признать его правоту? Да, пожалуй, все это было... Сейчас это стало очевидным. Болезненное самолюбие сыграло с ним злую шутку.
И вот - опять двадцать пять! Начинай сначала. Откуда, спрашивается, появился этот озабоченный писатель? Неужели Макаров всерьез считает, что жизнеописание Виктора Кларкова может стать образцом для подражания и не желает думать о том, что его безрассудное поведение неминуемо приведет к неприятностям? Стоит чуть-чуть расшевелить проклятый гадюшник, и полезут из темных углов вызывальщики и прочие гады. Правду говорят люди - в любителей побаловаться с рогаткой будущее стреляет из пушки...
Махов не находил в себе достаточных для борьбы сил. Но и сдаваться было не с руки... Опыт подсказывал - нельзя проявлять малодушие, иначе растопчут, не побрезгуют... Защита - в простоте. Проклятый Макаров решил написать книгу. Надо ему помочь - вот он и отстанет!
Первым побуждением было - быстренько написать отписку, ничего не значащий текст. (... И пришел на Землю Вельзевул и вскричал громоподобным голосом: "Придите ко мне алчущие и возжелавшие..."). Ну и так далее, можно без лишних усилий выдать километр подобной белиберды. Получится длинно, занятно и бессмысленно - не придерешься, но внезапно ему захотелось написать правду. "Если меня все-таки угробят, пусть хотя бы найдут этих странных подонков и установят, чего им надо было", - подумал он с ожесточением...
Неприятные раздумья были весьма кстати прерваны телефонным звонком.
- Ты куда подевался, Махов? - настойчиво спросил Макаров. - Мне нужна твоя помощь. Эй?...
- Все в порядке. Я дома.
- У тебя проблемы?
- Нет. Все в порядке, - ответил Махов. - Что тебе надо?
- Хочу, что бы ты сегодня же посетил кабинет, - сказал Макаров.
- Нет, это невозможно.
- Боишься?
- Хочешь взять меня на слабо? - резко ответил Махов и бросил трубку.
Но он знал - Макаров прав, у него проблемы. Не хватало еще, чтобы по какому-то странному стечению обстоятельств и в его комнате образовалась дыра-проход в тот странный разрушающийся мир, который почему-то притягивает его, Макарова и Фимку. И, наверняка, четвертого... Неизвестного пока...
Нельзя было поддаваться. Следовало изо всех сил ухватиться за здравый смысл и ускользающую реальность, чтобы окончательно не соскользнуть в трясину небытия. Неужели его мозг не выдержал нагрузки и дал слабину? Только этого не хватало!
Впрочем, странно было бы ждать чего-то другого. Махов вспомнил историю, которая случилась с ним сразу после исчезновения Виктора. Он еще так забавно пересказал ее Макарову. Дикая, нелогичная, загадочная история, разобраться в которой он и не пытался... И вот ему подсказали ответ - оказывается, он был выброшен в чужой мир!
"Никогда не поверю в эту ахинею! Не дождетесь"! - подумал Махов, изо всех сил стискивая руками свою голову. Точечная пульсирующая боль была крайне неприятна.
А потом боль немного утихла, и он, воспользовавшись минутной передышкой, бросился к аптечке и, не запивая, проглотил три таблетки валерьянки.
"Сейчас я засну и все пройдет!"
Утром его разбудил настойчивый стук в дверь. Он встал, натянул джинсы и открыл дверь. На пороге стоял приятный молодой человек. В руках он держал дипломат.
- Разрешите войти?
- Почему вы стучали в мою дверь? Вот - звонок, - возмутился Махов. - Обычно гости пользуются им. Запомните на будущее. Когда в следующий раз отправитесь к кому-нибудь в гости, попробуйте позвонить. Рекомендую.
- Прошу прощения, но я звонил... Вы не открывали... Вот мне и пришлось стучать - иного способа привлечь ваше внимание мне придумать не удалось...
- О Боже! - вздохнул Махов. - Зачем же я понадобился вам в такую рань?
- Но уже полдень!
- Вы из университета?
- Нет. Я по личному делу.
- Ко мне? Я вас не знаю. Может быть, вы ошиблись адресом? - с надеждой спросил Махов.
- Но вы же - Петр Владимирович Махов? Так?
- Да, это я. Проходите, чего уж теперь... Только умоляю, разрешите мне выпить чашку кофе. Иначе наш разговор не получится - я еще не проснулся и плохо соображаю.
- Я подожду.