Фатальная встреча
День готовился уступить место ночи. В сумерках из тумана выплыло облако и повисло коромыслом. Вскоре оно рассеялось, и за ним появились, будто сотканные из воздуха, корабли. Они казались видениями, возникшими из ниоткуда. Флотилия выстроилась в линию фронта и шла встречным курсом. А левее, уже совсем близко, вырисовывалась едва различимая полоска мадагаскарского берега.
– По-моему, это твои земляки, Джон, – передавая подзорную трубу, сухо обронил Капитон.
– Да, девять кораблей. Несколько фрегатов и один линейный… Пусть меня выбросит на мель, если это не «Ливерпуль» – мой старый знакомец! Полсотни его дальнобойных пушек разнесут нас в щепки еще до того, как мы успеем к нему приблизиться. Да и матросов у них в пять раз больше. Похоже, мы попали как караси в лужу. – Макфейн на миг задумался и спросил: – А что, если прикинуться торговым судном?
– Скорее всего, они захотят подняться к нам на борт и своими глазами увидеть товар. А трюмы «Тюльпана» пусты, как чрево голодного кашалота. Да и беглого взгляда на наших бродяг вполне достаточно, чтобы понять, кто мы на самом деле.
– Выход один: надо во что бы то ни стало прорываться к берегу, тем более что мы идем по ветру, да и туман очень кстати. А там, на суше, мы будем в безопасности. Только вот со шхуной придется распрощаться…
Капитон промолчал и снова взял подзорную трубу. Через окуляр было видно, как на грот-мачте британского флагмана подняли условный сигнал: судам флотилии развернуться в линию баталии.
– Мы примем бой! – Глаза русского моряка зажглись ярким, как вспышка пороха, огнем, и он тут же скомандовал: – По местам! Лево руля! Привести судно по ветру!
На «Ливерпуле» заметили маневр «Тюльпана» и передали сигнал крайнему фрегату к развороту. На военном корабле засуетились марсовые. Матросы, словно дрессированные обезьянки в цирке, скользили по вантам, меняя направление парусов.
– Они разгадали маневр и теперь пытаются отрезать нас от берега! – прокричал Макфейн.
– Не успеют! – Повернувшись, Капитон приказал: – Орудия зарядить книппелями![36] Пушкарям приготовиться! Канониры, держать фитиля зажженными! Целить точно по грот-мачте! Да поможет нам Бог!
Со стороны неприятеля послышался выстрел тяжелой мортиры. Ядро плюхнулось у правого борта, но парусник уже вошел в спасительную мглистую дымку. Команда, сохраняя полную тишину, замерла на своих местах. Судя по всему, пираты находились очень близко от «британца», поскольку два неприятельских снаряда перелетели через палубу и упали слева по борту. Напряжение достигло апогея. И вдруг туманная завеса рассеялась, и «Тюльпан» неожиданно для англичан вынырнул перед фрегатом, шедшим наперерез.
– Огонь! – скомандовал Русанов, и все семь пушек правого борта почти одновременно выбросили смертоносные книппели, летевшие со страшным свистом. Вместе с ними убийственной картечью разразились четыре вертлюги. В то же самое время стрелки открыли кинжальный огонь по откинутым портам противника. Королевские канониры, сраженные картечью, гибли у пушек, так и не успев поднести горящие фитили к орудиям.
Неожиданно грот-мачта фрегата повалилась и накрыла парусами всю палубу. Срывая такелаж, она разрушила бак. Бушприт не выдержал мощного удара и упал в море. Шхуна, срезав «британца» по носу, будто фантом скрылась в мутно-голубой хмари. На повторный выстрел у артиллеристов «Тюльпана» просто не хватило времени. Да это было и ни к чему – парусник уцелел. Вдалеке еще слышались крики англичан, и вдогонку беглецам все еще летели пули.
– Что ж, поздравляю! – Джон похлопал друга по плечу. – Нам снова повезло! Самое страшное – позади.
