девчачьи мозги, переваривая подобную проблему. Самоидентификация - вот незадача... Бедняжка чувствовала себя сейчас дикобразом на поле морских ежей или летучей мышью в ласточкином гнезде.
- Я уже много успела повидать... Людей, которым по-настоящему плохо живется, которым негде спать, нечего надеть и нечего есть. Понятно, что им повезло меньше, чем мне, - протянула девочка и, поймав на себе строгий взгляд доктора, добавила, - ладно-ладно, им, по сравнению со мной, вообще не повезло в жизни. Но и у меня не все так замечательно. Да, за меня дома все делали слуги, все решали управители и воспитатели, которые получали приказы от моего папы... Но, несмотря на это, у меня не было ни минуты свободного времени! Мне было даже некогда просто выйти на улицу и немножко там погулять. Все боялись, что я могу простудиться, травмироваться, увидеть что-то, что не подобает моим глазам... Говорили, что такое времяпрепровождение не к лицу благородной даме. У меня дома не было никаких прав - сплошные обязанности. Утром меня поднимали с постели, и весь день до самого вечера был расписан по часам. И все сначала указывали мне, что делать, а потом говорили, что я все делаю не так - не так сижу, не так стою, не так ем, не так танцую, не так говорю...даже, когда я молчала, я делала это не так!.. Я не хочу туда возвращаться. Давай уйдем и сделаем вид, что я потерялась насовсем, будто бы меня никто так и не нашел? Пожалуйста...
- Нет. Нет, так не пойдет. Олли, это не игра в прятки...не знаю, играла ли ты в эту игру в своем персональном аду, как ты его описала, но это не она. Сотня взрослых дядек обрыскала море в поисках тебя, и если ты думаешь, что им кроме этого больше нечем заняться, то будешь неправа. Они уверены, что тебя выкрали и удерживают силой, причем вовсе не те, кто это сделал на самом деле. Между прочим, капитана Гайде посадили в тюрьму за похищение тебя, которого она и в помине не совершала. Ее нужно освободить, пока еще не поздно, а невиновность Шивиллы можешь доказать только ты, если расскажешь правду.
- Ну и что? - фыркнула Молира. - Ну и пускай посидит в тюрьме, мне-то что... Капитан никогда не была ко мне особенно доброй.
- "Ну и что"??? Да ее повесят! - воскликнул Ларри. - Как пиратку и клятвопреступницу только потому, что она была ровно настолько добра, чтобы приютить тебя на корабле!
- Ты ее любишь?..
- Что...я?.. Ну...нет...возможно. Мы все ее любим как капитана. Но это сейчас к делу не относится.
- Все ясно. Значит, любишь.
- Олли! Ты меня в петлю загонишь. Меня повесят из-за тебя. Сначала Шивилла спустит шкуру за то, что я ей не помогаю, потом пираты четвертуют за то, что я ей помогаю. А синие мундиры под конец возьмут то, что от меня осталось, обольют смолой и подвесят на цепях в порту, в назидание наивным и доверчивым судовым врачам. Такой участи ты мне желаешь?
- Нет... - девчушка нервно сглотнула и пристыженно опустила глаза.
- Вот то-то... Тем более, неужели ты не соскучилась по своей семье, по своему отцу? Я уверен, что он сейчас очень беспокоится за тебя и будет рад снова увидеть живой и здоровой.
- Ну...нет...возможно. Может быть, и соскучилась чуть-чуть. Но что-то не думаю, что он по мне тоже. Мне кажется, папе на меня уже давно наплевать - он никогда со мной нормально не общается, а если и общается, то постоянно тычет меня носом в мой "долг перед королевской семьей". Я всегда хотела, чтобы он мной гордился...но он говорит, что я его позорю...может быть, он будет только рад, что у него больше не станет такой неправильной дочери...
- А вот так не говори... - Ларри присел рядом с девочкой на колено, приподнял ее подбородок и заглянул в ее глаза. - Он не совсем прав, я уверен, что ты хорошая девочка...возможно, немного не такая как все, но ты не можешь быть "позором семьи". Даже если твой отец такое сказал, в душе он все равно любит тебя, как своего ребенка. И я уверен, что живая дочь, как бы она себя ни вела и во что бы ни наряжалась, будет радовать его гораздо больше, чем мертвая или пропавшая без вести... Ну так как, мы идем, или мне уже можно самому мылить веревку?
