притащили, чтобы удобно было говорить с водяным. — Специально ничего не получается. А вот нечаянно — это да.
— Жалко, — водяной принял свою излюбленную позу — облокотился локтями о берег, оставив тело в воде. — А то бы ты мне пруд до конца очистила. Он уже намного лучше стал. Остатки грязи еще есть, но пока вся не сойдет, рыбы не заводятся. Да и русалки не хотят возвращаться.
— Да я бы с радостью, — я хмыкнула и перевела взгляд на воду. — Вот была бы я настоящая фея, я бы раз — протянула руку и пожелала бы: «Пусть пруд станет идеально чистым, дно песчаным без ила и грязи, а вода прозрачная».
Водяной вздохнул и тоже посмотрел на свой пруд, а меня уже понесло. Все-таки вина я выпила изрядно и от непривычки ощутимо захмелела. Давно я не пила ничего спиртного.
— А потом зачерпнула бы ладошкой лунного света и слепила бы тебе рыбок. Волшебных, — я протянула руку к луне, сделав вид, словно захватила что-то в воздухе. А потом покатала это нечто невидимое в ладошках, как дети снежки лепят. — Да и запустила бы тебе этих рыбок в прудик, — и я щепоткой взяла это нечто из ладони и «кинула» в пруд. Потом еще раз, и еще раз, делая вид, словно забрасываю в пруд этих «лунных рыбок».
В воде раздалось несколько всплесков, и водяной забыв про меня, полностью повернулся к пруду и, открыв рот, смотрел куда-то туда, на воду. А рядом затаил дыхание Эрилив, и даже Марс перестал сопеть и суетиться. Тут над горизонтом вырвался первый розовый солнечный луч, и я снова рассмеялась, продолжая свою игру.
— А еще, если бы я была настоящая фея, то поймала бы солнечный лучик, — протянув руку, я двумя пальцами якобы «ухватила» этот лучик, — и сделала бы тебе из него золотую рыбку. Солнечную. Волшебную-волшебную! — скатав в ладошках лучик солнца, я швырнула этот «снежок» в пруд.
От воды снова раздался всплеск, а водяной громко захлопнул рот и чуть отплыл от берега.
— Ну и напоследок, если бы я была настоящая фея, то пожелала тебе водяной, чтобы пруд твой никогда больше не засорялся. И к тебе вернулись бы русалки, ведь это так трудно жить в одиночестве и пытаться одному спасти свой дом. И чтобы прудик твой приносил счастье тем, кто к нему приходил с добром, — я прищурилась, охватывая взглядом пруд в целом, и сделала движение, словно я обнимаю его весь руками.
А потом подперла кулачками подбородок и стала в тишине смотреть на воду. Эрилив, окаменев от изумления, смотрел на меня, Марс встал и осторожно двигался вдоль берега, обнюхивая воду. А водяной куда-то уплыл.
В этой гулкой тишине, которая разбавлялась только всплесками из пруда, я умиротворенно смотрела на встающее солнце. И так мне хорошо на душе было в эти мгновения, что даже не смущал пристальный взгляд Эрилива и озадаченное фырканье щенка. Солнце встало, и я посмотрела на кристально чистую и прозрачную воду пруда.
— Чистенькая какая водичка. А водяной жаловался, что еще не до конца пруд очистился, — задумчиво протянула я. — И рыбки… Красивенькие, серебристые.
Эрилив перевел взгляд на пруд и тоже стал смотреть на рыбешек, которые выпрыгивали из воды, радуясь новому дню.
— Вики, ты хоть понимаешь, что это ты?.. — вкрадчиво заговорил лирелл.
— Что — я? — в голове было пусто и лениво, и хотелось спать.
— Виктория! — возле берега с шумом вынырнул водяной. — Виктория! Это… Это… Спасибо!
— За что? — я хмыкнула. — Я ведь только пожелала тебе всего этого.
— Вики, ты, правда, не понимаешь, что ты сделала? — Эрилив недоверчиво переводил взгляд с пруда, на меня, потом на водяного, снова на пруд.
— Виктория! — водяной захлебывался эмоциями. — Вода чистейшая! И песок на дне! Весь ил исчез! И рыбки… Они действительно лунные. И одна солнечная! И… Ох, — он поскреб пальцами голову и булькающе рассмеялся. — Я в шоке! Ты настоящая фея!
— И я в шоке, если честно, — Эрилив тоже издал нервный смешок.
— Тяв! — тут же поддакнул Марсик.
