ним приехал брат – Зелимхан Кашаев. Все это время, начиная с первых потуг Дудаева стать вместе с Чечней самостоятельной фигурой на мировой арене, находился рядом с братом, отвечал за его безопасность. Есть косвенные данные о неоднократных поездках в Европу и в арабские страны. Иногда бывал в Грузии, где имеет множество знакомств в Министерстве безопасности. Старые связи по службе. Вот, кажется, и все. Но лицо внушает доверие к его карьерным способностям, – Доктор Смерть повернул монитор к себе, разглядывая изображение, выведенное во весь экран. – Слегка заносчивый, как все чеченцы, за исключением нашего Зураба…
Последовал кивок в сторону Зураба Хошиева, бывшего чеченского милиционера, сотрудника бюро, по национальности чеченца.
Зураб улыбнулся:
– Это потому, что я наполовину грузин. Грузины более скромные, – и встал, чтобы открыть дверь на звонок.
– Наши приехали.
Это в самом деле приехали еще три сотрудника – Алексей Ангелов, в обиходе называемый просто Ангелом, его неразлучный товарищ еще по временам армейской службы Виталий Пулатов – просто Пулат или «маленький капитан», и Дмитрий Дмитриевич Лосев, более привычный к тому, чтобы его звали Дым Дымычем Сохатым. Все трое – бывшие офицеры спецназа ГРУ с богатым боевым, и не только боевым прошлым.
– Что-то новое? – поинтересовался Сохатый, остановившись рядом с Доктором, заглянув в монитор и вытаскивая из кармана разноцветные четки, которые любил перебирать между пальцев. Дым Дымыч давно увлекается восточной эзотерикой, и эти четки – наглядный атрибут его увлечения.
– В Эр-Рияде прямо в гостиничном мусорном бачке обнаружен труп человека с документами на имя Алимхана Абдуловича Кашаева, родного и любимого младшего брата эмира Зелимхана Абдуловича Кашаева, – сообщил Доктор Смерть. – Лицо изуродовано так, что узнать человека невозможно. Спецслужбы страны, естественно, сразу списывают происшествие на деятельность российских спецслужб и по этому поводу арестовали четверых сотрудников военного представительства России. Есть ли у них к этому основания, Интерполу неизвестно. Но наши сразу заявили, что все четверо арестованных не имеют к спецслужбам никакого отношения, и занимаются исключительно вопросами поставок военной техники. В данном случае они проводили переговоры по продаже Саудовской Аравии мобильных понтонных переправ экстренного развертывания. Необходимый, как я понимаю, атрибут для действий войск в условиях хронической саудовской пустыни. Военное ведомство Саудовской Аравии утверждает, что никаких переговоров они не вели, хотя им пытаются навязать эту совсем не нужную для саудовской армии покупку. Идет следствие… Нам обещают по возможности подкидывать материалы из саудовской службы безопасности. У Лиона[9] там есть свои люди. Пока отмечено только одно несовпадение. Судя по изуродованному лицу, убитого сильно избивали, предположительно, не только кулаками, но и кулаками тоже. Но ни у одного из задержанных нет на руках ссадин. Кроме того, это нам не передали, но я сам додумался – в характеристике отмечено, что Алимхан был одним из лучших в «девятке» по рукопашному бою. Плюс к этому опыт службы. Плюс туда же опыт охраны брата и еще наверняка какие-то темные делишки. То есть он должен быть предельно настороженным, и застать его врасплох трудно. А если его просто бить, то он в состоянии за себя постоять. Но у него тоже не отмечено травмированных рук.
– И это? – показал Дым Дымыч на монитор.
– А это и есть тот самый Алимхан Абдулович Кашаев, запечатленный неизвестным фотографом в годы своей службы в «девятке». Более поздних фотографий, к сожалению, в досье не имеется. Должно быть, он не очень любил фотографироваться. Это, похоже, профессиональное, как у всех у нас. А в последние годы, думаю, у него были для этого особые причины. Это его брат Зелимхан иногда приглашал к себе операторов. Подражал бен Ладену. Но ни на одной пленке рядом с Зелимханом не мелькает Алимхан. Это тоже есть в досье. Лион запросил у нас материалы на этого парня.
– Бить, кстати, можно и связанного, – сказал Тобако, возвращаясь к сказанному ранее. – Некоторые это любят. А связанному сопротивляться трудно.
– Могли что-то в пищу подмешать. Потом изуродовать. Но зачем уродовать до неузнаваемости, и при этом оставлять при убитом документы? Очевидный прокол, – просчитал ситуацию Дым Дымыч. – Какая-то подстава, не иначе.
– Ладно. Отправь данные на Кашаева в Лион, – скомандовал Басаргин, – и запроси у них фотографии убитого. Фотографии из дела. Они наверняка имеют такие. Газеты и прочее.
– В Саудовской Аравии, – сказал Зураб, – запрещено печатать в газетах крупным планом фотографии, которые могут вызвать негативную реакцию у читателей. Например, фотографии с места убийства. Там живут культурные люди, и журналисты вынуждены под них подстраиваться.
– Может быть, добрый человек, можно найти фотографии в Интернете, – мягко предположил Пулат. – Их могли выставить на любом не арабском сайте. И даже арабские не все такие целомудренные.
– Я и запрошу, и поищу, – согласился Доктор.
– Я согласен с Дым Дымычем, – сказал Басаргин, задумчиво глядя в окно и придерживая рукой штору. – Дело пахнет слишком откровенной подставой. За плечами Алимхана столько всего вместе с братом наворочено, что он, должно быть, очень боится ответственности. И решил таким образом уйти в тень.
