– В этом наши интересы сходятся… Цена тебя, как я понял, устраивает… – чеченец не спрашивает, он утверждает.
– Об этом мы подробно еще не говорили. Но… Можно сказать, что устраивает… Хотя могли бы подкинуть и побольше, если работа того стоит. Но я надеюсь, что стоит, хотя так до конца и не понял, что это за работа, и потому пока не торгуюсь. Заметь – пока… И советую ввести меня в курс дела, чтобы потом не было причин для непонимания. Я не привык жить по системе: пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что… Это меня сбивает с толку и раздражает…
– Работа по твоей профессии… – чеченец словно конфетку показал, приманивая, хотя и сделал это, как никудышный актер, чего сам, впрочем, не заметил. Но он считал себя знатоком характера спецназовцев и потому решил, что разговор ведет правильно. Пулат, вообще, как человек по жизни чрезвычайно мягкий и душевный, милостиво позволил ему так считать.
– Я хорошо понимаю, что каменщик или сварщик из меня получится плохой, потому что кирпичами трудно бывает зарядить боевой автомат, а сварочное оборудование почему-то неохотно взрывается, если его заложить под рельсы железной дороги… По крайней мере, я так наивно думаю… Но мне хотелось бы услышать больше конкретики, касающейся предстоящего мероприятия. И дело здесь вовсе не в моем чрезмерном любопытстве. Просто у меня есть собственные принципы, некоторыми из которых я могу поступиться за очень большие деньги… А некоторыми вообще поступиться не желаю… Ни за какие деньги! И, чтобы не возникло разночтения в дальнейшем, когда мы будем уже на месте и отступать будет поздно, я предпочитаю внести ясность сейчас…
– Так мы, честно говоря, с твоим товарищем не договаривались – он гарантировал, что ты пойдешь за ним без вопросов, хотя я не вижу причины скрывать суть… – сказал чеченец и задумчиво поднял взгляд к потолку машины, обитому искусственной перфорированной кожей. Должно быть, этот потолок помогал ему сосредотачиваться.
– Тогда и не скрывай… Разве я против? – неожиданно жестко сказал Пулат, стараясь оказаться в роли хозяина положения.
– Ты сам, наверное, газеты читаешь и телевизор смотришь…
– Ни тем, ни другим не интересуюсь. В свободное время я люблю женское общество и еще, когда остаюсь в одиночестве, классическую музыку слушаю… – и «маленький капитан», снова перейдя на мягкую манеру речи, в подтверждение своих слов включил диск на автомобильной магнитоле. Торжественные и величественные звуки «Песни варяжского гостя» из оперы Римского-Корсакова «Садко» заполнили салон. Но они чеченца никак не тронули и только заставили слегка поморщиться, потому что, должно быть, мало напоминали его любимые мелодии гор.
– Короче, дело обстоит так… – чечен повысил голос, чтобы его было слышно лучше, чем музыкальный шум морских волн и мощь баса варяжского гостя. – Отдельные полевые командиры ведут борьбу не только с федералами, против которых ты воевать, конечно, не пожелаешь…
– Не пожелаю… Стопроцентно… Ты меня правильно понял… Я присягу давал на всю жизнь, а не на время службы… И никогда ей не изменяю, как и собственному слову вообще…
– Не перебивай… Я рад, что ты умеешь держать слово. На такого человека можно положиться. Итак… Отдельные полевые командиры ведут борьбу не только с федералами, но и между собой. На общую войну выделаются большие деньги, и эти деньги делятся, как ты, наверное, понимаешь, между командирами. А вот кто чего стоит – этот вот вопрос разрешить бывает порой можно только с помощью оружия. Таким образом его часто и разрешают… Чаще, чем хотелось бы, и в ущерб общему делу… Но здесь есть некоторые тонкости. Некоторые джамааты состоят из жителей одного села или одного района. Этим проще, они все друг с другом повязаны, как родственники, и друг за друга стоят. В некоторых же собираются люди с разных сторон и даже из разных стран, и тогда там возникают разногласия между представителями различных тейпов. И, чтобы решить свои финансовые вопросы, не обостряя отношения внутри джамаата, эмиры таких джамаатов стали прибегать к посторонней силе. Короче, нанимать людей, чтобы те провели разборку… Это тоже денег стоит, но результат оправдывает затраты.
– Для такой цели ты и хочешь нанять меня и Сохатого?
– Нет… Я хочу другого… Меня попросили найти людей, которые пресекли бы работу большой группы наемников. Тех, кто разбирается не только с эмирами несговорчивых джамаатов, но и с их семьями, с их родственниками… Война есть война, и на ней всякое случается. Но то, что сейчас происходит, уже не война… Людей, которые расстреливают целые семьи с женщинами и детьми, не стоит жалеть…
– К сожалению, я должен признать, что наемники всегда существуют там, где воюют. Это я хорошо знаю, потому что в бытность свою сам не однажды воевал с ними. И, как правило, они хорошие специалисты. С ними сложно справиться… – Пулат начал торговлю. Сам имея в крови значительную восточную примесь, он от торговли всегда испытывал удовольствие, – даже если и не рассчитывал на выгоду, как в данном случае, – и потому его слова прозвучали вполне естественно.
