слегка содрогаясь от творящегося святотатства — они отдавали драгоценный кусочек Хогвартских систем безопасности его законному владельцу. Посмотрев на видимую чистоту пергамента, старый волшебник нахмурился.
— Нужно сказать, — пояснили они, —
— Я отказываюсь врать, — сказал старый волшебник. Он поднял Карту и закричал. — Услышь меня, Хогвартс!
В тот же миг на голове волшебника оказалась Распределяющая шляпа, которая выглядела
(Фред и Джордж запомнили эту фразу на случай, если её может применить кто-то ещё, помимо директора, и даже начали строить планы розыгрышей с участием Распределяющей шляпы.)
Не теряя ни секунды, старый волшебник сорвал с головы Шляпу и перевернул её. Сложно сказать наверняка, но Шляпа, похоже, была слегка не в себе от такого обращения. Рука директора нырнула внутрь и вытащила хрустальный стержень. Этим инструментом он начал выводить над Картой фигуры, отдалённо похожие на руны, бормоча при этом странные заклинания, которые немного отличались от Латыни и отзывались в ушах близнецов пугающим эхом. Не прекращая движений, он резко повернулся в их сторону.
— Я верну её вам позже, сыны Уизли. Возвращайтесь в класс.
— Да, директор, — ответили они и на мгновение замялись. — Э-э... а Гермиона Грейнджер, она в самом деле будет вечно служить Драко Малфою в качестве...
И они ушли.
Старый волшебник остался в комнате один. Он вновь посмотрел на карту. На ней чёткими линиями была изображена спальня гриффиндорцев, в которой он находился, а единственным именем на карте прописью значилось: Альбус П. Б. В. Дамблдор.
Старый волшебник разгладил карту, наклонился над ней и прошептал: «Найди Тома Риддла».
* * *
Обычно в комнате для допросов Департамента Магического Правопорядка горел маленький оранжевый огонёк. Когда дознаватель наклонялся к сидевшему на неудобном металлическом стуле, лицо аврора почти целиком оказывалось в тени. Таким образом дознаватель мог читать выражение лица допрашиваемого и одновременно скрывать своё.
Как только мистер Квиррелл вошёл в комнату, маленький оранжевый огонёк померк и начал мигать, как свеча на ветру. Комнату залило не имеющее источника ледяное свечение, в котором кожа мистера Квиррелла стала бледной, как алебастр, и лишь его глаза почему-то оставались во тьме.
Аврор, оставшийся снаружи, тайком предпринял четыре совершенно бесплодные попытки отменить свечение, не смотря на то, что мистер Квиррелл любезно отдал свою палочку до начала дознания, не произносил заклинаний и вообще никак не проявлял свою силу.
— Квиринус... Квиррелл, — протянул человек напротив вежливо ожидавшего его профессора Защиты. У дознавателя была густая, похожая на львиную гриву, коричневая шевелюра. На расчерченном прямыми морщинами лице сидели желтоватые глаза, судя по всему, мужчине было около ста лет. В данный момент он пролистывал толстую папку пергаментов, которую достал из чёрного, очень солидного портфеля после того, как прохромал в комнату и сел, не глядя на человека, которого намеревался допрашивать. Он не представился.
Какое-то время аврор просто листал пергаменты, затем вновь заговорил.
— Родился 26-го сентября, 1955. Мать — Квондия Квиррелл, имевшая связь с Лиринусом Ламблангом... — зачитал аврор. — Распределён в Когтевран... ТРИТОН довольно хорошо... ЖАБА по Заклинаниям, трансфигурации... «Превосходно» по магловедению, впечатляет... Древние руны и, ах да — Защита. Также на «превосходно». Много путешествовал, посещая самые разные места. Визы на порталы в Трансильванию, Запретную империю, город Бесконечной Ночи... так, так,
Человек оторвался от чтения досье и прищурился.
— Что вы делали
— Любовался видами, преимущественно на магловской стороне, — просто ответил профессор Защиты. — Как вы и сказали, я много путешествовал.
Человек, хмурясь, выслушал это, посмотрел в пергамент и снова поднял голову.
— Также я вижу, вы посещали город Фуюки в 1983 году.
Профессор Защиты удивлённо приподнял бровь.
— А что такое?
— Что вы делали в Фуюки? — быстрый и резкий вопрос.
Профессор Защиты слегка пожал плечами.
— Ничего особенного. Посетил несколько известных достопримечательностей, несколько менее известных мест, об остальном предпочту умолчать.
— В самом деле? — тихо спросил аврор. — Довольно интересный ответ.
— Чем же? — спросил профессор Защиты.
