море. Он представился моряком торгового флота Китайского океанского пароходства и сказал, что его судно наткнулось на контейнер на обратном пути в Шанхай. Капитан приказал его вытащить, думая, что внутри что-то ценное. Избавив их от чудовищных подробностей, он сказал лишь, что нашел дневник их сына и поклялся уведомить его родных.
Потребовалось несколько часов, чтобы выудить сведения, как подобраться к змееголову Яню Ло. Эдди в душе порадовался, что не пришлось объяснять, зачем он моряку торгового флота, потому что ответа не заготовил.
Он покинул дом над велосипедной мастерской, вооруженный указаниями, как найти пивнушку в складском районе и отыскать змееголова, отправившего Сяна и его большую семью навстречу смерти. Городок будто вымер. Час был поздний, и пока на главной площади военные, местные благоразумно решили и носа на улицу не показывать.
Пивная располагалась на улице Длинного Марша — ухабистой полосы крошащегося асфальта, идущей параллельно притоку реки Миньцзян. Фонари встречались лишь изредка, в воздухе стоял тяжкий дух разложения и ржавчины. Большинство зданий вдоль реки были выстроены из гофрированной жести и будто льнули друг к другу для опоры. Эдди даже подумалось, что, если убрать опорный столб, несколько складских кварталов повалятся, как домино. А в местах, лишенных асфальта, на почерневшей от солярки земле росли колючие кусты.
По другой стороне улицы вплотную друг к другу стояли трехэтажные жилые дома. Каждый раз, минуя очередной переулок, Эдди обонял дыхание коммунальной помойки. Из многочисленных мусорных бачков слышался визг кошек и крыс, дерущихся за еду. Время от времени из-за темных окон доносился плач какого-нибудь младенца.
В конце улицы ослепительно сияла витрина, и когда он подошел поближе, изнутри стала слышна приглушенная музыка. Должно быть, здесь. Он невольно замедлил шаги. Эдди планировал пройти тем же путем, что и Сян — путем, окончившимся трагедией. Оказавшись в руках у змееголова, у него уже не будет особого выбора, кроме как плыть по течению могучего потока тех, кто пытается бежать из Китая. По мере того как свет становился ярче, а поп-музыка громче, дыхание Эдди учащалось, а из-под мышек сбегал струйками пот.
Он знал свои страхи наперечет, не раз встречаясь с ними во время своей блестящей карьеры в ЦРУ и в «Корпорации», и знал, что всякий раз борьба с ними оказывала на его психику разрушительное действие, будто каждый раз умирала какая-то частичка души. И подобно кумулятивному эффекту контузий всегда сохранялся риск, что очередной подход окажется фатальным.
Сжав кулаки, Эдди Сэн заставил себя прошагать последние ярды до пивной. Вышибалы у дверей не было, так что он просто толкнул дверь и ступил внутрь. Музыка доносилась из пары колонок, подвешенных за стойкой. Сигаретный дым был густым, как облако слезоточивого газа, и точно так же ел глаза. Доски пола были скользкими от пролитого пива, а местами подернулись плесенью. Большую часть посетителей составляли молодые амбалы в черной коже и не в меру намазанные девицы с голыми животами, в мини юбках и топах. Несмотря на зажигательную музыку, атмосфера в пивной была тягостная, будто все ждали чего-то скверного.
Эдди углядел проблему тотчас же, окинув взглядом людей, сидевших у задней стенки. На троих из них были мундиры. Армия ввалилась в местный оазис западного декаданса, и никто не хотел с ней связываться. Если Янь Ло здесь, то не станет напрашиваться на неприятности для своей контрабандной деятельности, сцепившись с троицей пьяных солдат, задержавшихся в городе всего на одну ночь. А уж если змееголов не собирается накостылять солдатне по шее, то и никто не посмеет. Те будут здесь торчать, пока не напьются.
Никто не обратил особого внимания на Эдди, усевшегося на свободный стул в дальнем конце стойки. Он заказал пиво, позаботившись, чтобы бармен разглядел толстую пачку денег у него в руках. И к тому времени, когда опорожнил бутылку наполовину, уже успел оценить ситуацию и выстроить план.