Но чеченец нашел правильный ход, чтобы задеть «маленького капитана» за живое и тем самым всякую торговлю прекратить:
– Это бывшие спецназовцы ГРУ…
В салоне автомобиля повисла напряженная тишина, Пулат молчал, причем молчал угрожающе. Чеченец даже слегка отодвинулся к дверце машины и прижался к ней плечом, словно боялся, что собеседник его ударит.
– Отставники спецназа ГРУ? – Виталий наконец-то удивленно и с недоверием поднял брови, и тон его вопроса тоже содержал в себе угрозу.
– Нет… Не отставники… Это бывшие солдаты спецназа ГРУ. Не офицеры, а солдаты. Большинство из них воевали в Афгане… Воевать умеют и без войны скучают. Почти все с уголовным прошлым. Не могут после той войны адаптироваться в мирной жизни до сих пор. Потому их и наняли…
Пулат думал больше минуты. И говорить начал медленно, вдумчиво:
– Очень мило… Пусть солдаты… Но все же солдаты спецназа ГРУ… Мальчики, которых мы с Сохатым когда-то учили… Правда, с тех пор они перестали быть мальчиками. Да… Я согласен… Таких остановить могут только… Только офицеры спецназа ГРУ, которые их учили… Здесь я с тобой полностью согласен. И даже не буду просить добавку к гонорару, потому что для меня это дело чести, как и для Сохатого. Ладно… Тогда будем знакомиться… Как меня зовут, ты знаешь… А тебя?..
– Саша… Зови так… Меня все русские так зовут. Все равно имя не запоминают и произнести правильно не могут…
Чеченец Саша с удовлетворением сел поудобнее. Он добился своего.
– Когда нам следует выезжать?
– Вылетать… В Тбилиси… Ближайшим рейсом…
– А виза?
– Ты плохо следишь за международными новостями. Виза нужна грузинам, вылетающим в Россию. Ваши власти требуют. А Грузия протянула русским руку… И принимают у себя русских без визы…
Пулат сделал удивленное лицо, словно впервые о таких тонкостях международной политики услышал, потом кивнул:
– Годится… Срочных дел у меня, кажется, не предвидится. Единственное, мне необходимо позвонить подруге, чтобы не сильно скучала по внезапно пропавшему кандидату в мужья и не вышла замуж за время моего внезапного отсутствия, и поставить машину в гараж. Но не в Москве… В Электростали…
– Мы поставим за тебя. Оставь ключи, и все будет в порядке.
«Маленький капитан» на такое предложение только усмехнулся:
– Вот уж нет… Я любому знакомому последние штаны в случае необходимости отдам, но свою машину даже лучшему другу не доверю. Это стопроцентно!
Голос Пулата прозвучал достаточно категорично. Настолько категорично, что чеченец Саша не попытался спорить, понимая, что любой спор бесполезен и только раньше времени обострит отношения.
– Хорошо. Мы с тобой съездим и на нашей машине вернемся.
– Я под контролем? – наивно поинтересовался Виталий.
– А ты сам как думаешь?
– Чем этот контроль вызван?
– Мы же не мальчики… Сам должен понимать… Мы тебя почти не знаем. Мы не знаем, есть ли у тебя знакомые среди чеченцев. А вдруг да встретишь кого- то… И даже не чеченца… Слухи летают быстрее птиц… Нам надо себя обезопасить. Согласен?
– Согласен. Это оперативная необходимость. Поедем. Но сначала я позвоню, потом поговорю с Сохатым… В вашем присутствии… И поедем…
– Звони…
Звонок много времени не занял. Пулат явственно сделал вид, что он стесняется чужого присутствия в машине и не желает при посторонних людях показывать свои взаимоотношения с женщиной, ответившей ему на звонок. Чеченцу Саше это показалось естественным и не вызвало подозрений. Тем не менее когда Пулат отключил трубку, Саша все же протянул руку.
– Разреши…
Непонимающий взгляд «маленького капитана» ситуацию не обострил. Виталий позволил чеченцу Саше просмотреть список входящих и исходящих звонков и убедиться, что номер используется достаточно часто.
– Чем твоя невеста занимается?
– Знакомить не буду, не надейся… – отрезал Виталий, взял в руки трубку и набрал другой номер. – Дым Дымыч… Это я. Мы договорились. Загляни ко мне в машину…
– Иду.
Пулат не обернулся, только посмотрел в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что Сохатый в самом деле идет к его «Гетзу». Задняя левая дверца открылась тихо, и Дым Дымыч занял место позади «маленького капитана».
– Значит, едем?
– Летим… Но у меня есть предложение. Если уж нам предстоит работать против своих бывших солдат, может быть, мы прихватим с собой еще кого-нибудь? Ангела или Доктора Смерть… Они могут помочь…
– Помогать вам будут наши… – сказал чеченец Саша.
– Толку от ваших… – неназойливо поморщился Пулат. – Против бывших наших воспитанников нужны наши, а не ваши…
– Я тоже так думаю… – решительно согласился Дым Дымыч. – Пару человек нам в подмогу – это не помешает…
– Оплата? – спросил чеченец Саша.
– Как и мне… – предложил Пулат.
– Ладно… Только собирайте их быстрее…
– Дым Дымыч этим займется, а я пока отгоню машину… – распорядился Виталий, взяв командование на себя…
ГЛАВА ВТОРАЯ
