– Ага. Надо искупаться. Пойдем на бочагу!
Бочагой назывался крошечный неглубокий пруд неподалеку от мазанки. Там Туринка была перегорожена плотиной из досок и кирпичей. Местные тетушки в бочаге полоскали белье, а ребятишки бултыхались и учились плавать.
– Не… – забоялась Кудрявая. – Там, наверно, мальчишки…
– Да никого там нет, я только что по плотинке пробегал! Пошли! Ты ведь в этом году, небось, еще не купалась!
– Купалась. В деревне с девочками, в озере.
Деревенских подружек она не стеснялась, а при мальчишках было страшно.
– Трусиха! Кто тебя съест?
– Мама не отпустит. Мы скоро должны в поликлинику идти на осмотр. Потому что перед Ленинградом надо всякие анализы сделать и рентген, а для этого надо направления получить…
– Мы же за пять минут управимся! Окунемся и обратно. Вон какая жара, неужели не охота купнуться?
Кудрявой, конечно, хотелось. А кроме того, она не умела спорить с Винькой. И очень скоро они оказались у окруженной ольховником бочаги.
Здесь никого не было. Только на песчаной полоске у воды топтались две белые утки да трепетала над мостками стрекоза “богатырь”.
Винька мигом разделся. Кудрявая стянула через голову тесное блекло-сиреневое платьице. В синих трусиках она сделалась похожей на тощего длинноволосого мальчишку.
– Ох и костлявая, – озабоченно вздохнул Винька. – Тебе перед операцией нужно усиленное питание. И витамины.
– Я питаюсь. Но все равно не толстею. Бабушка хочет козу купить, потому что козье молоко очень полезное. Но это уж после… Сейчас у нас денег еле-еле на поездку в Ленинград…
Винька прыгнул с мостков. Вода была прогрета до дна. Глубина – самое большее по плечи. Винька протянул руки:
– Прыгай, не бойся!
– Я не боюсь… – Кудрявая зажмурилась и плюхнулась. Винька ее подхватил. Поставил.
– Хочешь, научу плавать?
– А я в деревне маленько научилась. Возьми меня за руки…
Винька взял. Кудрявая набрала в себя воздух, вытянулась на воде, заболтала ногами.
– Видишь? Держусь!
– Молодец! А теперь отпусти одну руку… Вот так. Греби ей! Сильнее!.. А сейчас отпустись совсем!
– Нет, не надо!
– Надо, надо! – Винька выдернул руку из ее пальцев.
– Мама! – Кудрявая забарахталась, ушла в воду с головой. Винька тут же вскинул ее на поверхность.
– Кха… Тьфу… Винька, ты сумасшедший, да? Я чуть не потонула.
– В этой-то луже!.. Давай еще. Учись!
– Нет, потом… Я озябла.
– В такой-то воде! Она совсем вареная!
– Я, наверно, с перепугу…
Она и правда вздрагивала.
– Ну, давай на берег, выжимайся там. А я еще окунусь.
Он бултыхнулся несколько раз и тоже выбрался из воды. Голова Кудрявой виднелась над густыми листьями.
– Винь, у меня плохо выжимается. Силы мало…
– Говорю же, витамины нужны… Давай сюда!
Кудрявая бросила ему сырую синюю тряпицу. Винька изо всех сил выкрутил ее. Кинул обратно. Кудрявая поймала скрылась с головой, ветки закачались.
Винька прямо на себе стал выжимать сатиновые трусы. И вдруг услыхал:
– Ой, Винь! Кто-то идет…
С другого края бочаги к воде выбрались Шурилехи. Обрадовались:
– Шуруп, здорово! Давно приехал?
– Недавно, – буркнул он. Знал, что теперь Кудрявую даже за уши не вытащишь из чащи. Что без платья, это ерунда, но она отчаянно стеснялась своей голой кривой ступни.
– Шурка-Лешка, видите тополь? Да вон, верхушка торчит! Сосчитайте, сколько там ворон.
– Где?.. Да ни одной там нет!
– Ну, все равно считайте! Пока не скажу “хватит”. Бестолковые, что ли?
Шурилехи были толковые. Повернулись к Виньке спиной, задрали головы и послушно затянули:
– Одна, две, три, четыре…
Винька вытащил Кудрявую из ольховника, стремительно растер своей ковбойкой, усадил на траву, помог натянуть носочки и сандалии. Поставил ее, набросил и дернул вниз платье, застегнул сзади пуговку…
– Тридцать шесть, тридцать семь… Ну, долго еще считать?
– Да все уже, все, – засмеялся Винька. – Они давно улетели!
Шурилехи обернулись. Сделали вид, что удивились.
– Ой, Яга! То есть Валька! А мы думали, Шуруп тут один… Вода теплая?
– Как козье молоко, – сказал Винька, влезая в штаны.
– Винь, ты приходи сегодня на Площадку, – попросил Шурка. – Смоленские зовут в футбол играть, обещают нас раздолбать всухую. А у нас ребят мало, поразъехались.
– Приду.
– А ты, Зуева, приходи болеть, – предложил Леха. – Будешь топать и свистеть, как на “Динамо”.
– Я не умею свистеть…
– В другой раз придет, – сказал Винька. – Сегодня у Кудрявой важные дела.
Они подошли к мазанке со стороны огорода.
– Подожди-ка! – вспомнил Винька. И присел на плоском бугорке, где густо цвели веселые лютики. Достал спичечный коробок. – Смотри, Кудрявая, кто у меня есть!
– Кто! – она села на корточки рядом.
– Вот… – Винька вытащил жука.
– У, какой красивый… – Она мизинцем погладила твердую спинку, разделенную вдоль чуть заметной щелкой. Спинка и правда была не совсем черной, отливала на солнце зеленым золотом.
– Винь, он у тебя зачем?
– Чтобы ты полюбовалась.
– Спасибо… Ну, я полюбовалась. Теперь отпустим, да? Смотри, он просится на волю.
– Пусть еще потерпит минуту…
– Винь, он знаешь будто кто? Генерал Монк! Тот, которого д’Артаньян украл и привез во Францию в ящике. Ты зимой рассказывал…
– Правда!
– А английский король его отпустил!
– Правильно! Значит, я буду король… А ты королева… Вы свободны, ваше превосходительство!
Жук, переваливаясь, ушел в траву. Винька подумал, что здесь “генералу Монку” будет не в пример вольготнее, чем на дворе. Но он был слегка огорчен, что Кудрявая не оценила его смелость в обращении с рогачом. И напомнил:
– В книжке про Тома Сойера написано, как такой же зверь вцепился в собаку. Во время церковной службы…
– Да… – Кудрявая улыбнулась, но как-то рассеянно. Или задумчиво. – Я еще другую книжку
