саду, они сидели под яблоней и ворковали. Мне опять стало немного завидно. Когда подходили к столовой услышали из-за двери голоса, и тут Эол вдруг обогнал нас и влетел с радостным возгласом в столовую: — Ба, кого мы видим? Дар!
У меня перехватило дыхание, но по инерции я вошла в зал. Ветер обнимал Чёрного Дракона, потом повернулся и стал представлять нас со Снежкой, и, конечно, балабол окаянный не преминул проехаться по мне. Дар взглянул на меня, и его глаза широко раскрылись, как тогда в Кантине, когда он смотрел на меня в кругу, готовую к танцам. Во мне все съежилось. Нахлынул тот ужас, который я испытала в конце танца драконов, в глазах потемнело и стало нехорошо, ноги мои подкосились. Если бы не Снежка, подхватившая меня за руку, точно бы со страху упала. Такого со мной еще не было. Обычно, когда мне грозит опасность, во мне все напрягается как перед прыжком, появляется азарт боя. А тут было одно желание — сбежать, спрятаться.
Рыжеволосая княжна проехалась по мне, мол, вид Дара действует на девушек сногсшибательно, и мне тут же вспомнилось, как я лежала у ног Энлиля. Повелитель драконов что-то ответил ей, и сделал шаг мне навстречу. Опасность, исходившая от этого парня, и злость на себя заставила встряхнуться. Резко отошла в сторону, повернулась к княгине, извинилась перед ней, сказала, что неважно себя чувствую, и еле сдерживаясь, чтобы не припуститься со всех ног, медленно отправилась к себе в комнату. Там перевела дыхание. Надо что-то придумать. Мое поведение более чем странное. Испугаться Чёрного Дракона, на это нужна причина. Но открываться не собиралась. Сидела на кровати и размышляла, когда дверь распахнулась, и вошли княжна, Снежка и юная служанка Агла. Нагна насмешливо спросила, как себя чувствую.
— Спасибо, хорошо, — стараясь быть вежливой, ответила я. Княжна долго дула на стул, который стоял около моей кровати, прежде чем сесть. — Она совсем ненормальная, — пронеслось у меня в голове, этим она показывает, что в ее замке грязные комнаты.
— Ты поставила Дара в неловкое положение, селянка, — высокомерно сказала она, презрительно окинув меня взглядом.
— А, может быть, я этого и добивалась, — пошла в наступление.
— Зачем???
— А мне он понравился, хотела произвести впечатление. И по твоим словам произвела.
— Ты совсем глупая, или только притворяешься?
— Спорим, что за обедом, Чёрный Дракон поинтересуется моим самочувствием. Мужикам всегда приятно, когда при виде их девушки краснеют, бледнеют, а уж если в обморок упадут — бальзам на их самолюбие.
— А ты не так проста, как кажешься! — княжна внимательно посмотрела на меня. — И ты думаешь, что после этого он подойдет к тебе и предложит какую-нибудь драгоценность?
— Это зачем? — не поняла я.
— Драконы всегда так поступают, когда хотят затащить нас в постель.
— По своему опыту знаешь? — не удержалась, чтобы не съехидничать, но она не поняла мою подковырку, а приняла мои слова всерьез. И тут я вспомнила разговор ветров в Фаире.
— Не забывай, я была замужем, за сыном князя.
— Но он не был драконом, он только рожденный от дракона.
— Это не имеет значение, их так воспитывают. Это я тебе как старшая говорю.
— Дарят, хоть стоящие вещи?
— Ну, знаешь, — княжна встала, — я принимаю твой вызов, спорю на то, что он не подойдет к тебе, и ничего не подарит. Ты — не его поля ягода. Он будет моим.
Я хотела расхохотаться. Но сдержалась: — Снежка, разбей наши руки, ставлю две серебряные монеты, — и протянула Нагне ладонь, она взяла ее двумя пальцами, а Снежка со всей силой ударила ей по руке. Княжна потрясла кистью, загадочно улыбнулась.
— Вы еще пожалеете, — прошептала она и выплыла из комнаты.
— Ой, зачем ты так с ней разговаривала, — затараторила Агла, — ты ее не знаешь, она победит! А потом еще и тебя так подставит, что сама будешь не рада. Она злопамятная.
