Кир значился в списке двенадцатым по счету, и когда Цветка добралась до его дома, ее уже не держали крылья. Она плюхнулась посередине двора, вытянула ноги и с минуту сидела, бездумно созерцая окрестности. Темнело, вечерние сумерки пробирались во дворы и переулки. Кира здесь нет, она ощутила это, едва приземлившись. Но далеко он пойти не мог, иначе в бумажке написали бы другое место. Она, кряхтя, поднялась и пошлепала на поиски.
За первым же поворотом обнаружился… не Кир… рыдающий ребенок. Мальчик четырех лет от роду беззвучно плакал, прижавшись к шершавой стене. Вокруг него собрались взрослые, что-то бурно обсуждавшие. «Понятно, — подумала Цветка. — Малыш потерялся, и теперь все выясняют, как найти его маму». Она шагнула дальше, но мальчик еле слышно всхлипнул и протянул к ней руку. Боясь двинуться, Цвета уставилась на малыша. Крупные капли стекали у него с носа и капали прямо на каменный тротуар. Взрослые, казалось, больше были заняты своим обсуждением, нежели ребенком. Эх, куда же девались его родители?! Цветка огляделась по сторонам.
Мальчик опустил голову, и безмолвные слезы закапали сильнее. Зайцы в сумке закопошились, начали высовывать пушистые мордочки. И Цветка решилась. Крохотный зайчонок перекочевал с ее ладони на макушку малыша. Ребенок поднял голову (заяц переместился за пазуху), слезы втянулись обратно. Он улыбнулся и подергал ближайшую тетеньку за подол.
— Туда, — сказал он, указывая пальцем в дальний конец улицы. — Я живу туда… там…
Цветка облегченно выдохнула, одной проблемой меньше. Но Кир?.. Может, обойдется он двумя зайцами? В прошлый раз помогло. Кстати, Кир… девочка отчетливо поняла, что опаздывает. Надо разыскать его скорее! Чувство направления подсказывало, что мальчишка где-то в разоренной аллее. Она поспешила туда и действительно заметила темный силуэт: Кир прятался за лавочкой с облупившейся краской и кого-то высматривал в прорези между досками. Проследив за взглядом, Цветка увидела его брата. Виктор находился в обществе сверстников; трое здоровых ребят, одетых в черное, негромко переговаривались, время от времени похлопывая Вика по плечу. Цветка ощутила исходящий от них вызов. И зло. Именно настоящее зло… Она опешила. Вот это да! Даже злюшки, водившиеся в их лесу, которых никто не любил ловить, потому что они пребольно кусались, и то делали это не со зла и не из вредности, а предупреждая. Здесь же… Цвета заволновалась. Зря Виктор с ними разговаривает, зря. Сказать бы ему, предупредить. Наверное, Кир это и хочет сделать; хорошо, очень хорошо.
Девочка подошла к Киру и одного за другим высадила зайцев на его плечи. Мальчишка не среагировал. Солнушки дрожали, терлись носами о шею мальчика, топтались мягкими лапами. Ничего. Страшное отчаяние наполняло душу Кира, а вслед за ней — и Цвет-кину. «Откуда в нем столько боли? — в ужасе думала она. — И зачем, ох, зачем я отдала зайца! Мила была права, двух тут мало». Девочка почти физически чувствовала, как мучается Кир и сколько усилий ему требуется, чтобы подавить в себе внутренний стон. «Нет, так дело не пойдет!»
Она встала и решительно сбросила плащ.
— Не переживай. Может, обойдется, — шепнула она, положив ладонь ему на плечо.
Мальчишка резко обернулся.
— Эй, ты кто?
— Я… — девочка растерялась. — Я — Цвета.
— Света? — переспросил Кир.
— Нет, Цвета. Зовут меня так.
— Слушай… Цвета, иди отсюда, а?
— Я не могу. Тебе же плохо.
Мальчик яростно сверкнул глазами.
— А ты почем знаешь? Ты… — И тут он увидел крылья.
