— Пора в кровать, Джен. Только сначала воспользуемся мылом и водой.
Ей даже не пришлось беспокоиться о том, чтобы накормить девочку, поскольку дети уже отведали на кухне всяческих яств, приготовленных к вечеринке. После ванны она проводила засыпающую Дженни в спальню и на обратном пути взглянула на себя в зеркало. Хорошо еще, что Линк ограничился улыбкой. Он вполне мог расхохотаться. Ну и вид у нее! Волосы растрепаны, на лбу черное пятно, щека в чем-то белом. Мука? Она потерла щеку, лизнула пальцы. Миндальное тесто. Как она умудрилась так вымазаться? Ее лицо похоже на шахматную доску.
Эван поспешила в ванную и, лежа в горячей воде, постепенно расслабилась. Стоит ли волноваться из-за того, что она выглядела, как Медуза Горгона? Да и Линкольн Тримейн Стюарт может хохотать, сколько ему вздумается, раз у нее есть этот коттедж.
Облачившись в ночную рубашку и легкий шелковый халат, она босиком пробежала в кухню, чтобы приготовить себе ужин: бутерброды с персиковым джемом и арахисовым маслом, а к ним стакан молока. Она слышала музыку, доносившуюся из особняка, поэтому вышла со стаканом на веранду, Сидя на верхней ступеньке, Эван глядела на великолепную луну, любующуюся собой в зеркале океана, пила молоко, кивала головой в такт музыке… «Вполне возможно…» — песня старины Джонни Мэтиса[2]… Закрыв глаза, она стала тихонько подпевать.
— Не возражаете против зрителей?
Эван вздрогнула от неожиданности и открыла глаза:
— Линк! Что вы тут делаете?
Он стоял перед ней в пиджаке нараспашку, с бутылкой вина и двумя бокалами.
— Я подумал, может, вам захочется выпить, — сказал он.
— Вы с ума сошли? У вас же в доме больше сотни гостей.
— Поэтому я здесь. Вечеринка в полном разгаре, вряд ли кто заметит мое отсутствие. — Линк наполнил бокал, протянул ей. — Возьмите, Эван, отличное вино.
— По-моему, идея не слишком удачная.
— А на мой взгляд, лучшая из всех, что приходили мне в голову за последние месяцы. Или даже годы. — Он сел рядом. — Где Дженни?
— Спит.
— Хорошо.
— Она слишком устала.
— Угу.
Видимо, Линк не собирался продолжать разговор о дочери. Кажется, он вообще не собирался разговаривать. Просто глядел на луну и пил свое вино.
Эван украдкой взглянула на него. Лунный свет посеребрил его золотистые волосы, бросил ему на лицо таинственные тени. Волевое лицо с классическими чертами. Но его рот, обычно напряженный, резко очерченный, почему-то казался сейчас мягким, соблазнительным. Она вздрогнула. Линк опасен в своей привлекательности.
— О чем вы думаете?
— Я думаю о том, что вам пора идти к гостям.
— О чем вы думаете на самом деле, Эван?
О сексе. Она думает о сексе. А грубо говоря, испытывает вожделение к Линку Стюарту. Если бы он знал…
— Я думаю… — Она умолкла, поскольку в ночи полилась другая песня Джонни Мэтиса… «Лунный свет тебе к лицу». Только этого ей и не хватало!
— Что? — вернул ее к действительности Линк.
— Что я устала. Был трудный день. — Эван резко встала. — Спокойной ночи. И спасибо за вино.
— Не уходите. Пожалуйста.
Эван продолжала стоять, упрямо отказываясь подчиниться голосу разума.
— Дженни не моя, — произнес вдруг Линк.
— Что вы сказали? — Она тряхнула головой. Видимо, плохо его расслышала.
— Дженни не моя дочь.
— Не понимаю.
Эван действительно не понимала. Три секунды назад она думала… не важно, о чем она думала… и теперь пыталась осознать странное заявление Линка. Мысли у нее кружились в поисках разумного ответа. Он тоже встал, сунул руки в карманы брюк и сказал:
— Вам не нужно понимать. Только верьте, что я люблю Дженни, как собственную плоть и кровь.
У нее вертелся на языке миллион вопросов, однако задать их она не осмелилась.
— Нет вопросов?
— Вы же все равно не ответите.
— Не отвечу. Мне просто хотелось, чтобы вы знали.
— Тем не менее один вопрос я задам. Почему я, Линк? Почему вы сказали именно мне и именно сегодня? — Она кивнула в сторону особняка.
Он шагнул к ней, и Эван оперлась на перила веранды, чувствуя себя беззащитной в легком халате и ночной рубашке. Линк погладил ее по щеке:
— Думаю, это желание возникло, когда я увидел вас на балконе, измазанную сажей, рука Дженни в вашей руке. Она вам доверяет, Эван… и я тоже. Может, на том и остановимся?
Рука Линка скользнула с ее щеки к шее, глаза потемнели. Легкий поцелуй был скорее воображаемым, чем настоящим. Когда он поднял голову, Эван чуть не лишилась чувств от его взгляда, горящего неуемной страстью и бешеным желанием. Ей захотелось прикоснуться к нему, погладить по теплой коже, но она лишь закрыла глаза и с такой силой ухватилась за перила, что побелели костяшки пальцев.
— Эван, перила не упадут и без вашей поддержки, обещаю. Я ведь архитектор, поэтому знаю толк в подобных вещах. — Он разжал ее руки.
— В том-то все и дело. Вы знаете, а я нет.
— Это заставляет вас нервничать? — прошептал он ей на ухо.
— Заставляет меня быть… осторожной, да, — твердо произнесла Эван.
— Прекрасно. Вы должны быть со мной осторожны. В сексе у меня тоже случались неудачи. Хотя есть вещи, которые я делаю очень, очень хорошо.
— Например? — Эван прикусила язык, но было уже поздно, и, заметив его улыбку, она зарделась. — Вам лучше уйти, Линк. Позади трудный день, к тому же я не умею заниматься пустословием.
— Не умеете. И это мне в вас нравится. Вы говорите, что думаете, не задаете вопросов. Полагаю, в свое время нам обоим еще предстоит многое рассказать друг другу и тогда, возможно, мы сделаем следующий шаг.
Следующий шаг!
— Нет, Линк. Мы же договорились. — Ее голос стал умоляющим. — Почему вы так себя ведете? Зачем все портите? Дженни, коттедж, Мод… Только условия делового соглашения. И ничего больше.
— А может быть лучше, — просто сказал он. — Намного лучше.
— Линк, вы не понимаете. Я не хочу мужчину, просто мужчину. Они… это не имеет для меня значения. Отец Кэла… И потом, когда мне было восемнадцать… — Эван замолчала. Она не привыкла говорить о своей жизни и не могла найти подходящих слов.
— Они были мальчиками, Эван, а не мужчинами. В том-то вся разница. Поверьте мне, — улыбнулся он.
— Не важно, Линк. Вряд ли я смогу.
Глава 7
Мод вернулась на следующее утро. Мать находилась в больнице под постоянным наблюдением, и
