сторону, обнаружив открытую платформу, предназначенную скорее для перевозки грузов, нежели пассажиров. Как оказалось, платформа передвигалась всего лишь между двумя этажами — главным и тем, что находился над ним. Они вышли, из лифта после довольно-таки продолжительного ожидания, заставившего Джейсона задуматься: а движется ли вообще этот хитроумный механизм? Короткий, тускло освещенный коридор вывел их к открытой двери.
Небольшой, двенадцать на двенадцать футов, офис каким-то чудом вместил в себя два металлических стола, приставленных друг к другу, компьютеры и массу аппаратов, на которых вырисовывались какие-то графики и отмечались температуры, аппаратов, о назначении которых Джейсон мог только догадываться. Когда трое вновь прибывших вошли, находившиеся в помещении мужчина и женщина прервали свой разговор и посмотрели на них с удивлением.
Или же то было чувство вины?
Улыбка Марии потухла, стоило ей спросить:
—
Двое лаборантов переглянулись между собой, прежде чем мужчина ответил.
Мария кивнула, задала еще один вопрос и получила несколько более длинный ответ.
— Заказанное снаряжение дожидается нас на погрузочной платформе, с тыльной стороны здания. Один их тех людей, что работают здесь обычно, упаковал его для нас.
Женщина смерила Питерса и Грэма взглядом, в котором настороженности было куда больше, нежели любопытства, после чего сама уже задала вопрос, на который Мария ответила, представив Джейсона и Эдриана и пояснив, что в силу слабого знания итальянского языка поддерживать беседу Джейсон не в состоянии.
Следующий вопрос последовал уже от мужчины, и Мария, прежде чем ответить, пожала плечами.
От всех этих расспросов Джейсон почувствовал себя как-то неуютно. Он понял, что Эдриан разделяет его чувства, когда шотландец сказал:
— Нам лучше откланяться, дорогуша. Давай прощайся с друзьями.
Когда они грузили снаряжение в багажник «Вольво», Джейсон поинтересовался:
— О чем это вы там переговаривались?
Откинув брезентовый чехол, Мария повертела в руках и возвратила на место три регулятора.
— Тот мужчина хотел знать, как мы собираемся использовать оборудование. Я ответила, что рядом с озером Аверно есть несколько пещер, которые мы намерены обследовать.
— Озеро Аверно?
— Я упоминала о нем в ту ночь на Сицилии. После всего, что случилось, и неудивительно, что ты не помнишь. Это одно из Флегрейских озер, расположенных неподалеку от того района, в который мы сейчас направляемся. Там отмечена большая подземная вулканическая активность. Фактически там есть места, где почва сама по себе горячая. По словам Эно, греки полагали, что где-то там как раз и находится вход в Гадес. Название «Аверно» происходит от греческого
Грэм взял в каждую руку по баллону и прикинул их вес.
— Тут-то нам и пригодится все это снаряжение. Хорошо, что вы о нем подумали.
Доктор потянулась за третьим и с благодарностью кивнула, когда Джейсон перехватил его у нее из рук.
— Разумеется, я бы ни за что не сказала им, что мы едем в некое запрещенное властями место, даже если бы здесь был Гвидо.
— А с этими двумя ты знакома? — спросил Джейсон.
— Никогда прежде не видела. На бюро работает не так уж и много-то народу. Я думала, что хотя бы внешне знаю всех.
Эдриан сложил оборудование в багажник.
— А с этим Гвидо, о котором ты спрашивала, ты, стало быть, знакома? — спросил Джейсон.
— Да, и довольно-таки давно. Та женщина сказала, что он уехал в Рим навестить больную мать.
Часом позже Джейсон ехал по Виа Нуова Марина — широкому, шестиполосному бульвару, шедшему вдоль гавани Неаполя. Залив пролегал по правую его руку, слева круто уходили вверх городские холмы, украшенные тысячами жилищ, завешанных свежевыстиранным и теперь сушившимся на веревках бельем.
Питерс ожидал такого же трафика, как в Риме, где почти не бывает красных сигналов светофора, на перекрестках с оживленным движением сломя голову носятся камикадзе-водители, а на гудок автомобиля давят чаще, чем на тормоза. Неаполь представлял другие, но столь же травматические риски: без всякого предупреждения машины могли резко взять вправо, чтобы припарковаться во втором или в третьем ряду от обочины, причем двери в них зачастую открывались с той стороны, где и шло движение. Случалось, что то или иное авто останавливалось и вовсе посреди улицы, и его обладатель смело лавировал в потоке легковушек, грузовиков и скутеров. Джейсон опасался не только того, что может сбить какого-нибудь небрежно вышедшего из машины водилу, но и того, что в этом бессистемном слиянии пешеходов и транспортных средств он может до последней секунды не заметить скрытую засаду.
К тому времени как Нуова Марина перешла в Виа Кристофоро Колумбо (уже побывав Виа Америго Веспуччи), Питерс нисколечко не сомневался в двух вещах: а) список итальянских мореплавателей они уже исчерпали; б) неаполитанцам, всем до единого, присуще подсознательное стремление к смерти.
Он вздохнул с облегчением, когда «Вольво» начала подниматься к горным хребтам, что отделяли город от внутренней части края. Мария пообещала, что вскоре они окажутся на другой автостраде, на сей раз — уходящей на запад, к Кумам.
За городом, когда поток автомобилей уже начал редеть, Джейсон заметил одинокий мотоцикл, старавшийся держаться на некотором от них расстоянии, как минимум в паре машин позади. Джейсон чуть сбавил скорость, и мимо них, раздраженно сигналя, пронесся «Фиат». Однако мотоцикл тоже замедлил ход, пристроившись позади яйцеобразного «Смарта».
— У нас компания, — промолвил Джейсон и жестом показал Марии не оборачиваться.
Эдриан уже и сам догадался о том, что им сели на хвост.
— Большая?
— Мотоцикл, один-единственный.
В зеркало заднего вида Джейсон увидел, как друг кивнул.
— Стало быть, обычное наблюдение, только и всего.
— Похоже на то.
— Как долго он за нами едет?
Питерс покачал головой.
— Не знаю.
— От обсерватории, — сказала доктор Бергенгетти.
Джейсон на мгновение оторвал взгляд от дороги, чтобы взглянуть на нее.
— От обсерватории? Откуда ты знаешь?
— Гвидо.
— Твой друг, который поехал к матери в Рим?
Женщина медленно кивнула.
— Да, но я только что вспомнила, что мать Гвидо живет в каком-то небольшом городке неподалеку от Болоньи.
— Как хорошо ты его знаешь?
Она беспокойно заерзала на сиденье, меняя положение.
— Не очень хорошо. Он был молод, только что закончил университет. Я думаю… как бы так выразиться? Думаю, он находил меня сексуальной.
По крайней мере, этот Гвидо знал, что к чему.
Питерс бросил беглый взгляд на зеркало заднего вида. Мотоцикл по-прежнему держался в двух
