последняя надежда, ибо вашей стране угрожает опасность во много раз страшнее десяти драконов. — Подав Балиндару знак, Златорукий двинулся вперед.
Подождав, пока гномы скроются за знаменем, Койра последовала за ними. Она подняла руки, чтобы сразу же сплести необходимое заклинание. Девушка была напугана, сердце бешено стучало в груди, пот градом катился по спине. Койра была принцессой, раньше ей не приходилось сталкиваться с подобными испытаниями.
Правда, она училась на боевого мага и с первого же занятия старалась овладеть заклинаниями, которые позволили бы ей уничтожить Светложара, развеять в прах войско орков и наслать страшные проклятия на драконников. Но сразиться с другим волшебником? К такому она готова не была.
Койре не представлялась возможность испытать себя в магической дуэли. Да и с кем она стала бы сражаться? Мать не могла помогать дочери, и девушка сама училась магии по старым книгам Вей. Если у Койры возникали вопросы, королева отвечала на них столь завуалированно, что стражники даже не догадывались, что речь идет о магии.
Сейчас в сознании волшебницы проносились воспоминания о ее прежней жизни на острове и о тяготах проделанного путешествия. Все это уверенности не вселяло. Девушка не была готова к своему первому магическому поединку.
Она услышала крик Балиндара, шипение и взрыв, за стягом что-то полыхнуло. От взрывной волны знамена затрепетали, и чародейка увидела, что гномы стоят перед Лот Ионаном.
Балиндара вновь окружил защитный барьер. По поверхности купола пробегали молнии: из правой руки мага прямо в барьер бил яркий луч Силы. Из оникса на посохе второй луч бил в доспех Тунгдила. Руны на нагруднике сияли.
Стяги опали, закрывая обзор.
Койре было страшно. Сплести два заклинания и при этом еще и поддерживать их! Как это возможно? Лот Ионан невероятно могущественный чародей!
— Я не должна бросать их на произвол судьбы. — Волшебница взяла себя в руки.
Вздохнув, она зашагала вперед, собираясь помочь гномам. Лот Ионан пока не знал о том, что ему предстоит вступить в битву с волшебником. Это могло подарить Койре преимущество в бою.
— Помоги мне, матушка! — тихо взмолилась она, отодвигая стяг.
Волшебница не сразу заметила стоявшего за знаменем альва. Все ее внимание было обращено на Лот Ионана.
Это был Сизарот! У альва были раны на шее, плече, левой руке и ключице, правая нога сильно обгорела, но Дзон-Аклан был готов к бою.
Не медля, черноглазый нанес удар двуручным мечом.
От боли чародейка не смогла произнести заклинание. Сизарот провернул клинок и дернул меч наверх, вспарывая живот. Из раны хлынула кровь, внутренности вывалились наружу. Койра упала, соскользнув с лезвия.
— Какой сюрприз! Я не рассчитывал на такое удовольствие, — улыбнулся альв. — Но сердце мое полнится радостью при мысли о том, что я сумел отомстить за смерть сестры. — Склонившись над волшебницей, он достал из ножен обоюдоострый кинжал. — Твою смерть зовут Сизарот, — шепнул он девушке на ухо, приставив лезвие к ее горлу. — Теперь твоя душа не обретет покоя, чародейка. — Медленно, наслаждаясь каждым мгновением пытки, он взрезал ее кожу, всматриваясь в полные боли глаза. — Хотел бы я остаться рядом с тобой, чтобы лицезреть твою погибель, — страстно, будто пылкий любовник, прошептал Дзон-Аклан, убирая кинжал.
Он поднялся и, опираясь на меч, направился к выходу из зала.
Койра, задыхаясь, лежала на базальтовых плитах пола. Она не понимала, почему почти не чувствует боли. Девушка попыталась сплести заклинание исцеления, но у нее было пробито легкое. Она не могла произнести ни слова.
Боиндил бросился на землю и повернулся к Маллении. Идо смотрела на него расширившимися от испуга глазами, пытаясь выпрямиться и выдернуть стрелу из раны. Гном заметил, что она не осознает, что делает.
— Нет, не шевелитесь! — крикнул он.
Но Малления не слушала. Она села и повернула голову, глядя на стрелу, торчащую в спине. Пальцы девушки сжались на древке, но тут послышался свист, и вторая стрела пробила ей горло. Застонав, Идо упала на бок. Больше она не двигалась.
Раздался грохот, громко завопил один из жадаров.
— Слин! — в ярости закричал Бешеный. — Да пристрели ты уже этого черноглазого!
«Мы прошли столь долгий путь, избежали стольких опасностей, а теперь падем от стрелы коварного альва!»
— Я его не вижу! Он спрятался в траве!
— Проклятье! Чтоб этот Тион и все его отродья сквозь землю провалились! — завопил Боиндил, чувствуя, как им овладевает боевое безумие.
Впрочем, пока еще гном отдавал себе отчет, что вскакивать и бросаться с оружием ближнего боя на лучника — не самое мудрое решение.
Что-то сорвало шлем с головы Бешеного, ему даже показалось, что кожу оцарапало.
— Слин!
Он покосился на край обрыва, надеясь, что Родарио удалось за что-то зацепиться, но актер не появлялся. Седьмой погиб, упав с огромной высоты вместе со своей лошадью. «Какая глупая смерть…» Гнев Боиндила нарастал.
— Эй, черноглазый! Может, сойдемся в честном бою? Ты и я?
— Потерпи немного. — Голос альва звучал невероятно мелодично. — Я позабочусь, чтобы в конце остались только ты и я.
Вновь раздался свист, и на этот раз закричал Слин. Последний из жадаров застонал.
— Так было предначертано, — промурлыкал альв.
Оглянувшись, Бешеный увидел его в тридцати метрах позади. Трава доходила альву до пояса.
Боиндил узнал вражину. Это был Тиригон. Дзон-Аклан невозмутимо забросил меч за спину.
— Ты готов к поединку? — осведомился он.
— Еще и как! — Бешеный вскочил на ноги.
Перебросив косу за плечо, он занес молот и понесся на противника. Гном понимал, что только он пока еще не ранен.
Тиригон не двигался, и его бесстрашие лишь раззадоривало Боиндила.
— Я надеялся, что вас всех, включая нашего короля, сожрет кордрион. Но, видно, не судьба. Придется самому подарить тебе смерть.
— Вряд ли это тебе удастся! — Бешеный почти поддался безумию.
Мир окрасился алым, в голове гнома бушевал пожар ярости, мышцы ныли от желания всадить шип вороньего клюва в лицо врага.
Но Боиндил сохранял остатки здравого смысла. Нельзя впадать в ярость берсерка, сражаясь с альвом. У черноглазого длинные руки и немаленький клинок. Это даст преимущество. Да, ярость дарила силу, но вначале нужно было лишить противника возможности соблюдать дистанцию. А этого можно было добиться, только нанеся ему тяжелое ранение.
Боиндил приблизился к черноглазому на десять шагов.
— Сейчас я сотру эту ухмылочку с твоей физиономии!
Тиригон невозмутимо улыбнулся. Меч оставался у него за спиной.
— Скажи, коротышка, почему ты так уверен, что это я выпустил те стрелы?
«Ни колчана, ни стрел, ни лука». Бешеный только сейчас осознал свою ошибку.
Глава 29
