понадобиться? - озадаченно спросил Макаров. - Дружить с ним мне чего-то не хочется.
- Неудачный вопрос, потому что бессмысленный, - ответил Фимка. - Почему тридцать семь? Не почему. Так получилось. По повадкам он обычный осведомитель - добровольный информатор. Знаешь, были такие ребята в Союзе ССР, которые за небольшую дополнительную плату сообщали руководству о нарушениях режима, трудовой дисциплины или случаях вольнодумства. Таких в научно-исследовательских институтах всегда было немало. В начале девяностых их всех уволили за ненадобностью. Сейчас, надо полагать, они опять кому-то понадобились.
- Ты считаешь, что в нашей истории замешаны спецслужбы?
- Нет, нет, - сказал Фимка с невеселой ухмылкой. - Сомневаюсь. Скорее всего, он трудится на организованную преступную группировку.
- Что же нам с ним делать?
- Ничего. Не удивлюсь, если мы этого Сергея Сергеевича больше не увидим. Он свою роль сыграл. Посмотрел на нас - и мы ему не понравились. От нас его мафиозным друзьям мало толку. Понимаешь?
- А как же фотография Ивана Ефремовича? Мы, вроде бы, должны встретиться с ним на пустыре погибающего мира...
- Не разочаровывай меня, писатель, - грустно сказал Фимка. - Пора бы тебе научиться понимать, что книжки - это одно, а жизнь наша скучная - совсем другое. Здесь нет места для фантастических историй и сказочных персонажей. Виктор не был волшебником. Реализовать нуль-транспортировку он не мог, потому что никаких нуль-транспортировок не бывает. Физика нашего мира не позволяет. И проходов в чужие миры не существует, разве что в кротовых норах, но черных дыр поблизости не видно, следовательно, должно существовать объяснение, не выходящее за рамки здравого смысла. Твой Иван Ефремович ссылался на бредни сумасшедшего. Вот и разгадка, надо полагать, сам он лечился в соседней палате.
- А твои приключения с террористами?
- Всего лишь еще одно подтверждение очевидного факта - мы попали в центр активности психически неполноценных людей.
- Что же нам делать?
- Разве не ясно - мы должны попытаться выйти из этой истории с наименьшими потерями.
- А конкретнее?
- У наших самозванных знакомых должны быть лечащие врачи, надо найти их и потребовать, чтобы они выполняли свои профессиональные обязанности с большим рвением. А то мы накатаем телегу начальству, и их лишат квартальной премии.
- Это и есть твоя рациональная версия событий?
- Да.
- Ты можешь поручиться жизнью, что она единственно верная?
- Нет. Но она наиболее вероятна.
- Хорошо. Давай теперь займемся менее вероятными. От тебя не убудет?
- Нет, не убудет.
- Пошли?
- В кабинет?
- Да.
- Пошли.
Глава 15
Катастрофа
Макаров привычно открыл дверь в кабинет и решительно прошел внутрь. Люди ко всему привыкают, даже к перемещениям в чужие миры.
- Проходи, - обратился он к Фимке. - Иван Ефремович обязательно появится... Как только сообразит, что нужен нам.
- А ты помнишь, что если мы окажемся в этом мире вчетвером, то не сумеем возвратиться назад.
- Все-таки странный ты, Фимка, человек. Сначала убеждаешь меня, что разговоры о реализации нуль-транспортировки пустое сотрясение воздуха. А теперь боишься, что не вернешься из мира, в существование которого не веришь! Это очередной парадокс, что ли?
- У меня вдоль позвоночника пробегает странный холодок. Если это не страх, то что?
- Успокойся. Махов с Сергеем Сергеевичем отказались участвовать в нашем приключении. Так? Объясни теперь, как мы сможем оказаться в кабинете вчетвером?
- Это так... Твой довод показался мне убедительным. Не могу ничего возразить.
- Проходи, - Макаров поманил Фимку пальцем.
- Что ж... Но помни, если мы попадем в беду - виноватым будешь ты.
- Хорошо...
Фимка остановился посреди комнаты, близоруко озираясь по сторонам. Его настороженность вполне можно было понять - в прошлый раз, когда он согласился войти в эту комнату, ему пришлось столкнуться с массой неприятностей - его захватили в заложники, принуждали к противозаконной деятельности, били, а в конце концов, наверное, чтобы сломить окончательно - припугнули неизбежной гибелью всего живого.
Макаров волновался меньше. За последние дни в кабинете ничего не изменилось. Надпись на обоях "Зенит - чемпион" никуда не делась. Он поймал себя на том, что пытается подсчитать, сколько времени прошло в этом мире, если события в нормальной реальности длятся всего три дня...
"Неужели я поверил в реальность существования умирающего мира? - удивился он. - Но никаких строгих доказательств за последнее время не появилось. Легче всего согласиться с Фимкой - людей настигло коллективное умственное помешательство. А я, в этом случае, оказался в полном порядке, потому что ничего нереального или выходящего за рамки здравого смысла со мной не произошло. Беседа с Иваном Ефремовичем? Его рассказы - всего лишь образец устного народного творчества. Алкоголь, наркотики и стимуляторы растормаживают сознание и обостряют фантазию... Это общеизвестный факт".
- Мне страшно, - тихо сказал Фимка. - Хочу, чтобы все скорее закончилось. Где твой Иван Ефремович? Давай, поскорее сделаем все, ради чего мы притащились сюда, и с чистой совестью вернемся домой. Боже, да если все обойдется, я из своей комнаты пару месяцев выходить не буду.
- Ты все-таки поверил Виктору?
- Я - что, дурак по-твоему?
- Нам нужны скептики! - раздался из угла комнаты чужой голос.
Макаров в замешательстве повернулся на звук и увидел восседающего в кресле Ивана Ефремовича. Откуда он появился - понять было невозможно. Вроде бы, когда они попали в комнату, кресло было свободно.
- Простите, что не поздоровался с вами сразу. Но вы были так заняты своими умными разговорами, что мне показалось невежливым прерывать вас.
- Надеюсь, Катастрофа вам больше не угрожает? - спросил Макаров.
- Да, она больше никому не угрожает. Катастрофа уже свершилась. Мы - покойники. Последняя надежда угасла после того, как стали рушиться наши дома. Все попытки хотя бы приостановить бедствие потерпели неудачу. Координационный Совет вчера прекратил свое существование. Люди разбежались. Остался один я. Не думаю, что кто-нибудь на нашем острове еще надеется на спасение.
- А я, а мы? - совершенно некстати вырвалось у Фимки.
- От вас пока проку, как от козла молока!
- Эй, а нельзя ли повежливее? Вспомните предсказание Кочерги! - Макарову не любил, когда в его способностях сомневаются.
- Если почтительное отношение поможет выжить - я немедленно запишусь на курсы политеса, - примирительно сказал Иван Ефремович. - Но мы проиграли, и теперь любые обиды выглядят на удивление глупо.
- Но я не люблю проигрывать! - неожиданно взвизгнул Фимка. - У меня с детства развита психология
