обоймы и вогнал его в ствол замаскированного в носовой части «Орегона» орудия. Сектор обстрела орудия при необходимости можно было довести до 180 градусов. Бронеплиты опустились, и орудие выглянуло наружу. Расположенный в центре корабля управляющий компьютер распознал оставленную лазером беспилотника световую точку наверху утеса и мгновенно сопоставил ее координаты с местонахождением орудия. Барабан повернулся в нужном направлении и на нужный угол, и в момент, когда нос корабля поднялся на гребне волны, мощная пушка заговорила.
Компьютер был точен до микросекунд, он учитывал даже вращение Земли, пока снаряд в полете.
Спустя десять секунд после выстрела головка снаряда раскрылась, разразившись стальным градом упрочненных шариков, смертоносной дробью обрушившихся на вершину утеса. В мгновение ока скала обратилась в пылевое облако, в котором бесследно исчезли двое охранников-респонсивистов.
— Неплохой выстрел, — прокомментировал Хуан. — А теперь то же самое, но по западному утесу.
Увидев, что стало с утесом, охранники, которые тащили Макса, тут же бросили его. Макс вскочил и бросился наутек. Ему в спину метнули что-то тяжелое, и он с размаху шлепнулся ничком на асфальтированное шоссе. Отчаянно бранясь, один из охранников заехал ему прикладом в затылок, и на мгновение сознание Макса помутилось, как ни старался он не дать себе рухнуть в темную пропасть бесчувствия.
По берегу прокатился грохот второго взрыва. На этот раз снаряд угодил ниже стрелков, и в секунду скала покрылась тысячей оспин.
— Понял, понял, — ответил Уэппс, и двенадцать секунд спустя западный утес был превращен в щебень.
Охранники швырнули Макса в кузов пикапа; один прижал его голову ко дну кузова стволом автомата, а второй, вскочив в кабину, уселся за руль. Они отъехали всего на пятьдесят футов, не больше, когда в караульное помещение прямым попаданием угодил осколочный снаряд. Постройка из рифленого металла разошлась по швам. Взрывная волна швырнула пикап вперед, и на мгновение водитель утратил контроль над управлением, но тут же выровнял машину, не дав ей съехать с дороги.
Двое охранников, оставшихся на берегу, вероятно, подумали, что всем приказано уходить, поэтому вскочили на свои квадроциклы и рванулись вслед за пикапом.
Джордж развернул «Робинсон» на 180 градусов и стал преследовать три транспортных средства, держась чуть правее, чтобы Хуан мог видеть, что происходит.
— Уэппс, держись над дорогой и постреливай впереди первой машины, чтобы они не сильно разгонялись.
Ответ Уэппса потонул в автоматной очереди, выпущенной Кабрильо из «хеклер-коха».
Водитель квадроцикла, в которого он целился, увернулся от пуль и продолжал ехать. Хуан был опытным стрелком, но вести огонь из летящего вертолета по движущейся цели очень непросто. Тем более что охранник вел ответный огонь, удерживая руль одной рукой, а во второй зажав автомат. Пули свистели в опасной близости от «Робинсона», и Адамс даже был вынужден на мгновение прервать преследование.
Дорога в ста футах впереди перед стремительно несущимся пикапом внезапно исчезла — снаряд с урановым сердечником ударил в камень. Хуан специально велел вести обстрел зарядами типа АР, потому что любой другой из их арсенала мгновенно разнес бы пикап на куски.
Водитель резко затормозил. И вовремя — вместо дороги зияла огромная воронка, передние колеса вертелись над свежим обрывчиком.
Кабрильо все понял.
— Давай, Джордж!
Пилот послал вертолет в крутое пике над пикапом. Не имея времени вставить новый магазин в автомат, Хуан в досаде бросил его в хвост вертолета и отстегнул привязные ремни.
