Фанфик Гарри Поттер и Методы Рационального Мышления

предположения слишком хороши. Даже основывая своё мнение на неверных предпосылках, он приходил к потрясающе верным выводам. И проблема заключалась в том, что в половине случаев Гарри не мог понять, откуда профессор получил дополнительную подсказку. Гарри хотел хотя бы раз сделать какой-нибудь невероятно проницательный вывод из слов профессора Квиррелла, который полностью застанет того врасплох.

— Тарелку чечевичного супа с соевым соусом, — сказал профессор Квиррелл официантке. — И чили Тенорманов для мистера Поттера.

Гарри был в смятении. Он хотел придерживаться вегетарианской диеты, но за всеми своими рассуждениями напрочь забыл, что заказы за него делает профессор Квиррелл и будет очень неловко, если Гарри сейчас начнет возражать...

Официантка поклонилась и уже собиралась уходить...

— Эм-м, прошу прощения, в этом блюде есть мясо каких-нибудь змей или белок-летяг?

Ничуть не изменившись в лице, официантка повернулась к Гарри и покачала головой. Затем она ещё раз вежливо поклонилась и направилась к двери.

(Воображаемые личности Гарри потешались над ним. Гриффиндорец сыпал язвительными комментариями на тему того, как мало ему нужно, чтобы смириться с Каннибализмом! (вставил пуффендуец), а слизеринец отмечал, как прекрасно, что у Гарри такая гибкая этика, когда дело доходит до важных вопросов, вроде поддержания дружеских отношений с профессором Квирреллом.)

После того как официантка закрыла за собой дверь, профессор Квиррелл махнул рукой, задвигая щеколду, произнёс четыре привычных уже заклинания, обеспечивающих приватность, и сказал:

— Интересный вопрос, мистер Поттер. Любопытно, чем он вызван?

Лицо Гарри осталось невозмутимым..

— Не так давно я искал какую-нибудь полезную информацию о чарах Патронуса, — сказал он. — И если верить книге «Заклинание Патронуса: Волшебники, которые могли и которые не могли», то Годрику, в отличие от Салазара, это заклинание было неподвластно. Я был удивлён и решил поискать дополнительные сведения в книге «Жизнь и могущество Четверых», на которую указывала сноска. А затем я узнал, что, предположительно, Салазар Слизерин мог говорить со змеями. — (Последовательность во времени — это не то же самое, что и причинная связь, и не будет вины Гарри, если профессор Квиррелл упустит этот нюанс.) — В дальнейших исследованиях я также натолкнулся на старую историю о ком-то наподобие богини-матери, которая могла говорить с белками-летягами. Поэтому меня немного беспокоит вероятность съесть кого-то, способного разговаривать.

И Гарри как ни в чём не бывало отпил из стакана...

...как раз в тот момент, когда профессор Квиррелл спросил:

— Мистер Поттер, верна ли моя догадка, что вы тоже являетесь змееустом?

Прокашлявшись, Гарри поставил стакан с водой обратно на стол, упёрся взглядом профессору Квирреллу куда-то в подбородок, лишь бы не смотреть в глаза, и сказал:

— Так значит вам мои барьеры окклюмента — не помеха?

Профессор Квиррел широко ухмылялся:

— Буду считать это комплиментом, мистер Поттер, но нет.

— Я на это больше не куплюсь, — сказал Гарри. — Вы никак не могли прийти к такому выводу на основе имеющихся данных.

— Конечно, не мог, — спокойно ответил профессор Квиррелл. — Я планировал в любом случае спросить вас об этом сегодня и просто выбрал подходящий момент. На самом деле, подозрения у меня возникли ещё в декабре.

— В декабре? — воскликнул Гарри. — Да я сам узнал только вчера!

— А, так значит, вы не поняли, что Распределяющая Шляпа говорила с вами на змеином языке?

Профессор Защиты идеально подгадал время второго вопроса. Гарри как раз делал глоток, чтобы прочистить горло от предыдущего приступа кашля.

До этого момента Гарри действительно не понимал, что голос, который обратился к нему в конце беседы со Шляпой, говорил на парселтанге. Но теперь это стало очевидным.

Точно, ведь профессор МакГонагалл даже предупреждала его, чтобы он не разговаривал со змеями на виду у людей, но он подумал, что она имела в виду — не разговаривать на виду у всех со статуями или архитектурными украшениями в Хогвартсе, которые похожи на змей. Обоюдная иллюзия прозрачности: он думал, что понял её, она думала, что он понял её, но как, чёрт побери...

— Значит, — проговорил Гарри, — вы использовали легилименцию во время нашего первого занятия, чтобы узнать, что случилось с Распределяющей шляпой...