– Он всегда был в тени брата. И согласно досье ФСБ единственное, что можно Алимхану предъявить, это – участие в деятельности незаконных вооруженных формирований. Все же остальное взял на себя его старший брат. И доказать причастность Алимхана к каким-то серьезным преступлениям будет очень сложно. Он даже в международный розыск не объявлен.
– Но тогда почти отпадает причина, по которой Алимхана должны были бы убрать сотрудники наших спецслужб! – сделал Ангел свой вывод. – Они предпочли бы захватить его, чтобы как-то сыграть на братских чувствах Зелимхана. Это единственная целесообразность. А она автоматически разбивает всю версию Саудовских прокуроров и следаков.
– Тебе бы в адвокаты пойти, а не в оперативники Интерпола, – съязвил Тобако. – Такой талант изощренного логика пропадает! Но это вовсе не значит, что я с тобой не соглашусь.
– Стреляю я лучше, чем защищаю, – скромно не согласился Ангел. – А логику оставим за нашим командиром. Он в ней постоянно упражняется, ему и флаг в руки.
– Потерявший лицо, – сказал Басаргин, уже начиная, похоже, упражняться в логике или просто услышав сигнал компьютера. – Доктор, что у тебя?
– У меня все в порядке. В Лионе кто-то сидит прямо перед монитором, и отвечает мне сразу. Вот фотография «потерявшего лицо». Из материалов уголовного дела.
Он снова повернул монитор так, чтобы видно было и другим. Тяжелый двадцатичетырехдюймовый жидкокристаллический монитор в руках Доктора Смерть смотрелся обычным бытовым монитором в руках нормального человека.
Басаргин подошел ближе. Долго всматривался в увеличенное во весь большущий экран изображение. Наконец хмыкнул:
– Доктор, ты у нас специалист по увесистым ударам.
– И что? – Доктор Смерть носил когда-то звание мастера спорта по боксу в тяжелом весе, и во всем, что касалось ударов, его авторитет был не менее непререкаем, чем в хакерских делах. – Честное благородное слово, его бил не я.
– Качество избиения… Оцени…
– Я уже оценил. Вот кровоподтек на челюсти… Били с левой… Всерьез… Скорее всего, там перелом… Только при переломе на челюсти возникает такая шишечка. Это я уже как отставной хирург говорю. Остальное… Работали не кулаками. Скорее всего, чем-то тяжелым и массивным, типа бейсбольной биты. Похоже, что намеренно уродовали, чтобы никто не опознал.
– Что и требовалось доказать, – сказал Басаргин. – Вернее, что и требуется доказать, – поправился он после короткой паузы. – Отпечатки пальцев в досье есть?
– Есть.
– Послал их вместе с досье?
– Послал полностью. Все, что есть.
– Запроси Лион. Пусть попробуют добыть отпечатки пальцев убитого и сделать идентификацию. Впрочем, можно и не делать. Я уверен в результате.
– А они уверены? И главное, уверены ли саудовцы?
– Тогда запроси.
– Нет проблем…
ГЛАВА ВТОРАЯ
Пуля ударила в область сердца, но бронежилет такой удар выдержал без проблем. А сам подполковник Сохно даже в прыжке, когда перескакивал с одного черного камня на другой, не был остановлен этой пулей. Но любой прыжок приходит к приземлению, как и прыжок Сохно. И после выстрела подполковник резко изменил направление движения, в одну сторону, в другую, ожидая следующего выстрела, одновременно и укрытие себе подыскивая подходящее, и размышляя над выстрелом. А поразмышлять есть над чем. Но размышления он закончил только тогда, когда укрытие нашел – три камня поменьше взгромоздились на большой валун. И эти размышления ввели спецназовца в замешательство. Дело в том, что Сохно, даже в поисках укрытия, не терял контроль над окружающим, и хорошо видел, как метрах в сорока от него из-за груды небольших камней поднялось маленькое сизое облачко. И сам звук выстрела, воспроизведенный в памяти, тоже заставил его недоуменно пожать плечами.
Более чем тридцатилетний опыт военных действий в разных странах мира давно научил Сохно определять по звуку выстрела оружие. Иногда он по звуку мог даже сказать точно, из какого пистолета стреляли. Автомат или автоматическую винтовку вычислял стопроцентно. Но сейчас определить «ствол» не смог. И уж вообще не знал боевого оружия, кроме артиллерийских орудий и ракет, которые способны выпускать над местом стрелка облачко дыма. Но подполковнику почему-то показалось, что в него попала совсем не ракета. Он даже в своем бронежилете усомнился, считая, что попадание ракеты бронежилет не выдержит.
Выждав несколько секунд, Сохно, змеей извиваясь и сам не понимая, как он может пробраться между так близко расположенных камней, все же пробрался и переместился в сторону, и только там достал из футляра бинокль. Место, откуда прозвучал выстрел, он хорошо запомнил. И сейчас, сам чуть не в землю вдавившись, выглядывая не над камнем, а с уровня земли, почти из-под камня, долго всматривался в гряду, пока не заметил слабое движение.
Ага… Еще пару секунд… Еще чуть-чуть правее… Что это? Что?
Это же ствол!
Но такой длиннющий имеют только крупнокалиберные специальные снайперские винтовки типа нашей В-94.[10] Но все крупнокалиберные винтовки, и наши, и иностранные, имеют на конце набалдашник, гасящий пламя и звук. У этого ствола такого набалдашника не было. Более того, бинокль позволил рассмотреть на самом конце ствола маленькую мушку странной формы. Такие мушки бывают только на старых пневматических винтовках.
Так что же это за штука?