— Что это? Игрушечные?
— Иг-грушечные… — Цветка на всякий случай впала в панику. В конце концов, у нее не было готового плана действий.
Кир вытянул руку и дернул ее за опущенное прозрачное крыло. Девочка ойкнула.
— Неужто настоящие? — изумился Кир. — Ты… кто?
Вечер окончательно обосновался в городе, и аллея, освещенная тремя тусклыми фонарями, теперь лежала во мраке. Цветка подумала, что опасаться нечего, и присела рядом.
— Люди называют нас феями, ну или эльфами. А еще иногда путают с ангелами, — сказала она. — Но на самом деле я просто девочка. Не бойся.
— Я и не боюсь, — Кир слегка отполз назад, но тут же, устыдившись своей робости, вернулся. — А зачем ты пришла сюда… стрекоза?
— Говорю же, затем, что тебе плохо.
Мальчишка снова недоверчиво подергал ее за крыло.
— Аккуратней, помнешь, — поморщилась Цветка. Она поднялась и, предварительно осмотревшись, чуть-чуть взлетела над землей.
— Вот это да! — выдавил Кир, когда она опустилась. — Слушай, если ты настоящая и пришла, чтобы помочь, может, ты и правда поможешь? Ты же знаешь про Вика, да?
— Немножко.
— Он вот там стоит… А те парни — самая крутая банда района. Понимаешь, если он… ну, если он к ним пойдет, то погибнет. Понимаешь? Стоит чему-то случиться, и все.
— Банда — это злые люди?
— Ну да.
Уголки Цветкиных губ поникли, она накрыла своей ладошкой ладонь Кира.
— Я могу помочь тебе. Но не ему. Меня не к нему отправляли. Я… я думаю, Вику вообще трудно помочь.
— Но со мной все в порядке! Это Вик…
Неожиданно Цветка зажала Киру рот и прильнула к спинке лавочки. Трое парней, разговаривавших с Виктором, прошли мимо, не заметив детей. Сам Виктор уже шагал в противоположную сторону.
Они вылезли из-за лавки. Цветка проводила Вика опечаленным взглядом.
— Я, честно, не могу ничего сделать для него, Кир, — сказала она виновато. — Но могу для тебя.
Девочка обняла мальчишку, прежде чем тот сообразил, что происходит, прикоснулась губами к его лбу.
— Не грусти, пожалуйста, — попросила она. — Может, все наладится. Главное, держись. А мне пора… Мила и так будет ругаться.
Цветка подхватила плащ и накинула его на себя, растворяясь в сумерках.
Кир застыл, вытаращившись на место, где только что стояла девочка.
— Обалдеть, — прошептал он.
Два зайчонка «замчухали», сползая к нему в карманы. Кир, разумеется, этого не заметил, но на душе отчего-то потеплело.
— Как ты могла? Нет, ну как тебе пришло в голову отдать солнушка пацаненку?
Цветка потупилась, шмыгнула носом.
— Он плакал. Не могла же я пройти мимо.
— Не могла… А о Кире ты подумала? Ему-то заяц был нужнее.
— Подумала. Мил, прости, я правда не хотела. Просто… просто так получилось. Скажи, почему одним мы приносим солнушек, а другим нет? И почему некоторым приходится дарить их несколько раз?
— А ты сама не догадалась?
Цветка помахала головой.
— Ну, не совсем.
— Солнушки — это надежда, — объяснила Мила. — Такие маленькие лучики веры в то, что все будет хорошо. Никто на свете не может жить без надежды. Поэтому мы и помогаем всем, кто в этом нуждается. И выдаются солнушки по строгому принципу. Надо кому-то продержаться, пока придет помощь, или поверить в себя, чтобы сделать что-то важное, или просто дожить до следующего дня — тогда и приходим мы. С солнечными зайцами. Тот малыш, конечно, был напуган и плакал, но, возможно, ему и не понадобился бы солнушек. Или к нему послали бы кого-то другого. Не одни мы с тобой такие. А вот Киру третий заяц был
