обнажив золотые зубы. Мария, в сопровождении янычара, подошла к нему.
— Аль-Хатиб? — спросила она.
— К вашим услугам, — ответил палестинец, слегка поклонившись. — Присядете?
Мария кивнула и села за столик. Янычар остался стоять позади нее. Аль-Хатиб сел напротив и налил им по чашке чая. Мария заметила сильный загар и мозолистые руки, выдающие опытного грабителя древностей, кем он и являлся.
— Добро пожаловать в Иерусалим, — вместо тоста сказал палестинец.
— Благодарю, — ответила Мария, оглядывая чайную, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает.
— Ты выполнил то дело, для которого тебя наняли? — тихо спросила она.
— Да, с легкостью, — ответил палестинец, снова улыбнувшись. — Акведук именно там, где вы указали. Изумительное подтверждение исторических сведений. Можно спросить, откуда они у вас?
Настал черед Марии улыбаться.
— Как ты знаешь, нынешняя стена вокруг Старого Города была возведена по указу Сулеймана Великолепного, в начале шестнадцатого века. Его инженеры провели детальные исследования, указав все, что будет мешать работам. На картах, полученных нами в Турции, они есть, в том числе заброшенные акведуки и прочие сооружения эпохи Ирода, которые считались разрушенными или ненайденными.
— Какое открытие! Когда-нибудь я с удовольствием займусь этим поподробнее, — азартно ответил Аль-Хатиб.
— Боюсь, что на этот раз я не взяла с собой карту, — солгала Мария. — У моей семьи большая коллекция предметов османского периода, и карты представляют собой часть отдельной коллекции.
Она не стала упоминать, что все эти документы были украдены из музея в Анкаре.
— Ценные исторические документы, понимаю… А можно спросить о цели раскопок?
Мария не стала отвечать на его вопрос.
— Ты расширил вход в акведук? — спросила она.
— Да, именно так, как вы просили. Потихоньку расширил вход и прокопал внутрь еще метр-два. Вход хорошо замаскирован растущим вокруг кустарником.
— Отлично, — ответила Мария и, сунув руку в поясную сумку, достала конверт с израильскими банкнотами. Когда она подвинула его по столу к Аль-Хатибу, у того расширились глаза.
— Тут премия за долгую работу, — сказала она.
— Премного благодарен, — смущенно пробормотал палестинец, поспешно убирая конверт в карман.
Мария допила чай.
— А теперь отведи нас на место, — сказала она.
Аль-Хатиб нерешительно посмотрел на часы.
— Скоро начнет темнеть, но этой ночью будет ярко светить луна, — сказал он, но, увидев холодный и непреклонный взгляд Марии, пошел на попятный: — Хорошо, хорошо, как пожелаете. У вас есть машина?
Расплатившись по счету, он пошел вместе с ними по улице к арендованной машине. Следуя указаниям Аль-Хатиба, Мария повела машину к югу Старого Города, а затем свернула к северу, в сторону долины Кедрон. Палестинец показал на край старого мусульманского кладбища. Мария оставила машину позади полуразрушенного склада.
Солнце клонилось к закату, тени укрыли улицу. Янычар достал из багажника кирку и мешок с гирляндами лампочек. Затем он и Мария следом за палестинцем перелезли через низенькую каменную ограду кладбища и пошли. В этот поздний час на нем никого не было, но они все равно старались держаться западного края, подальше от мечети в центре и объездной дороги с востока. Янычар тщательно прятал кирку, убрав рабочую часть под мышку и держа ее за ручку.
На востоке от них вздымалась Масличная Гора, на которой находилось большое еврейское кладбище, несколько церквей и сады. На западе, на холме, возвышалась каменная стена Старого Города. Позади нее была Храмовая Гора, где теперь находился комплекс Аль-Харам Аш-Шариф, Святилище Верных. Посреди возвышался Купол Скалы, огромное сооружение поверх скалы, на которой, по преданию, Авраам готовился принести в жертву единственного сына. В исламе эта гора также считалась отправной точкой Ночного Путешествия Мухаммеда на небеса, о котором свидетельствовал отпечаток его ступни на скале. Мария едва могла разглядеть верх золотого купола мусульманской святыни, цветом похожей на коричневый мрамор в угасающих лучах закатного солнца.
