Фанфик Гарри Поттер и Методы Рационального Мышления

Правильным ответом очевидно был вариант С. Но другие «подопытные», подсадные, один за другим утверждали, что линия Х равна по длине линии В. Настоящий подопытный шёл предпоследним в очереди (будь он последним, возникли бы подозрения). Суть теста заключалась в проверке, согласится ли испытуемый с неправильным ответом В, который давали окружающие, или озвучит очевидный верный ответ С.

75% подопытных подчинились мнению остальных как минимум единожды. Треть испытуемых соглашалась с окружающими более, чем в половине случаев. Некоторые потом отметили, что действительно верили, что Х имеет ту же самую длину, что и В. И всё это было в случае, когда испытуемый не знал никого из других участников эксперимента. Если же окружить человека людьми, которые принадлежат к той же группе, что и он, например, посадить инвалида на коляске среди других инвалидов на колясках, эффект конформизма только усиливается...

У Гермионы возникло нехорошее предчувствие.

— Я помню, — прошептала она.

— Знаешь, я устраивал Легиону Хаоса тренировку против конформизма. Каждый легионер должен был стоять в центре и говорить «дважды два — четыре!» или «трава — зелёная!», а все остальные из Легиона обзывали его идиотом или насмехались над ним (у Аллена Флинта получалось особенно хорошо) или просто смотрели сквозь него и уходили. Но тебе нужно помнить, что только у Легиона Хаоса была подобная практика. Никто другой в Хогвартсе даже не знает, что такое конформизм.

— Гарри! — её голос задрожал. — Насколько всё плохо?

Гарри ещё раз печально пожал плечами.

— Все со второго курса и старше, потому что они тебя не знают. Все в Армии Драконов. Все в Слизерине, разумеется. И, думаю, большая часть оставшейся магической Британии. Люциус Малфой контролирует «Ежедневный пророк», как ты помнишь.

— То есть все? — прошептала она. Руки и ноги её похолодели, словно она только что вышла из бассейна без подогрева.

— То, во что верят люди, не ощущается ими как вера, они просто думают, что мир такой и есть. Мы с тобой стоим в маленьком пузырьке вселенной, где на Гермиону Грейнджер наложили заклятие Ложной памяти. Все остальные живут в мире, где Гермиона Грейнджер пыталась убить Драко Малфоя. Если Эрни Макмиллан...

У неё перехватило дыхание. Капитан Макмиллан...

— ...думает, что этика теперь запрещает ему оставаться твоим другом, то он пытается поступить правильно в том смысле, как он это понимает, в том мире, в котором, по его мнению, он живёт, — глаза Гарри смотрели очень серьёзно. — Гермиона, ты мне много раз говорила, что я слишком свысока смотрю на остальных. Но если бы я ожидал от них чересчур многого — если бы ожидал, что люди будут понимать всё правильно — я бы их вообще возненавидел. Оставим идеализм, на самом деле ученики не владеют науками о мышлении в мере, достаточной, чтобы отвечать за то, как работает их сознание. Они не виноваты, что они сумасшедшие, — голос Гарри был до странного мягким, почти как у взрослого. — Я знаю, тебе это тяжелее, чем было бы мне. Но помни, в конце концов настоящий виновник будет изобличён. Правда выйдет наружу, и все, кто был уверен в неправильном, окажется в дурацком положении.

— А если настоящего виновника не поймают? — спросила она срывающимся голосом.

...или в итоге окажется, что это всё-таки я?

— Тогда ты покинешь Хогвартс и пойдёшь в Институт Салемских Ведьм в Америке.

— Покину Хогвартс? — она никогда не рассматривала такую возможность иначе как высшую меру наказания.

— Я... Гермиона, я думаю, тебе может этого захотеться в любом случае. Хогвартс — это не крепость, а безумие со стенами. Тебе нужны и другие варианты.

— Мне... — пролепетала она. — Мне надо... подумать обо всём этом...

Гарри кивнул.

— По крайней мере, никто не попытается тебя проклясть — не после того, что сегодня директор сказал за ужином. Да, ко мне подходил Рон Уизли — с очень серьёзным видом, — просил передать, если я увижу тебя первым, что он сожалеет, что думал о тебе так ужасно, и он никогда больше не будет говорить о тебе плохо.

— Рон верит, что я невиновна? — спросила Гермиона.

— Ну... он не то чтобы считает тебя невиновной...

* * *

Когда они вошли, в гостиной Когтеврана наступила абсолютная тишина.

Все смотрели на них.

Все смотрели на неё.

(У неё случались похожие кошмары.)

А потом, один за другим, люди отвернулись от неё.

Пенелопа Кристал, пятикурсница, староста, присматривающая за первогодками, медленно повернула голову в другую сторону.