Не успел Макфейн проговорить эту фразу, как ужасающей силы взрыв потряс корабль. Казалось, огромных размеров ядро угодило в самую брюшину парусника. Подпрыгнув на волнах, «Тюльпан» на секунду замер и стал медленно оседать. Вражеское ядро угодило в полупустую крюйт-камеру. Откуда-то сверху полетела картечь, уничтожая оружейную прислугу пиратов. Не совсем понимая, что происходит, вольные моряки попытались укрыться за палубными надстройками, отвечая редкой стрельбой. А над ними, точно крылья неведомой птицы, выросли паруса невесть откуда взявшегося корабля все с тем же британским флагом на рее. Стало ясно: англичане, подобно стае борзых, загнали измотанную в дальнем плавании шхуну на второй, спрятавшийся в дымчатой завесе, фрегат.
Опытные британские канониры со знанием дела били точно ниже ватерлинии, а корабельные стрелки вели огонь с мачтовой площадки. Корсары, спасаясь от смертельных залпов, прыгали в воду. Споткнулся и упал Макфейн.
Русанов бросился к нему.
– Джон! – прокричал он и обнял лежащего в кровавой луже товарища. – Джон, не уходи! Я спасу тебя!
– Save the crew, captain![37] – едва слышно вымолвил британец и попытался улыбнуться, но только вздрогнул и окаменел. Он смотрел в небо широко раскрытыми, но уже застывшими в вечном ледяном покое глазами.
Капитон поднялся и встал за штурвал. Повернув лево руля, он попытался отвести судно на недосягаемое для орудий противника расстояние. Но парусник уже не слушался. Залившая трюмы вода тянула его на дно, и жить кораблю оставалось считаные минуты. Понимая это, Русанов приказал спустить на воду шлюпки левого борта.
Прикрывая команду, он зарядил вертлюжную пушку и, выставив ствол на максимально возможный угол, произвел залп. Его примеру последовал единственный оставшийся в живых пушкарь. И вторая вертлюга, задрав нос, разродилась картечью. Оба выстрела оказались удачными: с верхних площадок фрегата подбитой дичью посыпались вниз стрелки. Английский офицер, взбешенный стойким сопротивлением противника, что-то гневно выкрикнул. Повинуясь его приказу, артиллерия королевского флота перенесла огонь с корпуса «Тюльпана» на его палубу, с треском обрушивая снасти и мачты. Прямым попаданием ядра оторвало голову канониру. Капитон бросился в трюм и вскоре появился с небольшим сундуком.
– Сюда! Скорее! В шлюпку! – послышался хриплый голос Одноглазого Стива.
Прыгнув в воду, Русанов, как и подобает капитану, покинул «Тюльпан» последним. Вольные матросы подобрали еще несколько человек и дружно налегли на весла. Спасательная лодка, словно фата-моргана, незаметно растворилась в мутной сумеречной мгле. Затаив дыхание, моряки наблюдали, как шхуна медленно уходила под воду, помахивая на прощанье лохмотьями изодранных парусов.
Глава 44
Белая акула
К утру «Королева Ольга» вошла в Суэцкий залив и весь день двигалась параллельно западной оконечности Синайского полуострова. А к полудню, выйдя на морской простор, капитан приказал застопорить ход и бросить якорь. Причиной вынужденной задержки, по словам Неммерта, явились едва различимые на слух перебои в работе паровой машины. Наиболее экзальтированных особ успокоили, объяснив, что это обычная практика, принятая в дальних морских переходах. Для проведения профилактических работ требовалось время.
Лазурная голубизна Красного моря с наступлением сумерек приобрела темно-синий оттенок. В маленькой рыбацкой деревушке Эль-Гурдака жгли костры – женщины готовили еду. У стального корпуса толкались челноки, готовые по первому желанию вояжеров отвести их на берег. Но поскольку ремонт мог закончиться в любое время, судно покидать запретили. Невзирая на это, местные рыбаки надеялись на заработок. Сидя в лодках, они с надеждой поглядывали наверх. Но прошло два часа, и многие, устав от бесплодного ожидания, отчалили.
Ардашевы со вчерашнего дня из каюты не выходили. С маской озабоченности на лице к ним то и дело наведывался корабельный доктор. От него стало известно, что семейная чета отравлена и вряд ли доживет до вечера. Это сообщение привело пассажиров в замешательство, которое быстро сменилось паникой. Апофеозом стало клятвенное обещание госпожи Слобко по возвращении из круиза подать на РОПиТ в суд. Публика спустилась на ужин, но к еде притрагивалась с опаской. Лишь обещанная демонстрация фильмы слегка сняла царившее вокруг напряжение.
