профессора примкнул солидный клан нео, в свое время обученный работе с примитивными осадными машинами. Еще покойный Феб постарался, накачивая мозги первобытных мутантов необходимой информацией.
И вот вам, пожалуйста, результат. Порыкивающая толпа обезьянолюдей, прущих на себе детали огромных механизмов, со стороны смахивающие на обычные дрова. Но что делать, возможно, и такие устройства окажутся нелишними. Надо отдать должное: на красных стенах сидят весьма неплохие воины, и после того, как брандеры проломят эти стены, наверняка немало смельчаков, яростно обороняясь, закроется в башнях Кремля. Вот тут вполне может потребоваться длительный артобстрел из примитивных требучетов. М-да, к чему только не приходится прибегать, чтобы завоевать себе место под Куполом мира, в который он пришел в белом халате, вооруженный одним лишь пистолетом. Но для достижения цели все средства хороши, даже орда сроду не мытых человекообразных сойдет, лишь бы боялись, уважали и выполняли приказы.
Итак, ровно в полночь профессор дал команду выдвигаться. Бронированная толпа боевых роботов, окончательно доломав стену спорткомплекса, выплеснулась наружу, словно поток матово поблескивающей ртути из расколовшейся чаши. Его армия, которой суждено открыть новую страницу в истории этого постапокалиптического мира.
Правда, существовало одно «но». Для успешного завершения задуманной операции огромной армии требовалась дозаправка на полпути. Нет, конечно, и так дошли бы три километра от «Олимпийского» до Кремля, сметая на своем пути развалины, как приминает траву стальной шар, пущенный сильной рукой. Но рисковать не хотелось. Такая толпа био жрет очень много топлива, а переть на себе запас органики нерентабельно – лучше нагрузить на боевые машины побольше пороха и ракет. А вот если сделать небольшой крюк, взяв немного левее, то как раз по пути будет база сталкеров, с командиром которой у Кречетова давно были хорошие деловые отношения.
Облако кирпично-бетонной пыли почти скрыло марширующую армию боевых роботов. Нео чихали, матерились, но все равно пёрли на себе нелегкую ношу. Можно было, конечно, подсобить – тот же командирский «Аконкагуа 5А» влегкую мог взять на себя половину груза обезьянолюдей. Но – не фиг. Каждый должен знать свое место, и место обезьянов в данном случае чуть выше, чем у рабов, что интенсивно разлагаются сейчас на атомы в биореакторе стального колосса.
Вроде и небольшое расстояние полтора километра, а по пересеченной местности почти два часа потребовалось для того, чтобы добраться до мрачного восьмиэтажного здания, словно за бруствером укрывшегося среди развалин соседних домов.
– Привал, – рыкнул Кречетов в микрофон.
Многократно усиленный динамиками голос, исходящий словно из утробы «Аконкагуа 5А», разнесся над руинами подобно голосу раздраженного божества. Кречетов видел на экранах, как непроизвольно присели от страха самые трусливые из нео и как четко, словно солдаты на параде, остановились биороботы его армии. Жаль, конечно, Феба, хороший был специалист, знатно прочистил он мозги этих био, воссозданных злым гением профессора Кречетова. Но в то же время глупость и самоуверенность наказуемы, а значит, ни о чем сожалеть не стоит. Тем более что сейчас не до этого. Сокрушаться по-стариковски о тех, кого пришлось устранить на пути к цели, хорошо возле камина внутри надежной крепости, охраняемой стальными чудовищами. А для того, чтобы завоевать эту крепость, нужно еще совсем немного потрудиться.
Профессор заглушил двигатели «Аконкагуа 5А» и встал с кресла. Карман его халата оттягивал небольшой, но увесистый мешочек, набитый старинными золотыми монетами. Конечно, дорого дерет Шаман за свой товар. Но что у него не отнять – товар у него всегда качественный. Ни разу еще за полгода знакомства не подвел Кречетова матерый сталкер. Чего скрывать, он и был первым, кто встретил профессора на этой выжженной земле. Приютил, обогрел, а почуяв в нем крысособачью хватку, замешанную на неслабых амбициях, свел с нужными людьми… и нелюдями. С тем же Фебом, например, мечтавшим о том, чтобы превзойти своего отца Драйва, нейроманта и знатного бизнесмена в придачу. М- да, были денечки… Много воды утекло с тех пор. И денег из карманов Кречетова в карманы Шамана перетекло тоже предостаточно. Но для дела – не жалко. Тем более – для большого дела.