Пыль, поднятая вертевшимися лопастями, ограничивала видимость, но Хуан все же разобрал, что к чему, потому что Джордж сбавил скорость, чтобы не обогнать пикап, когда тот приблизился к гребню холма.
Хуан не колебался. Он прыгнул, когда они были на десяти футах над пикапом. Второй охранник стал кулаками молотить по крыше кабины пикапа, стремясь предупредить водителя. Тот резко повернул в сторону.
Кабрильо все же сумел в последний момент, падая, ухватиться за край кузова. Вдруг прямо над ним возникла перекошенная физиономия охранника. Правая рука Хуана, повинуясь инстинкту, метнулась к автомату, но охранник изо всех сил ударил по пальцам его левой руки, вцепившимся в борт, и они разжались.
Кабрильо, грохнувшись о землю, быстро сгруппировался и перекувырнулся несколько раз, всеми силами пытаясь уберечь голову при падении. Когда он остановился, пикап уже добрался до вершины холма и увеличил скорость.
Бранясь, Хуан встал на ноги, глянул вверх и жестом велел Джорджу подобрать его. По дороге неслись два квадроцикла- вездехода, у их водителей обе руки были заняты управлением неуклюжими машинами на скалистой поверхности холма.
Хуан выхватил два автомата из висевших на бедрах кобур и дал очередь по водителю, ехавшему справа. Оружие лаяло как бешеное — еще бы: двадцать выстрелов меньше чем за шесть секунд! Восемь из них угодили в охранника, снеся ему полчерепа.
Бросив еще дымящиеся стволы, Кабрильо тут же выхватил из-за спины еще пару и продолжил огонь, не успело тело первой жертвы свалиться с квадро цикла.
Оставшийся в живых единственный охранник вынужден был управлять машиной одной рукой, потому что второй пытался дотянуться до висящего у него на спине «АК-47». Он все-таки успел сделать несколько выстрелов, прежде чем пуля Хуана располосовала ему бедро. Невзирая на страшную рану, он продолжал стрелять.
Хуан не вздрагивал от свиста пуль. Он методично вел огонь, пока не попал в цель. Две очереди — и голова охранника резко дернулась назад, едва не оборвав последние ниточки сухожилий, удерживающих ее. Квадроцикл продолжал подъем на холм, эдакая современная версия «Легенды о Сонной Лощине» Ва шингтона Ирвинга. Когда безголовый наездник добрался до Кабрильо, тот пинком выбил мертвяка из сиденья. Оцепеневшие пальцы, все еще сжимавшие ручку газа, наконец ослабли, и машина медленно остановилась.
Кабрильо вскочил на квадроцикл и, рванув с места, бросился вслед за Максом к гребню холма. Пикап успел за это время обеспечить себе фору в четверть мили или около того, но когда еще один снаряд разнес в пыль скалу перед ним, водитель вынужден был повернуть резко вправо, что дало возможность Хуану со кратить разрыв.
ГЛАВА 37
Марк Мерфи никогда еще не чувствовал себя так плохо. Нос покраснел, вздулся и болел так, что дотронуться нельзя было. Казалось, теперь он уже никогда заживет. Ко всему иному и прочему его изводил сильнейший насморк. Обычно человек чихнет раз, от силы два; Марк же исторгал сопли раз по пять подряд. Голова казалась раздутой до состояния воздушного шара, который вот-вот лопнет, а каждый вздох вызывал дикое хлюпанье и сипение в груди.
Если его что и успокаивало, то это осознание того, что, как говорится, на миру и смерть красна — почти все пассажиры на борту «Золотых небес» чувствовали себя и выглядели примерно так же. Симптомы у Линды Росс были, похоже, чуть менее серьезными, однако и она не избежала вирусной инфекции, охватившей круизное судно со скоростью пожара. Каждые несколько секунд ее сотрясал жуткий озноб, как при малярии. Почти все пассажиры разбрелись по каютам, обслуживающий персонал разносил галлоны куриного бульона, а медики без конца пичкали всех таблетками от простуды.