Аль-Хатиб дошел до простенького могильного камня эмира, умершего в шестнадцатом веке, а затем свернул налево. Дойдя до места, где могильные камни стояли в беспорядке, он принялся карабкаться по скалистому склону, поднимающемуся к стенам Старого Города. Порывшись в сумке, Мария достала фонарь, но не стала его включать. Спотыкаясь о камни и кустарник, она карабкалась следом за Аль-Хатибом, пока они не оказались на более ровном участке. Аль-Хатиб замедлил шаг.
— Уже близко, — шепнул он.
Включив собственный миниатюрный фонарик, он повел их дальше вверх по холму и наконец остановился у пары кустов. Переводя дыхание, Мария разглядела, что те уже засохли, а их корни просто воткнуты между насыпанных камней. Из-за кустов виднелась аккуратная кучка известняка.
— Вон там, за ними, — сказал Аль-Хатиб, озираясь по сторонам, чтобы убедиться, что за ними не следят.
— Здесь иногда ходят патрули, — предупредил он.
Мария достала из поясной сумки очки ночного видения, надела, включила и внимательно оглядела окрестности. Слышался шум городских улиц, окрестные холмы покрывала россыпь огней. На кладбище внизу было пусто.
— Никого нет, — подтвердила она.
Аль-Хатиб кивнул и принялся раскидывать камни в стороны, встав на колени. Когда появился небольшой лаз, Мария приказала янычару помочь ему. Вдвоем мужчины быстро расчистили замаскированный вход в узкий тоннель, высотой метра полтора. Убрав все камни, палестинец встал, чтобы отдохнуть.
— На самом деле акведук был небольшим, — сказал он, показывая Марии руками диаметр водовода. — Потребовалось немало поработать, чтобы расширить вход.
Мария презрительно посмотрела на него, вспоминая то, что знала про историю строительства водовода. Этот вход на склоне холма — всего лишь дренажный, а вот внутри находится настоящее чудо древней инженерной мысли. Римские инженеры, нанятые Иродом, более двух тысячелетий назад создали каскад акведуков, подававший воду с холмов Хеврона в город и цитадель Антонию, которая находилась на склоне Храмовой Горы. И все это вручную, рабочими куда более крепкими, чем стоящий перед ней пухлый палестинец, подумала Мария.
Поднеся свой фонарь к входу, она включила его. Там оказался тоннель метра полтора в длину, заканчивающийся входом в основной акведук, на уровне земли. Тоннель был ровным, Мария не могла не отметить умелой работы Аль-Хатиба.
— Ты хорошо поработал, — сказала она, выключая фонарь. Затем взяла кирку у янычара и отдала палестинцу. — Прокопай еще полметра-метр.
Грабитель могил был готов на все за такие деньги и надеялся получить еще, сгорая от любопытства. Взяв у янычара фонарь, он втиснулся в тоннель и принялся долбить каменистую почву. Янычар надел перчатки и начал выгребать землю и осколки камней, скапливающиеся под ногами Аль-Хатиба.
Мария стояла у входа, а палестинец все работал, не переставая. Он махал киркой уже минут двадцать, прорыв больше метра. Внезапно на очередном ударе кирка ушла в почву с подозрительной легкостью. Дернув ее назад, Аль-Хатиб понял, что пробил дыру в какой-то большой тоннель. Удивленно отставил кирку и посветил вперед фонарем. Сквозь дыру была видна лишь чернота, но оттуда несло холодным воздухом.
С удвоенной энергией Аль-Хатиб принялся долбить по перемычке, и вскоре дыра стала уже с человеческий рост. Откидывая в сторону камни, пролез внутрь с фонарем в руке и, спотыкаясь, вышел в пещеру с высоким потолком.