— Если бы я была настоящая фея, то ко мне бы уже пришли другие феи и научили бы меня всему. А я… Не фея, а какое-то недоразумение, — меня накрыла какая-то утомленная апатия, да и вино уже выветрилось на свежем воздухе, и сейчас хотелось только спать.
— Ох, Виктория! — водяной смотрел на меня влюбленными глазами. — Я с одной стороны очень хочу, чтобы феи нашли тебя, а с другой — мне безумно не хочется, чтобы они увели тебя в свое измерение. Тогда мир лишится чего-то светлого и сказочного, и наша фея, единственная на четыре мира, тоже оставит нас.
— А ее могут увести? — голос лирелла посуровел.
— Конечно, — водяной вздохнул. — Она же фея. Думаешь, ей легко жить тут? Феи они ведь… — он помахал в воздухе перепончатой ладонью. — Эх! Но как же не хочется, чтобы она нас оставила!
— Определенно, — телохранитель взял меня за руку. — А ты чего хочешь, Вики?
— Я? Чтобы меня перестали, наконец, дергать и заставлять делать то, что мне не хочется. Чтобы не приходилось постоянно следить за своими словами и поступками, это так утомительно. И чтобы не нужно было постоянно думать о том, где взять денег, чтобы на все хватило. И перестать бояться — незваных гостей, придурковатых принцев, охотников за моей головой, желающих использовать меня в своих играх. И чтобы от меня отцепились все те, кто желает выдать меня замуж за каких-то чужих и ненужных мне мужчин. Я себя иногда начинаю чувствовать вещью. Дорогой, ценной, всем нужной, но вещью. Это… угнетает. Ты ведь не думаешь, Рил, что я счастлива оттого, что мне приходится даже по замку передвигаться в обществе телохранителя?
— Не знаю… Я не рассматривал вопрос под таким углом, — он помедлил. — Я тебя раздражаю?
— Да не ты. А сама ситуация. Жила я себе спокойно двадцать пять лет и вдруг надо мной тотальный контроль. Думаешь, это может меня радовать? А у фей я могла бы снова стать свободной.
— Но тогда мы лишимся нашей феи, единственной на четыре мира… — тихо повторил Эрилив.
— Вот видишь? — я грустно улыбнулась ему. — И ты туда же. Вы боитесь лишиться не меня, обычной земной девушки Вики, а феи. Пусть даже единственной на четыре мира.
— Вики…
— Виктория, я пойду разбираться с твоим даром. Спасибо тебе огромное. И приходи поплавать, последние теплые дни стоят, но ты еще успеешь, — перебил лирелла водяной. — И это… Воду можешь брать в любом количестве, присылай Тима или еще кого. Для тебя я буду давать даже без объяснения причины, знаю, что ты на благое дело или для себя…
— Спасибо, водяной, — я помахала ему рукой. — Я скоро еще попрошу, маме с папой хочу отвезти.
— Без проблем, — водяной нырнул, и мы с Эриливом проводили его взглядом.
— Вики… Ты не права. Я только сегодня узнал, что ты фея. Но… Ты только не подумай плохо, я не имею в виду ничего плохого, но… Знаешь, Эйлард дурак. И он не любит тебя по-настоящему.
— Хм, — я с интересом посмотрела на него. — При чем тут Эйлард и почему он дурак?
— Потому что, если бы он любил тебя… На его месте я бы горы перевернул, из кожи вон вылез, но сделал все, чтобы добиться тебя. А он всего лишь человеческий маг, который не умеет ценить. Они не признают настоящие браки. Легкие связи… Полюбили, пожили, разлюбили, расстались. Нет, он хороший мужик, но он не тот, кто тебе нужен.
— Да, мне нужен не он, — я кивнула и встала. — Пойдем? Я устала и безумно хочу спать.
К тому времени, когда я на следующий день выползла из своей комнаты на свет божий, жизнь в замке уже кипела. Впрочем, как обычно. Алексия с сосредоточенным видом заканчивала инструктаж домовых, которые должны отвечать за все, кроме кухни. Из ванной на первом этаже с тряпкой в руках вышла Чеслава, поклонилась мне на ходу и тут же нырнула в следующую ванную. Какая она умничка, уже занялась хозяйством.
А я пошла на кухню за порцией кофе. Знаю, что неправильно это уже, но русская привычка проводить время на кухне неистребима. Ну, люблю я именно на кухне пить кофе, ничего не могу с этим поделать, да и не собираюсь. Пока нет очередной партии гостей, ради которых приходится завтракать в столовой, я не