- Ладно, идем... Только подожди еще немножко, мне нужно подготовиться к тому, чтобы общаться с ними, как принцесса, а не как юнга.
И Лауритц принялся смиренно ждать. Если бы он курил, времени ожидания хватило бы ему на то, чтобы набить и раскурить трубку, ну а так доктор просто стоял и нетерпеливо поигрывал своими часами до тех пор, пока Ее Высочество не созрели для того, чтобы явить свою благородную особу простым смертным. Олли и правда выглядела уже более уверенной и даже решительной, волнение, по крайней мере, внешнее, как рукой сняло...а, возможно, оно никуда не делось, а перекинулось на судового врача. Потому что чем ближе они подходили к фрегату, тем больше он начинал нервничать.
- Ахой, на корабле! - окликнул Траинен вахтенных, дежуривших на верхней палубе. - Здравствуйте.
- Это то, о чем я думаю? - удивленно проговорил один из солдат, обращаясь то ли к доктору, то ли к своему напарнику. Последний многозначительно кивнул.
- Я судовой врач с "Золотой Сколопендры", вряд ли вы знаете меня, но корабль помнить должны. Мы пришли с девочкой.
- А где вы ее нашли, доктор? И чем докажете, что это Та Самая девочка?
- Если позволите, я буду говорить об этом с вашим капитаном.
Уже через несколько минут к вахтенным солдатам присоединилось еще двое, на палубе собрался целый консилиум из самых что ни на есть "искушенных" экспертов и разгорелся оживленный спор.
- А она не старше должна быть?
- А не выше ростом?..
- А она не рыжая?..
- А то у нас до вашего здесь было уже две девчонки, так они и то были на принцесс похожи больше, чем эта.
Так бы они еще долго могли спорить, если бы, привлеченный диспутом, на горизонте не появился первый помощник "Ветрокрылого".
- Отставить разговоры! - рявкнул мужчина на подчиненных и смерил оценивающим взглядом незаметно переминавшегося с ноги на ногу Лауритца и полную безмолвного достоинства Олли. - Пропустить обоих! Поднимайтесь, сейчас я вызову капитана Вейдвальдса.
Спустя несколько мгновений с квартердека спустился безупречно аккуратный, отутюженный мундир, пара начищенных до блеска черных ботфорт, форменная шпага и треуголка с пышным страусовым пером. К этому радующему глаз великолепию в качестве начинки прилагался не менее прекрасный Виллем, внутреннее состояние которого сейчас выражал только лихорадочный блеск ясных голубых глаз, взгляд которых он устремил на пришедших. Чуть склонив голову набок, молодой капитан посмотрел на девочку ровно настолько внимательно, чтобы не показаться при этом неприлично дотошным.
- Сэр капитан?.. - проговорила Молира, сохраняя лицо, осанку и завидное спокойствие.
- Ваше Высочество, - ответил Вейдвальдс, слегка поклонившись. - К сожалению, я не имел чести ранее быть представленным Молире Дриорской, поэтому я вынужден предпринимать меры предосторожности и не имею права доверять каждому встречному. Очень скоро сюда прибудет сам Герцог, а я дорого поплачусь, подсунув Его Светлости фальшивку.
- Сам Герцог?..
На этом моменте "каждый встречный" в лице рыжего лекаря снял с шеи цепочку с наконец пригодившимся золотым медальоном и протянул капитану
- Пожалуйста, сэр. Сдаю с рук на руки вместе с законной владелицей, - не полагал ли он наивно, что его за это сразу погладят по головке и наградят...
Военный довольно резко выхватил драгоценность, ему хватило одного короткого взгляда и едва заметного движения обтянутой белой перчаткой руки, чтобы подать сигнал своему старпому.
- Руки вверх! - это они к доктору обращаются? Ну да, разумеется, нашли козла отпущения... Ларри тяжело вздохнул, воздел глаза к небу с видом "И за что мне все это?.." и поднял руки ладонями вперед, а один из солдат в это время похлопал его по бокам, залез под камзол (ах, проказник) и вытащил из-за пояса пистолет. - Отойти от девочки и лицом на палубу, живо!
Получив удар прикладом мушкета между лопаток, несильный, но ощутимый и весьма красноречивый, доктор не особо мягко приземлился на колени и улегся на палубу так, как ему было велено.
