когда зал почти опустел? Если бы всё это было подстроено с целью ополчить Меерин против неё, он рассказал бы свою историю тогда, когда в зале было полно слушателей.
Бритоголовый призывал её казнить этого человека. "По крайней мере, прикажите вырвать ему язык. Своей ложью этот человек может погубить всех нас, Светлейшая". Но Дени не послушала его, и предпочла расплатиться по своему кровавому долгу. Никто не смог сказать ей, сколько стоит девочка, дочь, так что она распорядилась заплатить за неё в сто раз больше, чем стоит ягнёнок. "Если бы я могла вернуть тебе Хаззею, я была бы счастлива, — сказала она отцу, — но есть вещи, неподвластные даже королеве. Её останки будут похоронены в Храме Их Милости, и сотня свечей будет гореть днём и ночью в память о ней. Приходи ко мне в её день рождения, каждый год, и никто из твоих оставшихся детей ни в чём не будет нуждаться... но никто больше не должен слышать эту историю.
— Меня будут спрашивать, — ответил безутешный отец, — где Хаззеа и от чего она умерла?
— Она умерла от укуса змеи, — убедительным тоном произнёс Резнак мо Резнак. — Её утащили голодные волки. Она внезапно заболела и умерла. Придумай, что хочешь, главное, никогда больше не упоминай драконов.
Визерион снова попытался подняться к ней, когти его скребли камень, тяжёлые цепи громыхали. У него вновь ничего не вышло, он заревел, изогнул шею, завёл голову за спину, насколько мог, и выпустил столб золотистого пламени на стену позади себя.
Совсем ещё недавно она катала его на плече, а он обвивал хвостом её руку. Она кормила его с рук жареным мясом. Его заковали первым.Дейенерис сама отвела его в яму и его заперли там с несколькими бычками. Когда он наелся и его одолела дремота, его заковали в цепи, спящего.
С Рейегалем было сложнее. Наверное, он услышал, как бушует в яме брат, услышал через разделявшую их толщу каменных стен. В конце концов, на него набросили сеть из толстых металлических цепей, когда он нежился на солнце на её балконе, он так яростно вырывался, извивался и бился, что его тащили вниз по чёрной лестнице целых три дня. В схватке с ним сгорели шестеро.
А Дрогон...
Дрогон охотился вдали от дома, а насытившись, возвращался, чтобы погреться на солнышке на вершине Великой Пирамиды, где когда-то возвышалась мееринийская гарпия. Трижды его пытались изловить там, и трижды он ускользал. Сорок её самых храбрых людей ловили его, рискуя жизнью. Почти все получили ожоги, а четверо умерли. Последний раз она видела Дрогона на закате дня, когда его пытались поймать в третий раз. Чёрный дракон летел на север, за Скаазадхан, в сторону высоких трав дотракийского моря. С тех пор его не видели.
Вонючка
Крыса запищала когда он укусил ее, дико корчась в его руках , пытаясь вырваться. Брюхо было самой мягкой частью. Он рвал сладкое мясо , теплая кровь стекала с его губ. От удовольствия у него потекли слезы.
Его живот урчал и он глотал. На третьем укусе крыса прекратила бороться, и он чувствовал себя почти довольным.
Тогда он услышал звуки голосов за дверью темницы.
Он мгновенно затих , боясь даже жевать. Его рот был полон крови , плоти и волос, но он не осмелился сплюнуть или сглотнуть . Он прислушивался в ужасе , замерший словно камень , к шарканью ботинок и звону железных ключей. Нет, он думал, нет, пожалуйста боги, не теперь, не теперь. Он так долго ловил крысу . Если они поймают меня с ней , то они заберут ее , а затем они расскажут, и Лорд Рамси сделает мне больно.
Он знал, что он должен спрятать крысу, но он был так голоден. Прошло два дня с тех пор как он ел, или возможно три. Здесь внизу, в темноте трудно было сказать. Хотя его руки и ноги были тонкими как тростники, его пустой живот раздулся , и болел так, что он не мог уснуть. Всякий раз, когда он закрывал глаза, он вспоминал Леди Хорнвуд. После их свадьбы Лорд Рамси запер ее в башне и заморил ее голодом до смерти. В конце концов она съела свои собственные пальцы.
Он забился в угол клетки , сжимая добычу у подбородка. Кровь струилась из уголков его рта, пока он грыз крысу тем, что оставалось от его зубов, пытаясь проглотить как можно больше теплой плоти, прежде чем камеру откроют. Мясо было жилистым , но настолько сытным, что он думал его стошнит. Он жевал и глотал, вытаскивая маленькие кости из отверстий где когда-то находились его зубы. Жевать было больно , но он был так голоден , что не мог остановиться.