Если солдаты не уйдут до закрытия, Эдди в беде. Как только убитый им солдат не явится завтра на утреннюю поверку, армия разберет город по кирпичику, и Янь Ло заляжет на дно. Ему придется свернуть свою нелегальную деятельность до поры, когда труп найдут и проведут надлежащее число арестов. Быть может, пройдет не одна неделя, прежде чем он решит, что возобновить вывоз людей из этого района уже достаточно безопасно. Чтобы выяснить, есть ли связь между змееголовами и пиратами, захватывающими суда в Японском море, Сэну нужно сегодня же переговорить с контрабандистом. И решение тут совсем простое. Надо выдворить троих вооруженных солдат из пивной до закрытия, до которого, судя по кислой физиономии бармена, осталось не так уж долго.
Из троих солдат надрался только один — сержант первого класса, на пару лет старше сидящих рядом двух рядовых. Вливая в себя бутылку за бутылкой, он потчевал спутников несусветными небылицами. Те, выглядевшие крестьянами только-только от сохи — в буквальном смысле ошеломленными крутыми переменами в собственной жизни, слушали его раскрыв рот. Сержант же, судя по выговору, был из городских. Может, он был другом несостоявшегося насильника; может, они поступили на службу вместе. Он пускал своим спутникам пыль в глаза рассказами о сексуальных эксцессах и разврате, суля, что уже сегодня они смогут похвастаться такими же похождениями. Заявив это, он осклабился ближайшей девице.
Эдди ждал, когда кто-нибудь из местных отреагирует. Один из парней у бара в черных джинсах и косухе из искусственной кожи бросил взгляд на столик в самом темном углу помещения. Взгляд был мимолетный, солдаты его даже не заметили, но Эдди ничего не упустил. За столиком сидели трое мужчин и пара девушек — возможно, двойняшки. Двое из мужчин выглядели качками, телохранителями. Третий, должно быть, и есть змееголов Янь Ло. На нем был темный костюм поверх черной футболки и непроницаемо темные очки. Он чуть заметно покачал головой. Похоже, неприятности с военными ему не нужны.
Змееголов ощутил взгляд Эдди. А тот и не пытался скрыть свои намерения. Встал. Допил пиво и ухватил бутылку за горлышко. Янь Ло сдвинул солнцезащитные очки на кончик своего короткого носа, чтобы поглядеть, что будет, сохраняя нейтральное выражение лица. Телохранители, казалось, вообще ничего не замечали.
Подойдя к солдатам сзади, Сэн похлопал сержанта по мясистому плечу. Здоровяк не отреагировал, хотя один из рядовых бросил на Эдди настороженный взгляд. Гул голосов посетителей сменился настороженным выжидательным молчанием. Только стереосистема продолжала играть. Эдди похлопал сержанта снова, посильнее.
Тот развернулся вместе со стулом и подскочил на ноги. И держался на них куда крепче, чем Эдди предполагал. Маленькими свиными глазками он смерил с головы до ног наглеца, помешавшего его пьянке.
— Вы обязаны извиниться перед этими девушками, и, полагаю, вам вместе с друзьями лучше покинуть заведение, — проворковал Эдди культурнейшим голосом.
Сержант откровенно заржал.
— Думаешь, лучше? — он снова гоготнул. — Я думаю, лучше ты вали отсюдова! — Он упер тяжелую ладонь Эдди в грудь и толкнул изо всей силы.
Но вместо того, чтобы отлететь назад, Эдди извернулся, и сила толчка заставила сержанта сделать неуверенный шаг вперед. Как Сэн и предполагал, оба крестьянских парня остались сидеть, но смотрели с интересом. Сержант нанес молниеносный удар Эдди в голову. Эдди едва успел увернуться, когда второй удар — левой по корпусу — врезался ему в ребра. То ли он сильно переоценил степень опьянения сержанта, то ли тот прирожденный трактирный драчун.
Схватив собственную бутылку, сержант разбил ее о стойку. Иззубренный венец стекла, которым он сделал выпад Эдди в голову, остротой даст фору любому ножу. Сэн мог бы разбить свою бутылку, чтобы уравнять счет, но убивать солдата в его планы не входило. Он лишь хотел выдворить военных из пивной, а не спровоцировать полицейскую облаву.
— Я думаю, надо тебе крови пустить малость, — прорычал сержант, тыча разбитой бутылкой Эдди в горло. Если бы он попал, стекло раскроило бы жилы и артерии, почти отрезав Сэну голову. Он качнулся назад, дав остриям промелькнуть в дюйме от его кожи. И ткнул собственной бутылкой солдату в ребра, вогнав горлышко в гору мускулов так, что сержант попятился, взревев от боли.
Оба молодых рядовых подскочили на ноги.
