не дам, свои биореакторы можете не разевать. Его и так осталось с гулькин хрен…
Когда ужин закончился, Ион решительно взял командование в свои руки.
– Так, значит, сейчас все возвращаемся в танк, закрываемся и заваливаемся спать. Утро вечера мудренее.
– Мы с БигДог-3 есть снаружи сторожить, – решительно произнес Колян.
– С кем? – не понял Ион.
– С транспортный робот, – пояснил серв. – Вам надо нога у танк чинить, иначе завтра вы никуда не поехать. Нам с БигДог-3 спать не нужно. А вот еще бы консервы точно не помешать.
– Проглоты вы, что один, что второй, – проворчал Шерстяной, направляясь к носилкам Данилы с подогретой банкой тушенки в лапе. – Кажись, наш герой очнулся. Пойду, покормлю, а потом реально надо дрыхнуть идти. Денек был отпадный. Глаза, блин, слипаются, ноги с устатку трясутся. Того и гляди, второй раз сдохну…
Ион откинул люк и прищурился. Бледное солнце неохотно вылезало из-за грязно-серых туч, словно нахлебавшийся крови ворм из кучи тряпья.
– Колян, зараза, всю ночь спать не давал, по железу молотил, – раздался сзади недовольный голос Шерстяного. – Не зря хоть?
– По ходу, не зря, – отозвался Ион.
«Нога» ходячего танка и вправду выглядела поприличнее, чем вчера. Следы сварки были похожи на свежие шрамы, а стальные заплаты напоминали марлевые повязки из индивидуальных аптечек, наложенные на раны.
Вскоре вся команда вновь собралась возле костра на завтрак, мало чем отличающийся от ужина.
– Эх, водочки бы, – простонал Шерстяной, косясь на Коляна. – После вчерашнего башка трещит с непривычки.
– Спирту не дам, – быстро отреагировал робот. – Можешь свой пасть не разевать. Его и так осталось с гулькин нос.
– Культурный, да? – скривился Шерстяной. – Матом не ругаешься, водку не пьешь… Сволочь железная. Видишь, что другу хреново, и еще издеваешься.
Колян демонстративно задрал видеокамеры кверху, правда, при этом в его брюхе что-то отчетливо загудело. Через полминуты он молча протянул Шерстяному емкость, напоминающую распиленную надвое гильзу от тридцатимиллиметровой автоматической пушки.
– Вот спасибо, дружище, – с чувством произнес мутант, опрокидывая в себя содержимое емкости с характерным запахом.
– По ходу, бутылка все-таки вчера была не одна, – вполголоса пробормотал про себя Ион. – Только вторую мы так и не увидели… Ладно, пора в путь-дорогу. Кремль не ждет.
– Вы это… езжайте без меня, – неожиданно проговорил Артем, глядя в пламя костра.
– Не понял? – удивленно воззрился на него Ион. Даже молчавшая со вчерашнего вечера подруга Снайпера подняла голову.
– Данила ночью очнулся и рассказал мне кое-что, – пояснил Артем. И, видя, что его объяснение товарищей не устраивает, добавил: – Мне тоже обратно в «Олимпийский» надо. Поквитаться кое с кем. А потом я отца искать пойду. Я ж за этим в Зону и пришел.
– Вон оно как, – протянул Шерстяной. – Ну, если такое дело, то реально надо идти. Патронов дадим, харчей тоже, но немного. Сам видишь, у нас два робота-проглота, да еще танк надо чем-то заправлять – он тоже плотоядный, когда не на шамирите.
– Да ладно, не надо ничего, – сказал Артем. – У меня к автомату два магазина, «Стечкин» с десятком патронов, нож. Куда больше? И консервы есть…
– Ты этого жлоба слушай больше, – рыкнул Ион, метнув на Шерстяного испепеляющий взгляд. – Коль уж решил уходить, снарягой обеспечим по полной. Ты ж наш боевой товарищ теперь, иначе нельзя…
…Что такое сутки в жизни человека? Обычно ничего примечательного. День пролетел за повседневными заботами – и не заметил, ночью рухнул на лежанку – и всё. А завтра новый день, зачастую похожий на предыдущий как две капли воды. Иногда кажется, что жизнь – это одни большие сутки, состоящие из маленьких кусочков, почти не отличимых друг от друга.