— Тогда я узнал бы об этом не в декабре, — профессор Квиррелл улыбнулся и откинулся на спинку кресла. — Это не та загадка, которую вы могли бы разгадать самостоятельно, мистер Поттер, поэтому я скажу ответ. На зимних каникулах мне сообщили, что директор подал запрос на проведение закрытого судебного заседания, чтобы пересмотреть дело некоего мистера Рубеуса Хагрида, который известен вам как смотритель и хранитель ключей Хогвартса. Он был обвинён в убийстве Абигейл Миртл в 1943-ем году.

— О, конечно, — произнёс Гарри. — Из этого очевидным образом следует, что я змееуст. Профессор, тысяча ползучих змей, что...

— Другим подозреваемым в том убийстве было чудовище Слизерина, легендарный обитатель Тайной Комнаты Слизерина. Вот почему определённые источники предупредили меня об этом, и вот почему это привлекло моё внимание настолько, что я потратил немало денег на взятки и разузнал подробности этого дела. Фактически, мистер Поттер, мистер Хагрид невиновен. До смешного очевидно невиновен. С тех пор, как Конфундо, применённое Гриндевальдом на Невилла Чемберлена, было приписано Аманде Нокс, из всех осуждённых судебной системой магической Британии по ошибке он самый невиновный. Директор Диппет заставил подставного ученика обвинить мистера Хагрида, поскольку Диппету был необходим козёл отпущения, чтобы свалить на него смерть мисс Миртл, и наша чудесная судебная система посчитала это достаточно благовидным предлогом, чтобы выдать приказ об отчислении мистера Хагрида и сломать его палочку. Для пересмотра дела нашему нынешнему директору достаточно просто предъявить какое-нибудь новое, достаточно значимое доказательство. И поскольку на этот раз влиять на процесс будет не Диппет, а Дамблдор, то результат заранее предрешён. У Люциуса Малфоя нет никаких особых причин опасаться оправдания по делу мистера Хагрида. Следовательно, Люциус Малфой будет возражать, лишь пока ему это не будет ничего стоить, просто чтобы создать трудности Дамблдору. И директора это явно не остановит.

Профессор Квиррелл глотнул воды.

— Но я отвлёкся. Новое доказательство, которое директор обещает предъявить — это ранее никем не обнаруженное заклятие, наложенное на Распределяющую шляпу. Директор заявляет, что он лично определил, что оно срабатывает только со слизеринцами, которые при этом являются змееустами. Директор также доказывает, что этот факт свидетельствует в пользу версии, что Тайная Комната действительно была открыта в 1943 году, а приблизительно тогда в Хогвартсе учился Тот-Кого-Нельзя-Называть, чьё владение змеиным языком общеизвестно. Довольно сомнительная логика, но суд может вынести решение, что это достаточно сильно меняет дело, чтобы поставить вину мистера Хагрида под сомнение. Если, конечно, они сумеют сохранить бесстрастное выражение лиц, пока будут это произносить. А теперь мы подходим к ключевому вопросу: как директор смог обнаружить скрытое заклятие на Распределяющей шляпе?

Профессор едва заметно улыбался.

— Что ж, давайте предположим, что в потоке студентов этого года был змееуст, потенциальный Наследник Слизерина. Согласитесь, мистер Поттер, что как только речь заходит о выдающихся учениках, вы в числе первых приходите на ум. А если задаться вопросом, воспоминания какого слизеринца-первокурсника о Распределении с большей вероятностью привлекли бы внимание директора, то круг сужается ещё сильнее, — улыбка исчезла. — Поэтому, как видите, мистер Поттер, в ваши мысли заглядывал не я. Но требовать от вас извинений излишне, вы не виноваты, что поверили заверениям Дамблдора в том, что он уважает вашу ментальную неприкосновенность.

— Мои искренние извинения, — сказал Гарри, стараясь сохранять на лице бесстрастное выражение, которое, впрочем, могло само по себе служить признанием, как и испарина, выступившая у него на лбу. Впрочем, он надеялся, что профессор Защиты не придаст этому значения, просто решит, что Гарри нервничает, поскольку раскрылось, что он — Наследник Слизерина. А не потому, что Гарри добровольно выдал секрет Слизерина... что сейчас уже не казалось таким уж разумным поступком.

— Итак, мистер Поттер. Есть какие-нибудь успехи в поисках Тайной Комнаты?

Нет, подумал Гарри. Но иногда нужно уходить от вопросов, даже если тебе нечего скрывать, иначе в другой раз, когда тебе будет, что скрывать, и придётся уходить от вопросов, станет очевидно, что у тебя появилась тайна.

— Со всем уважением, профессор Квиррелл, даже добейся я подобных успехов, для меня вовсе не очевидно, что мне следует рассказывать о них вам.

Профессор Квиррелл снова отпил воды из стакана.

— Что ж, мистер Поттер, я без утайки расскажу о том, что знаю или подозреваю сам. Во-первых, я верю, что Тайная Комната действительно существует, как и чудовище Слизерина. С момента смерти мисс Миртл прошли часы, прежде