Су Ли, Лиза Турпин и Майкл Корнер сидели за столом вместе. Им всем она время от времени помогала с домашней работой. Когда она попыталась встретиться с ними взглядом, они вдруг занервничали и отвернулись.

Третьекурсница, Латиша Рэндл, которую ЖОПРПГ дважды спасала от слизеринских хулиганов, быстро склонилась над столом и снова уткнулась в домашнюю работу.

Мэнди Броклхёрст отвернулась от неё.

Гермиона не разрыдалась только потому, что ожидала этого, вновь и вновь представляла эту сцену в своей голове. По крайней мере никто не кричал на неё, не толкал, не кидался проклятиями. Все просто отводили взгляд...

Гермиона направилась прямиком к лестнице, что вела к спальням девочек-первокурсниц. (Она не видела, что Падма Патил и Энтони Голдштейн смотрят на неё — единственные, кто проводил её взглядом.) За её спиной раздался очень спокойный голос Гарри Поттера:

— Слушайте все. Рано или поздно мы узнаем правду. Поэтому, раз уж вы все уверены, что она виновна, не поставите ли вы подписи на этой бумаге? Здесь сказано, что если впоследствии выяснится, что она невиновна, то у неё будет полное право сказать вам «я же говорила» и не давать забыть об этом до конца вашей жизни. Подходите, ну же, не трусьте. Если вы действительно верите, вы не побоитесь поставить...

Она была уже на полпути, когда вдруг поняла, что в спальне тоже может находиться кто-нибудь из девочек.

* * *

Солнце уже закатилось, но звёзды ещё не появились. Лишь одна или две, самые яркие, просвечивали сквозь фиолетово-алую дымку на горизонте.

Гермиона вцепилась в каменный парапет маленького балкона, на который она выскочила из лестничного колодца. Она осознала, что...

...она не может просто пойти спать...

... эти слова повторялись у неё в голове снова и снова. Так могло бы звучать: «Ты не сможешь вернуться домой».

Она смотрела на опустевшую территорию замка, на угасающий закат, на траву, растущую далеко внизу.

Она устала, ужасно устала, она не могла уже думать, ей нужно было поспать. Профессор Флитвик сказал, что ей необходимо выспаться, и добавил ещё одно зелье к её ужину. Может быть, общество волшебников лечит ужасные травмы невинных девочек именно так — просто заставляет их много спать.

Ей следовало отправиться в свою комнату и уснуть, но она боялась идти туда, где есть люди. Боялась того, как они будут смотреть на неё или отворачиваться.

Опускалась ночь. В голове кружились обрывки мыслей. Гермиона слишком устала, чтобы их закончить или как-то связать.

Почему...

Почему так вышло...

Ещё неделю назад всё было хорошо...

Почему...

Позади скрипнула дверь.

Девочка оглянулась.

В дверном проёме, через который она вышла на балкон, прислонившись к косяку, стоял профессор Квиррелл. В свете факелов Хогвартса его силуэт на фоне двери казался словно вырезанным из бумаги. Коридор сзади него был ярко освещён, но девочка не могла разглядеть выражение лица профессора — его глаза, его лицо, терялись в ночной тени.

Профессор Защиты Хогвартса, первый в списке людей, которые могли стоять за произошедшим. Только сейчас она осознала, что у неё есть список подозреваемых.

Человек молча стоял в дверном проёме, и она не могла разглядеть его глаза. Что он вообще тут делает...

— Вы пришли, чтобы убить меня? — спросила Гермиона Грейнджер.

Профессор Квиррелл слегка повернул голову.

Затем он двинулся к ней, тёмный силуэт неторопливо поднял руку, как будто собираясь столкнуть её с башни Когтеврана...

— Ступефай!

Всплеск адреналина смёл все сомнения. Не задумываясь, она выхватила палочку, её губы сами по себе произнесли слово, сногсшибатель слетел с её палочки и...

...замедлился и застыл перед поднятой рукой профессора Квиррелла, слегка шипя и колеблясь в воздухе, будто он всё ещё пытался долететь.

Красный свет заклинания, наконец, озарил лицо профессора, открыв странную тёплую улыбку.

— Уже лучше, — сказал профессор Квиррелл. — Мисс Грейнджер, вы по-прежнему являетесь моей ученицей. И если уж вы посчитали меня угрозой, я не жду, что вы просто печально посмотрите на меня и спросите, не собираюсь ли я вас убить. Минус два балла Квиррелла.

Гермиона полностью лишилась дара речи.

Профессор Защиты небрежно щёлкнул пальцем по застывшему сносшибателю и отправил проклятие куда-то в ночь за её спиной. Они снова оказались в темноте. Квиринус Квиррелл шагнул вперёд, дверь захлопнулась за его спиной. Балкон осветился мягкий белым светом, и девочка снова смогла увидеть