Все это профессор прокручивал в голове, пока спускался из кабины «Аконкагуа 5А» на землю. Надо было бы, конечно, и подъемник реанимировать. Но, с другой стороны, хрен с ними, с удобствами, функционал важнее. Каждый лишний механизм жрет топливо, а сейчас оно нужно для дела. До зарезу нужно. Даже не жаль заплатить золотом за обычный биоматериал. Как говорится, дорога ложка к обеду.
Возле подножия колоссального биоробота уже успела расположиться группа нео. Обезьянолюди отдыхали, прислонясь мохнатыми спинами к огромным ступням «Аконкагуа 5А», облепленным грязью и толстым слоем кирпичной пыли. Но этим гориллам все нипочем. Сидят голыми задницами прямо на земле, жрут что-то омерзительное с виду, треплются за жизнь, при этом коверкая привычные слова настолько, что и не поймешь порой, о чем это они судачат. При виде профессора привстали, кивнули уважительно, после чего опять плюхнулись на пятые точки и продолжили светскую беседу. Проходя мимо, Кречетов уловил ее обрывок:
– Ты зачем, Рраск, каждый привал нюхать набедренный тряпка своей баба? – с неприкрытым ехидством в голосе вопрошал один обезьян другого. – Ты что, этот, как его… фите-шшист?
– Мой не знать такой слово, – качнул лобастой башкой Рраск, хмуря густые брови. – Просто набедренный повязка моей Аррхи домом пахнуть.
– Точно домом? – усомнился ехидный нео. – Мой тоже ее нюхать, пока ты спал. Она совсем не домом пахнуть.
– Ну, значит, ты и есть этот… фите-шшист, если поднюхивать за чужой баба, – резонно возразил Рраск.
Остальные нео покатились со смеху. Один даже подавился жратвой и надрывно закашлялся, разбрызгивая во все стороны слезы, слюни и сопли, чем вызвал новый взрыв хохота. Кречетов скривился и незаметно сплюнул. Примитивные твари, что с них взять. Инструмент для переноски деталей осадных машин, не более.
На полпути к восьмиэтажной крепости Шамана к профессору присоединилась охрана, следовавшая за «Аконкагуа 5А» на «Спайдере», переоборудованном для транспортировки личного состава. Четверо мощных, закованных в бронекостюмы собакоголовых с пулеметами «Печенег» в лапах производили неслабое впечатление на нео. Шамана, конечно, таким эскортом не удивишь, да и не нужен он возле его крепости. Но солидности ради пусть будет. К тому же, как говорится, доверяй, но нюха не теряй. Это Зона. Здесь друг становится врагом быстрее, чем дерьмо парящего рукокрыла долетает до земли.
…Они встретились на небольшой площадке возле ржавого танка, подбитого еще во время Последней Войны. «Вроде раньше этой груды металла здесь не было», – отметил про себя профессор. Ну да ладно, Шаману виднее, как оформлять ландшафт возле своей базы. Главное – место для переговоров удобное. Хорошо простреливается как из окон восьмиэтажной крепости, так и из развалин, со стороны которых появился профессор. И освещается отлично. Лучи мощных фонарей, установленных на крыше здания и башнях нескольких биороботов профессора, скрестились на этом маленьком пятачке, позволяя даже ночью хорошо рассмотреть собеседника.
Сталкеров тоже было пятеро. Все в прорезиненных зеленых плащах и противогазах ПМК, делающих их похожими на инопланетян. В другой униформе обитатели этой крепости наружу выходили редко с тех пор, как нашли подземный склад химического оружия времен холодной войны и начали его активно применять в войне с конкурентами. Профессор абсолютно машинально погладил нагрудный карман, где лежала аптечка с антидотом, и протянул руку сталкеру, который шел впереди остальных.
– Ну, здравствуй, Шаман.
– Приветствую, профессор.
Голос сталкера, пропущенный через мембрану переговорного устройства, звучал глуховато, но узнаваемо. Этот уверенный, жесткий голос профессор слышал не однажды. Правда, сегодня он звучал немного по-иному, устало, что ли. Хотя с кем не бывает, выживание в Зоне работа не из легких.
– У нас все в силе?
– Да, – кивнул Шаман. – Шестьдесят четыре туши.