— А что мне ее бояться? Сегодня я здесь, а завтра меня уже не будет. Пусть беситься…
— Мэриетта, — в комнату вошла княгиня, — ну, как ты?
— Ничего, — я опустила глаза.
— Я понимаю, сейчас о драконах говорят, страшны вещи. Ничему не верь. Они самые благородные, честные и добрые. Вот увидишь, вы еще подружитесь.
Я покраснела до корней волос, ответить ей не смогла, ведь моей целью было так построить ситуацию, чтобы Дар, и близко ко мне не подошел.
— Ну, не красней, — продолжала княгиня, — он, был обескуражен твоим поведением, и кажется, расстроился. Драконы очень самолюбивы, и им обидно, когда люди верят страшилкам о них. Хочешь, я с ним поговорю?
— Нет, — замотала головой, — я потом сама извинюсь.
— Вот и славно, пойдем, я тебя покормлю, а то уже пора лечить больных!
Целое утро я провела в лечебнице, стараясь изо всех сил показать, какая я неумеха. И, к моей чести, у меня неплохо получалось. Я перевирала заклинания, когда накладывала руки на больное место, и княгиня подходила ко мне и ласково поправляла. Я повторяла за ней, а тем временем, лечила одним прикосновением. Но она так гордилась своими знаниями и своим опытом, а мне было приятно поддерживать в ней ее чувства. Правда, когда открывалась дверь лечебницы, во мне невольно все съеживалось, я боялась, что сейчас сюда войдет Дар. Интересно, и что его постоянно так удивляет во мне? А-а-а-а, догадалась я, мои веснушки. Они исчезли. Эх, жаль, что я оставила свою берестяную коробочку у Заньи. Она, наверняка, ее выбросила. Прости, Старшой, не уберегла я твой подарок.
Когда пришло время обедать, я отказалась, сославшись на то, что много работы, и я пообедаю вместе с больными. Княгиня, была доброй души человек, когда она уходила трапезничать, сюда выносились всякие яства с ее стола, больные быстро смекнули, и к завтраку, обеду и ужину, их было больше обычного.
После обеда прибежала Снежка, и рассказала, что Эол, болтун несчастный, выложил всё Дару о нашем побеге из Кантина. Сначала, я расстроилась, но когда она сказала, что Нагна рассказала о нашем споре, мне стало весело. Моя хитрость сработала, теперь уж Чёрный Дракон ко мне ни за что не подойдет. Недаром их основные черты — гордость и самолюбие, об этом не раз говорил нам Чат на своих лекциях. А узнать, что какая-то танцовщица имела наглость поспорить на него, думаю, для Повелителя драконов было более чем неприятно. Нас прервала княгиня, попросив сходить на рынок и купить продукты. Мне давно хотелось выйти из замка и посмотреть рынок Города Радуг, и я с радостью согласилась.
Базарная площадь была в несколько раз больше, чем в Рароге или в Лагуле. Рядов было много. Здесь были все представители нашего мира. Видела даже несколько ундин-мужчин, которые продавали речной жемчуг. Я крутила головой, и сердце радостно замирало. Эх, сюда бы Волка с Соловьем, вот бы мы повеселились. Соловей умел отлично торговаться, строил глазки торговкам, говорил комплименты, и нам отдавали то, что нм было нужно за полцены. И тут вдруг увидела мужика, который тащил двух медведей, на их шеях шипами внутрь были огромные ошейники. Один был матерый, другой совсем юный. И глаза у них были человеческие.
— Ну, кто купит? — орал он, — за полцены отдам.
— Сколько просишь, — кинулась к нему.
— За каждого 60 серебряных монет, — весело посмотрел на меня торговец. Нас начали окружать люди.
— Да, зачем они нужны в хозяйстве? — спросил кто-то.
— А шкура, смотри, какая целехонькая! Шерстинка к шерстинке. Снимешь, шубу сошьешь к зиме, — расхваливал он свой товар.
— А ты уверен, что это не человек, сменивши ипостась!
— Был бы человеком, давно бы обратно обратился. Зверь, он и есть зверь.
— А ты кто сам-то будешь, за что животное мучаешь? — спросила я.
— Ворон. Мы высоко летаем, тех, кто по земле ходит, не уважаем.
— Тебя самого бы в клетку посадить, посмотрела бы, как запел, — рассердилась я.