Но иногда случаются такие двадцать четыре часа, о которых будешь помнить всю жизнь и не забудешь никогда, даже если очень захочешь. Артем точно знал – прошлый день останется в его памяти навечно, как и практически бессонная ночь в чреве боевого робота, пахнущего нагретой за день броней и кровью, засохшей на бинтах Данилы.
Дружинник то приходил в себя и даже отвечал на вопросы, то метался в бреду, роняя с потрескавшихся губ непонятные фразы: «Это матка руконогов. Мы ее детей постреляли, и она решила отомстить… Настя, ты куда, назад!.. Мы – не нео, мы – люди, которым жить осталось чуть больше тридцати часов. Так что нам терять нечего… Быстрее, Фыф, гони к Кремлю, они пошли на штурм!..»
Артем лежал ночью и думал о том, сколько же успел пережить этот парень за свою недолгую жизнь. А ведь он ненамного старше него, Артема. Вполне возможно, что они – ровесники. Только дружинник всю жизнь воевал, защищая свой Кремль, а он, Артем, только ел, пил, тренировался да на стене Крепости торчал, отгоняя из стреломета слишком уж наглых мутантов и множа прошедшие одинаковые сутки своей жизни.
Только вчерашний день был иным – ярким, насыщенным, наполненным болью, кровью, страхом… и настоящей, искренней радостью. Когда перешел границу Зоны. Когда осознал, что жив и вновь может ходить. Когда Японец нож подарил. Когда удалось сбежать из «Олимпийского»… Всего и не перечислишь. А самое главное – радость от того, что друзей настоящих нашел, за которых без вопросов можно и в огонь, и в воду и которые тебя тоже в любой беде не оставят. Это ж и есть самое важное – осознание того, что в этой жизни есть еще такие вот люди, пусть даже один из них мертвец ходячий, а второй вообще робот. Но для Артема все они – люди. Надежные, верные… Настоящие.
Правда, сейчас нужно было уйти. Потому что два его личных дела – это только его личные дела, которые он должен сделать сам. К тому же сейчас у него было снаряжение, о котором он раньше и мечтать не смел, а значит, его шансы на удачу возросли многократно…
Никто его не отговаривал, никто не давал советов. Взрослому воину не нужно ни то ни другое. Артем уходил, а его друзья молча смотрели ему вслед. А вот это воину очень нужно, просто необходимо – знать, что у него есть друзья, которые думают о нем и от души, искренне желают удачи.
– А парнишка-то молоток, – уважительно кивнул Шерстяной, когда Артем скрылся в развалинах. – Такой точно своего добьется.
– Будем надеяться, что у него все получится, – отозвался Ион. – Кстати, Данила снова отрубился, похоже, не все у него хорошо, как бы хуже не стало. Так что давайте-ка загружаться в танк и быстрее двигаем в Кремль.
Проторенной дорогой идти всегда проще. «Аконкагуа 5А» и «Т-2222» протоптали широкую тропу в руинах мертвого города. При этом, конечно, именно гигантский робот сделал львиную долю работы, снося целые полуразрушенные здания многотонным корпусом и вырывая с корнем вековые деревья-мутанты своими манипуляторами.
Артем обошел огромное поле возле Излучателя, поросшее гигантским вьюном, и направился обратно к «Олимпийскому». Правда, прежде чем углубиться в развалины, не удержался и обернулся.
При свете тусклого солнца сияние шпиля на вершине гостиницы «Ленинградской» уже не казалось настолько ярким, как ночью, но все-таки поражало воображение. Блистающий клинок на фоне свинцовых туч и щупальца гигантских растений, тянущиеся к нему от самой земли. Нереальная, феерическая картина. Такое не забывается…
Дорога оказалась легкой. Ночной грохот, производимый двумя боевыми машинами, помноженный на шум обваливающихся зданий, распугал всю живность в округе. Понятное дело, на всякий случай Артем держал большой палец на переводчике огня автомата – в случае чего два движения, и любая тварь, решившая поживиться свежим мясом, получит в брюхо вместо завтрака порцию раскаленного свинца.
Но вокруг было на редкость тихо, и парень невольно ускорил шаг. Какой смысл красться, когда в пределах видимости все равно нет ничего живого?..
И тут же был наказан за самонадеянность.
