расселения — значительная удаленность от центра, тогда — Терры. Следовательно, фактор неопределенности возрастал до критического.
— Поясни?
— Достоверно обнаружить или опровергнуть наличие планетарной системы у Шама было затруднительно, а сам Шам предположительно считался двойной звездой из пробела Герцшпрунга. От Терры до Македонии около пятисот световых лет — слишком далеко для анализа.
— Ана, ты меня угробишь всеми этими терминами…
— Ой, увлеклась. Если проще: неоэллины зафрахтовали транспортник, не зная наверняка, куда он их доставит. Им повезло, они обнаружили кислородный мир, почти не требующий изменений для обитания человека. Но после высадки вложили огромные средства, чтобы максимально ассимилировать флору и фауну Македонии образцами с Терры.
— Например, они перевезли кошек… Я поняла, Ана, дальше. Специфику заселения можешь пропустить. Тьфу ты, скоро как ты начну выражаться!
— Не замечаю в этом поводов для негодования. Итак, сокращаю. Местные формы жизни на сегодняшний день почти вытеснены завезенными. Из вкусностей: планета крайне богата аллотропной формой углерода, известной как алмаз, обширно применяемой в различных областях, включая некоторые схемы КР.
— А еще в ювелирке, обожаемой Леди Ивер… Хоть какая-то ценная информация. Политика, Ана. Что ты можешь сообщить об этом ракурсе неоэллинской планеты?
— Замечаешь, общение с умным собеседником поднимает и твой уровень построения речи?
— Ана!
— Не бухти… После Катастрофы македонцы сократили общение с другими мирами до минимума. От истоков и до недавнего времени они жили довольно обособленно. Присоединение к Межгалактической Империи прошло безболезненно, но по инициативе Консула I, а не Македонии, на волне общего объединения в конгломерат человеческих миров, прежде разрозненных, под влиянием внешней угрозы. Притом самой Македонии первое нападение криогов не коснулось.
— Зато в нынешнем она — гвоздь программы… Что мы имеем?
— Богатую планету, держащуюся особняком, но и не проявляющую открытого противодействия установившемуся политическому строю, что можно назвать политической пассивностью.
— Угу, как у стога сена, которое жует корова, пока не поднесут зажженную спичку… В роли коровы — Империя, в качестве спички — Гейзел.
— Любопытное сравнение. Тогда огонь — криоги?
— Может быть, Ана, может быть… Спасибо за консультацию, буду думать.
— Обращайся, Ирина. Ты нескучный собеседник.
Основным материалом при застройке Эдессы был камень. Точнее, разные камни с преобладанием белого мрамора, частенько облицовывающего металлопластик. Касательно Дома Правительства с виду можно было сказать тоже самое, если не знать о каркасах их сложных сплавов на основе титана, платины и — гораздо более надежных — силовых полях.
А так — типичное для Эдессы здание, разве что выше, больше и внушительнее. Охраны не было, живой охраны, только автоматика. Возможно, до прихода криогов дела обстояли иначе.
Правая от входа колонна высветила прозрачный до блеска овал с крупную ладонь размером.
— Пропускная система? — хмуро поинтересовалась я, ни к ком конкретно не обращаясь.
— Опознавательный фрагмент, — негромко ответил Тиор.
— Прелестно! — всплеснул руками Альдобраст. — Как же они идентифицировали захватчиков? По отпечатку седьмой конечности?
— Не все разделяют твое недоверие к технике, — усмехнулась я. — Людей обмануть ничуть не труднее.
Я аккуратно открепила от ремня пряжку.
— Давно мне не приходилось ей пользоваться, — я поднесла к овалу Звезду Атиров.
После секундной заминки фрагмент заискрился изнутри, едва ли не раболепно, если уместно такое сравнение, и внешне цельная мраморная плита скользнула вбок, пропуская нас в недра Дома Правительства.
— А ведь нас здесь не ждали, — с наигранной веселостью заключил Флинер.
Судя по суматошным движениям летящего навстречу типа в гражданском, Флинер оказался прав.
— Архонт Сикрин приветствует… эээ…
Безукоризненный белый костюм, перетекающий в синеватую шею с уложенными полудлинными русыми локонами, замер в нерешительности. Архонт переводил взгляд цепких глаз с Тиора на Листенна и обратно.
А ведь даже допуская недостаточную точность определения личности обладателя Звезды, недоумение архонта свидетельствовало либо о его недогадливости, либо о скудных умственных способностях. Ни весьма смуглая кожа Листенна, ни рыжая шевелюра Тиора не могли принадлежать нынешнему Императору, облик которого обязан быть известным на самых захолустных планетках.
Я решила подождать продолжения действа, разглядывая архонта. Действительно узколобый — без переносных значений — и тонкогубый Сикрин производил не самое приятное впечатление, усиливающееся темнющими кругами под глазами, выдающимися надбровными дугами и впалыми щеками. Довершающим штрихом была кожа цвета муки низшего сорта с примесью придорожной грязи.
— Вот оно, желание долгой жизни, — туманно шепнул мне на ушко Флинер.
Тем временем Тиор сделал шаг вперед.
— Капитан Райли. Личный звездолет Императора «Странник» для выполнения особых поручений. Моя команда, — он обвел нас широким жестом, выделив мою персону поклоном.
— Леди Калли, — вслед за Тиором представилась я. — Названная сестра Императора.
К землистым щекам архонта прилило что-то, отдаленно сопоставимое с румянцем.
— Лорд Руах, — выступил вперед Флинер, удивив в равной степени и меня, и Тиора. — Я не позволил тебе в одиночку спуститься на планету, милая, не отпущу и на беседу с червями, изъевшими здешние земли.
Последние слова его, адресованные мне, были произнесены так тихо, чтобы не достичь слуха архонта, но стоящие значительно ближе товарищи вполне могли расслышать его укор.
Был грех, я порывалась единолично высадиться на Македонию, «не подвергая никого, кроме себя, ненужному риску». Мне напомнили, что риск бывает разным, и этот — оправдан, а еще — что никуда они меня не отпустят. Они — мои друзья. Еще Леа, но это частный случай…
— Я взял на себя смелость отправить вызов двум архонтам мегаполий, находящимся сейчас в столице, — почти не размыкая тонких губ проговорил Сикрин, как только мы разместились в малой переговорной. Изначально в его намерения входило устроить диспут в зале советов, но Флинеру удалось разубедить македонца.
— Надеюсь, вы не станете возражать против начала беседы до их прибытия? — в тон архонту подала голос я из углового кресла, занятого мною незамедлительно по приходу в переговорную.
По правую руку от меня на жестком сидении демонстрировал идеальную осанку Тиор, а по левую вольготно развалился на восточного вида софе, вытянув длинные ноги, желтоглазый маг. Сикрин сел напротив меня, в идентичное кресло, так, что нас разделял длинный овальный стол.
— Разумеется, никаких возражений, Леди Калли! Для нас огромная честь принимать представителя Дома Атиров в этих стенах, и мы уповаем на то, что столь скромный прием не оскорбит вас…
Сикрин произносил бы напыщенную речь еще долго, не вмешайся Флинер, которого я уже готова была возвести в ранг святых.
— Архонт, Леди Калли несколько утомлена, посему было бы предпочтительно опустить формальности и перейти к более существенным вопросам.
— Спасибо, — не давая архонту опомниться, вклинилась я. — Насколько мне известно, после смещения бывшего Лорда Гейзела был назначен новый проконсул. Возможна ли встреча с ним?
