— Ну, а каковы ваши планы?
— Служба в качестве первого лейтенанта на борту «Шарка», который должен выйти в море через два месяца после ремонта в доках Гольден Гейта, — объяснил Шон.
— Почему вы не хотите отплыть на пассажирском теплоходе? — возразил Арчер.
— Я не могу ждать две недели, — ответил Деланней.
— Ну, а вы, мисс Фарлен?
Она улыбнулась без тени смущения и сказала:
— Пассажирский теплоход или самолет мне не по карману.
Взгляд Арчера вернулся в Шону.
— Вы тоже в стесненных обстоятельствах, Деланней? — спросил он с иронией.
— Да нет! Просто мне хотелось походить под парусом.
Арчера, по-видимому, заинтересовало последнее замечание.
— Ну это естественное желание, — согласился он. — Только я в основном хожу под мотором, разумеется, когда он работает.
Деланней пожал плечами:
— Мне все равно. Во всяком случае, «Марютея» мне нравится.
Арчер с гордостью расправил плечи и кивком головы одобрил слова Деланнея, затем прошелся по каюте с руками за спиной, повернулся на каблуках и, оказавшись лицом к лицу с двумя своими посетителями, заявил:
— Ладно. Я дам вам две пассажирские каюты. За проезд, вместе с едой, с каждого из вас по двести долларов.
Деланней достал кошелек:
— Можно заплатить сразу же?
Арчер провел рукой по носу, слегка прищурил глаза, посмотрел на него снизу и сказал:
— Как вам нравится, Деланней.
Тот положил деньги на морскую карту, как раз на зону Новой Гвинеи. Арчер взял их и посмотрел на Даун Фарлен:
— А вы, мисс Фарлен?
— Мои деньги в отеле, — ответила она.
— Прекрасно, — согласился Арчер. — Заплатите, когда устроитесь. Снимаемся с якоря в четыре утра. Нужно, чтобы ваш багаж был на борту не позднее трех.
— Ясно, — бросил Деланней и, шагнув к двери, открыл ее.
— Минутку, месье Деланней.
Шон повернулся к Арчеру, который, опустив глаза, покусывал нижнюю губу.
— Деланней, и вы тоже, мисс Фарлен, я хотел бы, чтобы вы знали: это особая услуга. Обычно мой судовладелец не разрешает брать пассажиров, но я люблю оказываться полезным.
Деланней улыбнулся:
— Я вас прекрасно понимаю.
Напряженность исчезла с лица Арчера, и он быстрым жестом погладил свою бородку.
— Отлично, — сказал он. — Прошу простить меня, но мне необходимо увидеть первого помощника. Надо поговорить с ним о матросах, которых мне пришлось нанять. У меня в экипаже по пути в Сидней оказалось несколько больных.
Деланней и Даун Фарлен вышли из рубки. На палубе без особых церемоний Деланней взял под руку молодую женщину.
— Ночь слишком темна, — объяснил он.
— Это удобно, — ответила она, повернув к нему лицо.
— Мисс Фарлен, могу ли я задать вам вопрос?
— Какой?
Он подождал немного, отодвинул рукой висящий фал и, замедлив шаги, произнес:
— Я узнал вас только при свете в рулевой рубке, а вообще-то мне достаточно было почувствовать запах ваших духов.
— Это и есть ваш вопрос?
— Нет… Зачем вам нужен этот внезапный отъезд?
Она не ответила, но он почувствовал, как напряглась ее рука.
— А вам? — внезапно спросила она.
— Причина, которую я высказал Арчеру, единственная.
— Для кого?
— Для меня и, надеюсь, для вас.
Она рассмеялась и вдруг бросила:
— А вы действительно американец?
— Естественно. Правда, один из моих предков — ирландец, он эмигрировал в Америку, потому что в Ирландии у него были неприятности с английским правосудием. Такого объяснения вам достаточно?
— Не очень!
Они остановились перед трапом, ведущим на набережную. Келлер нигде не показывался. На крышке трюма он оставил фонарь, бросавший желтый отсвет на просмоленный брезент.
— Вы очень подозрительны, — продолжил Деланней неестественно веселым тоном. — Место, которое ждет меня на борту «Шарка», — дело очень серьезное.
— Разумеется, — холодно согласилась она.
Они спустились на набережную и медленно двинулись по мокрой мостовой. Легкая дымка тумана слегка приглушала свет, а из бара неподалеку доносилась мелодия шотландской джиги, которую играли на аккордеоне. Вдалеке слышался городской шум. Внезапно аккордеон смолк, и до них донеслись приглушенные крики и звон разбитого стекла.
— Никто не любит джигу, — сказала Даун.
— Никто не любит хорошеньких женщин, которых застают в слишком декольтированных вечерних платьях в кабинете консула США, — перешел в атаку Деланней. — Я полагаю, что именно поэтому вам нужно уехать из Австралии.
Она вырвала у него свою руку, и ее глаза раздраженно блеснули:
— А это уже другой вопрос, Деланней.
— Но вам вовсе не обязательно отвечать на него.
— Вы-то уж во всяком случае могли уточнить, что я находилась одна в кабинете консула.
— Это и подразумевалось в моих словах.
Она тяжело вздохнула и пошла по набережной.
— Не знаю, зачем вы мне тогда помогли? — сказала она тихо. — Мы ведь даже не были знакомы.
— Я люблю помогать красивым молодым женщинам.
— У некрасивых часто больше достоинств.
— Зачем вам понадобилось поступать так неосторожно?
— У консула?
— Да.
— Я ждала отца из Южной Африки, — ответила она сухо. — Он приехал в Сидней и умер сразу же после приезда, но я думаю, что вы читали об этом в прессе?
— Кое-что, — согласился он. — В газетах писали, что его отравили.
— Правильно, Деланней. Мой отец умер от сильной дозы дурмана, растворенного в виски. Вернуться в Сан-Франциско мы собирались вместе, а у меня отобрали паспорт на время следствия.
— Вот зачем вам понадобилось влезать в кабинет консула?
— Да.
Он снова взял ее под руку и повел к Чатам Коммон, где сверкали неоновые вывески.
— Если бы я знал об этом раньше, то смог бы помочь вам.
— Я привыкла действовать сама.
Он посмотрел на ее решительное выражение лица и проговорил спокойно, без всякой иронии:
