распробовав вкус, глотнул.
Только тогда он заметил, что это вовсе не его травяной чай, а какой-то омерзительный напиток. Он сплюнул все, что осталось во рту, на песчаный пол пещеры. Жидкость была красновато-черной и густой, она медленно просачивалась в песок.
— Это еще что такое? — Боиндил осмотрел флягу. «Это же не моя!»
Его фляга лежала там, куда он ее уронил.
С отвращением плюнув, гном поднял свою флягу и прополоскал рот, но от металлического привкуса на языке, напоминавшего кровь и очень крепкое вино, не так-то просто было отделаться.
— Это чья фляга? — громко крикнул Бешеный, завинтив крышку.
Жадар, с которым он разговаривал, подбежал к нему.
— Это моя! — Незримый явно был взволнован. — Должно быть, я потерял ее. — Он вырвал флягу из рук Боиндила, будто там было лучшее вино в Потаенной Стране.
— А что там внутри?
— Почему ты спрашиваешь? — испугался жадар. — Ты пил из нее?
Что-то в его голосе насторожило Бешеного, и он покачал головой.
— Нет, но крышка была неплотно привинчена, и содержимое пролилось. — Боиндил указал на пятно на песке. — Оно странно выглядит и очень необычно пахнет, — солгал Равнорукий, надеясь, что Враккас не покарает его за ложь. — Это ликер с целебными травами? — Он ухмыльнулся. — Вот, значит, откуда вы берете свои силы! Это волшебное зелье, да?
Помрачнев, жадар подался вперед.
— Это обработанная эльфийская кровь, — хрипло прошептал он. — Над ней читались зловещие альвийские заклинания, ее варили… а потом развели водкой. — Жадар скорчил страшную гримасу и расхохотался.
— Эльфийская кровь, — с отвращением повторил Бешеный. Его затошнило. — Зачем вы такое пьете?
— Это наша магия, — ответил жадар. Сейчас он выглядел совершенно нормально. — Наша магия.
Он вернулся к остальным Незримым.
— О Враккас! Чем я так прогневил тебя, что ты заставляешь меня пережить такое? — удрученно прошептал Бешеный, опуская ладонь на живот. — Кто знает, что сотворит со мной это зелье…
Но пока он не заметит никаких изменений, он не станет никому рассказывать о случившемся. Может, сумасшедший жадар просто решил разыграть его и во фляге был… ликер?
Глава 19
С наступлением темноты жадары вышли под дождь. Им достаточно было сделать всего пару шагов из пещеры, и их уже не было видно. Казалось, Незримые слились с ночной тьмой.
— Жутковатые ребята, — сказал Родарио Маллении и Койре. — Я вот хочу узнать, о чем Боиндил говорил с тем жадаром. — Поднявшись, он направился к Бешеному.
Изменения в его характере тревожили Койру. Наблюдая, как Седьмой говорит с Боиндилом, она с интересом рассматривала актера. На лицедее была кольчуга, на поясе — меч. После падения острова Родарио не брился, и теперь его лицо обрамляла короткая борода. Даже осанка Седьмого изменилась. Сейчас он нисколько не напоминал того мужчину, которого Койра знала как постоянного неудачника на состязаниях в Мифурдании.
Малления же смотрела на погрузившуюся в раздумья волшебницу, которую считала соперницей. Ей было горько — она влюбилась в мужчину, которого на самом деле никогда не существовало. В сердце Идо вспыхнули чувства к образу. Но этот образ Родарио придумал, словно роль в театре. Она полюбила беспомощного недотепу, а тот оказался сильным и отважным мужчиной. На первый взгляд могло показаться, что этот новый Родарио лучше подходит Маллении, но на самом деле ей нравилась роль защитницы. И все же…
— Кто бы мог подумать… — Койра вздохнула.
— Что он окажется настоящим мужчиной? — Горько рассмеявшись, Идо отрезала ломоть хлеба, а потом смочила его растительным маслом. — Я столь же удивлена, как и вы.
Потянувшись за флягой, волшебница отхлебнула воды и посмотрела Маллении в глаза.
— Как он целуется? — ни с того ни с сего спросила она.
— Что? — Идо едва не подавилась хлебом.
Королева обхватила руками колени. Ее глаза горели.
— Вы ведь целовались с ним. И как это было? Прошу вас, расскажите мне!
— Вы влюблены в него?
— Возможно, — смущенно улыбнулась Койра. — Он подумает, что я сентиментальная дурочка, когда узнает об этом. Но мне все равно.
— Вам не кажется, что он слишком стар для вас? Родарио моего возраста, лет тридцати, а вам всего двадцать. — Лишь произнеся эти слова, Малления заметила, что говорит каким-то странным голосом.
Королева тоже обратила внимание на недовольство девушки.
— Да вы никак ревнуете?
— Нет! — рявкнула Идо и тут же пожалела об этом.
С тем же успехом она могла сказать «да». Увы, в делах сердечных предводительница повстанцев была весьма неопытна. Борьба за свободу родины не позволяла Маллении остановиться и подумать о своих чувствах, найти свою любовь. Да, временами она предавалась плотским утехам, но не более того.
— Мне кажется, тот поцелуй значил для вас больше, чем вы готовы признать, — заявила Койра, опуская флягу на землю. Собрав волосы в пучок, она перехватила их на затылке кожаным ремешком. — Подумать только, мы сидим здесь, началось наше величайшее приключение, мы собираемся обокрасть дракона. И тут вдруг выясняется, что мы обе влюблены в одного и того же мужчину. У богов, должно быть, удивительное чувство юмора.
Вначале Малления хотела возразить, сказать, что она вовсе не влюблена в Родарио, но потом передумала. Почему бы не признаться Койре в своих чувствах?
— Мне приходится сложнее, чем вам, — протянула она. — Понимаете, мне больше нравился прежний Родарио Седьмой. Скромный и застенчивый.
— Радуйтесь, что вам не пришлось увидеть его таким, как мне. Вы бы его просто в порошок стерли! Можем спросить его, не согласится ли он один день быть вашим милым недотепой, а другой — моим отважным героем. — Королева передала Идо флягу. — Давайте поклянемся, что мы не разрушим наш союз из-за него.
— Союз? — Малления попыталась вспомнить, когда это она заключала союз с королевой Вейурна.
— Поймите же, вскоре вы воссядете на троне Идомора, а я наследую корону Вейурна. Мне кажется, необходимо, чтобы будущие королевы поддерживали хорошие отношения и не допустили того, чтобы любовь к какому-то мужчине вызвала в их сердцах ненависть друг к другу. Это ведь может привести к войне между нашими странами. — Она улыбнулась, показывая, что шутит, но ведь в любой шутке кроется доля правды.
Приняв флягу, Идо отвинтила крышку и отхлебнула воды так, словно пила вино. Она пила за сестринскую любовь. Ее примеру последовала и Койра.
— Он целуется, как настоящий мужчина, — сказала Малления. — Это уже тогда удивило меня, но я ничего такого не подумала. Его актерские таланты сумели погасить во мне сомнения. — Она продолжила ужин. — Вы признаетесь ему?
— В том, что влюблена? — Волшебница вздохнула. — Не знаю. Мне как-то… не по себе. Если я признаюсь, а он посмеется надо мной, я буду унижена! — Она посмотрела Идо в глаза. — Он ведь вас