Звуки становились громче. Пожалуйста боги, это не за мной , он молился, отрывая одну из ног крысы. Прошло много времени с тех пор , как кто-то приходил за ним . Здесь были другие камеры, другие узники. Иногда он слышал их крики, даже через толстые каменные стены. Женщины всегда кричат громче всех. Он обсосал сырое мясо и попытался выплюнуть кость ноги , но она только сползла по его губе и застряла в бороде. Уходите, он молился, уходите , пройдите мимо, пожалуйста, пожалуйста.
Но шаги остановились, в тот момент когда они прозвучали громче всего, и ключи загремели за дверью. Крыса выскользнула из его пальцев. Он вытер свои окровавленные руки о собственные штаны.
- Нет -, бормотал он, - Нееет. Его пятки скребли по соломе, когда он пытался вжать себя в угол, в холодные влажные каменные стены.
Звук поворачивающегося замка, был самым ужасным из всех. Когда свет ударил его в лицо, он вскрикнул. Ему пришлось прикрыть глаза руками. Он бы вырвал их , если бы посмел, его голова затряслась.
- Уберите, оставьте темноту, пожалуйста, пожалуйста.
- Это не он, - прозвучал голос мальчика. - Посмотри на него , мы ошиблись камерой.
- Последняя камера налево - ответил другой мальчик - Это ведь последняя камера налево?
- Ага - Пауза - Что он сказал?
"Не думаю, что он любит свет."
- А тебе бы понравился, если бы ты так выглядел? - мальчик харкнул и сплюнул. - Какая вонища от него. Я сейчас задохнусь.
- Он ел крыс, - сказал второй мальчик. - Смотри.
Первый мальчик засмеялся.
- Точно, ел. Умора.
Мне пришлось. Крысы кусали его, пока он спал, грызли пальцы на руках и ногах, даже его лицо, когда пришло время расплаты, он не колебался. Съесть или быть съеденными, это был единственный выбор.
- Я смог, - бормотал он, - я смог, я смог, я съел ее, они бы сделали тоже самое со мной, пожалуйста...
Мальчики подошли ближе, солома мягко захрустела под их ногами.
-Скажи,- произнес один из них. Он был меньшим из двух, худой, но умный. - Ты помнишь, кто ты?
Страх забурлил в нем и он застонал.
-Говори. Назови мне свое имя.
Мое имя. Крик застрял в горле. У него было имя, было, было, но это было так давно, что он уже и забыл. Если я отвечу неправильно, он заберет еще один палец, или даже хуже, он… он… Я не буду об этом думать, я не могу об этом думать. В глаза и челюсти как будто впивались иглы. Голова раскалывалась.
- Пожалуйста, - провизжал он, голос стал тонким и слабым. Казалось, прошла сотня лет с тех пор, как он говорил в последний раз. Возможно, так оно и было. Сколько же я здесь пробыл?
- Уходите, - бормотал он сквозь выбитые зубы и сломанные пальцы, крепко зажмурив глаза от невыносимо яркого света. – Пожалуйста, заберите крысу, только не трогайте меня…
- Вонючка, - сказал тот мальчик, что повыше. - Твоё имя - Вонючка. Вспомнил? - это он держал факел. Мальчик пониже держал связку ключей.
Вонючка? Слезы градом катились по его щекам.
- Я помню, да, помню, - его рот открывался и закрывался. – Мое имя – Вонючка. Оно рифмуется с «липучка».
В темноте имена не нужны, и забыть его было легко. Вонючка, Вонючка, мое имя – Вонючка. Это имя не было дано ему при рождении. В другой жизни он был кем-то другим, но здесь и сейчас его звали Вонючкой. Он вспомнил.
Мальчиков он тоже вспомнил. Они были в одинаковых дублетах из овечьей шерсти, серебристо-серых, с тёмно-синей окантовкой. Оба были сквайрами, обоим было восемь лет, и оба были Уолдерами Фреями. «Да, Большой Уолдер и Маленький Уолдер». Только тот, что повыше, был Маленьким, а тот, что пониже - Большим, что смешило мальчиков и путало всех остальных. - Я знаю вас, - прошептал он потрескавшимися губами. - Я знаю, как вас зовут.
- Ты пойдёшь с нами, - сказал Маленький Уолдер.
- Ты нужен его превосходительству лорду, - сказал Большой Уолдер.
Страх резанул его ножом. «Они всего лишь дети, - подумал он. - Два восьмилетних мальчишки». Он точно справится с двумя восьмилетними мальчишками. Даже такой слабый, как сейчас, он мог бы взять факел, ключи, кинжал, пристегнутый на боку Маленького Уолдера, и сбежать. «Нет, это слишком просто. Это ловушка. Если я сбегу, то он лишит меня ещё одного пальца, он лишит меня ещё зубов».
Он уже пытался бежать. Казалось, вечность назад, когда у него еще были силы, когда он еще не был сломлен. Тогда с ключами пришла Кира. Она сказала, что украла их, и знает, что задние ворота никогда не