— Тем, что у вас нет визы в Фуюки, — человек звучно захлопнул папку. — Вы не Квиринус Квиррелл, так
* * *
Зельевар тихо прошёл в спальню Когтеврана, спальню первогодок — нарядное помещение, где бронзовый и синий цвета чередовались в расцветке чучел животных, шарфов, платьев, мелкой дешёвой бижутерии и постеров знаменитостей. Определить кровать Гермионы Грейнджер не составило труда — на неё словно напало книжное чудовище.
Спальня пустовала, несколько заклинаний помогли узнать это наверняка.
Профессор зельеварения поискал под подушкой, под кроватью, а потом начал рыться в сундуке, разбирая предметы, о которых можно было бы сказать и о которых лучше умолчать — в обоих случаях выражение его лица не менялось. Наконец он нашёл стопку бумаг, в которых описывалось место и время, где можно застать хулиганов. Все записки были подписаны лишь выразительной литерой «С.»
После короткой вспышки огня с записками было покончено, и зельевар поспешил отчитаться о провале своей миссии.
* * *
Профессор Защиты сидел спокойно, его руки по-прежнему были сложены на коленях.
— Если вы осведомитесь у Альбуса Дамблдора, — сказал он, — то узнаете, что он в курсе этого, и я согласился преподавать Защиту с обязательным условием, что приватность моей личности...
Молниеносным движением аврор взмахнул палочкой и гаркнул: «
— Извините, — вежливо сказал профессор Защиты.
В улыбке аврора не было даже намёка на веселье.
— Так где же настоящий Квиринус Квиррелл, а? Сидит где-нибудь под Империусом на дне сундука, а вы время от времени нелегально варите Оборотное из его волос?
— Вы делаете весьма сомнительные предположения, — резко ответил профессор Защиты. — Почему вы не думаете, что я украл его тело полностью с помощью невероятно Тёмной магии?
Последовала довольно ощутимая пауза.
— Я хочу,— сказал наконец аврор, — чтобы вы отнеслись к этому серьёзно, мистер Как-Вас-Звать.
— Простите, — профессор Защиты вновь откинулся на спинку стула, — но я не вижу особых причин соглашаться с вами в этом вопросе. И что вы будете делать, убьёте меня?
— Мне не нравится ваш юмор, — тихо ответил аврор.
— Какая незадача, Руфус Скримджер, — отозвался профессор Защиты. — Глубоко вам сочувствую.
Он наклонил голову вбок, изучающе глядя на дознавателя, и даже в тени ледяного свечения его глаза сверкнули.
* * *
Падма сидела, уставившись в свою тарелку.
— Просто так Гермиона бы этого не сделала! — кричала Мэнди Брокльхерст, почти плача. Лицо её вообще-то было покрыто слезами, и крик был достаточно громким, чтобы разнестись по всему Большому залу, если бы все остальные ученики не кричали друг на друга в это же время. — Я... я уверена, Малфой хотел... хотел сделать с ней что-то нехорошее...
— Наш генерал никогда бы так не поступил! — Кевин Энтвистл орал даже громче Мэнди.
— Разумеется, он что-то замышлял! — кричал Энтони Голдштейн, — Малфой — сын Пожирателя Смерти!
Падма по- прежнему смотрела в тарелку.
Драко был генералом её армии.
Гермиона была основателем ЖОПРПГ.
Драко доверил ей место своего заместителя.
Гермиона была её подругой-когтевранкой.
Оба они были её друзьями, возможно, двумя её лучшими друзьями.
Падма смотрела в свою тарелку. Она радовалась, что Распределяющая шляпа не предложила ей Пуффендуй. Если бы она попала в Пуффендуй, то наверное было бы намного больней пытаться решить, кому она более верна...
Она сморгнула, поняла, что взгляд её опять затуманился, и снова поднесла дрожащую руку, чтобы вытереть глаза.
Мораг МакДугал фыркнула так оглушительно, что даже перебила общую сумятицу, творившуюся за обедом, и громко заявила:
— Готова поспорить, Грейнджер
— Так, все — ЗАТКНИТЕСЬ! — проревел Гарри Поттер и ударил по столу кулаками. От силы удара по всей длине стола звякнули тарелки.
В любое другое время он бы получил за это выговор от профессоров, но сейчас он привлёк только взгляды нескольких учеников поблизости.
— Я хотел пообедать, — сказал Гарри Поттер, — и вернуться к расследованию, и не собирался ввязываться в разговоры. Но вы все ведёте себя как дураки, и когда правда выйдет наружу, вы все пожалеете о том, что вы говорили о невиновных. Драко ничего не делал, Гермиона ничего не делала,
