трансплантолог, он чувствовал, как бешено колотится его сердце, совершенно не желающее быть донорским органом. Откуда-то из глубины дома уже слышались голоса: пастор Риддл лично явился лицезреть своего донора.
До слуха юноши донеслись приближающиеся шаги, щелкнул замок открываемой двери. Гарри плотнее прикрыл веки, пытаясь расслабиться и не дрожать.
— Что за чертовщина? — послышался голос пастора. — Вы решили держать его в спортзале?
— Пока он спит, совершенно неважно, где его держать, мистер Риддл, — голос Малфоя казался напряженным. Похоже, он нервничал не меньше, чем прикованный к столу пленник. — Но мы, пожалуй, перенесем его в отдельную комнату.
— Да уж, перенесите, — раздраженно сказал пастор. — Если он проснется и сбежит, я своими руками вырву ваше собственное сердце, мистер Малфой, и брошу его вашим же собакам.
Гарри похолодел. Голос Риддла был тверд, как сталь, без тени иронии.
— Он привязан, сэр. Даже если случайно проснется, что маловероятно, то не сдвинется с места, — не теряя самообладания, произнес трансплантолог.
Запястья Гарри коснулись сухие холодные пальцы, проверяя фиксаторы. Он внутренне похолодел: Риддл навис над столом и внимательно рассматривал свою жертву.
— Поттер, — отчетливым голосом произнес он. — Последний Поттер.
Спина пленника покрылась холодным липким потом.
— После меня не останется никого в этом мире, благодаря мерзавцу Джеймсу Поттеру, — злым тихим голосом прошипел мистер Риддл. — Никогда не думал, что доберусь до их маленького ублюдка! Надо же, до сих пор не могу поверить, — прошептал он. По изменившемуся голосу Гарри догадался, что пастор улыбается. — Какая удача! Последний Риддл… и последний Поттер. Но в живых останется лишь один из нас. И это будешь не ты, мальчишка!
К вящему ужасу смертельно напуганного Гарри, пастор расстегнул пуговицы на его рубашке и дернул полы в стороны, обнажив голую грудь.
— Последний Риддл проживет остаток жизни с сердцем сына проклятого Поттера, — он положил холодную ладонь ему на ребра.
— Теперь это МОЁ сердце, — глухо сказал он.
Гарри лежал на столе ни жив ни мертв, пытаясь сдержать сердцебиение и жалея, что принял мало седативных.
— В любом случае, это последний Поттер, — раздался с другой стороны стола бесстрастный голос Люциуса Малфоя. — Мальчик — гей. Навряд ли у него когда-нибудь будет семья.
— У него ЕСТЬ семья! И эту счастливую семью я вижу через забор каждый день! — с холодной яростью сказал Риддл. — Мистер Снейп носит на руках маленького ублюдка! Не будь Поттеров, я сейчас бы носил на руках мою Беллу! Но кому нужен калека, жалкий презренный импотент! Поттеры лишили меня того простого счастья, которое имеет на земле человек! Я знаю, мистер Малфой, вы считаете меня безумцем, но не обезумели бы и вы, ежедневно глядя на незаслуженное счастье сынка вашего врага? Что мне жалкая людская мораль? Я справедлив, как Бог Авраама и Исаака, наказывающий детей за вину отцов! Кхе!
Он закашлялся, утомленный собственной гневной тирадой.
— Присядьте, мистер Риддл, — спокойным тоном предложил господин трансплантолог. — Поверьте, я вас прекрасно понимаю. Но сейчас вам необходимо сохранять хладнокровие и не поддаваться эмоциям, ради вашего же блага. Завтра вам предстоит трудный день.
— Кхе! Завтра — день моего триумфа. И вы, мистер Малфой, когда-нибудь поймете, с моей помощью, что значит упиваться властью. Нет никакого другого духа, способного напоить человека так полно и сладостно. Ни вино, ни секс, ни все деньги мира не подарят того наслаждения, что дарит владычество над глупыми душами. Счастлив лишь тот смертный, кто может почувствовать себя Господом Богом, положить в ладонь земной шар, повернуть, как вздумается, и с холодным сердцем наблюдать, как суетятся нелепые людишки! Вы, мистер Малфой, один из достойных. Вы примете скипетр властелина и будете пасти стадо жезлом железным!
— Мистер Риддл, — кислым голосом сказал Малфой. — Вы прекрасно владеете словом, этого у вас не отнять. Премного благодарен. Но… давайте оставим красивые театральные жесты для любителей. Будем говорить откровенно. Я осознаю, на что иду. Прекрасно понимаю, что вам ни к чему излишние… м-м… душевные волнения. После операции вам, естественно, захочется обезопасить себя. Но я хотел бы предупредить вас, что также предпринял некие шаги в отношении собственной безопасности. Если со мной что-либо произойдет, информация, хранящаяся до поры до времени в нужном месте, мгновенно поступит куда следует, и незатейливая ловушка захлопнется прежде, чем вы вознамеритесь праздновать победу. В наших взаимных интересах остаться в тех же рамках взаимовыручки и относительного доверия. Я достаточно понятно выразился, мистер Риддл?
—О-о, более чем, — жизнерадостно ответил пастор.
К счастью для Гарри, он, наконец, отошел от массажного стола и, похоже, уселся на диван, где злополучный пленник недавно приходил в себя после наркоза.
— Мистер Малфой, — тихо начал мистер Риддл. — Я не лишен дара предвидения. Я все предусмотрел.
— Рад за вас, — сухо сказал трансплантолог.
— Наши взаимные обязательства будут выполнены. Полагаю, мы расстанемся друзьями, мистер Малфой. Но есть некоторые нюансы… Меня они смущают, откровенно говоря, — опасным негромким голосом прибавил Риддл. — Например, ваша самодеятельность. Кто дал вам право действовать за моей спиной?.. Вы были обязаны во всем положиться на мистера Петтигрю. Вместо этого вы действовали самовольно и нагло, мистер Малфой. Такого уговора между нами не было.
— Я, прежде всего, врач, — ровным голосом ответил Люциус. — И исхожу из интересов пациента, в данном случае, из ваших, сэр. Ваш помощник сработал топорно и грубо в ситуации с Сириусом Блэком. Я не собираюсь терять свое драгоценное время на объяснения невежественному глупцу Петтигрю, что такое интоксикация адреналином. Ваш помощник не понимает, какой вред травма, болевой шок и даже обыкновенный страх наносит донорским органам. Возможно, мистер Петтигрю — профессионал в своей сфере, но отнюдь не в моей. Поэтому я счел нужным позаботиться о вашем доноре так, как считаю нужным, ради вашего же блага, сэр. Мальчик останется здесь до воскресенья, я считаю, это самый разумный вариант.
В зале воцарилось молчание, очевидно, Риддл что-то обдумывал.
— Хорошо, — наконец, сказал он. — Пусть будет по-вашему, господин вице-председатель.
— Я еще не дожил до этой должности, сэр, — бесстрастно произнес Малфой.
— Не за горами, — тихо ответил мистер Риддл.
* * *
— Расслабьтесь, мистер Поттер. Считайте, что вы просто у нас в гостях, — Люциус Малфой пригубил глоток темного вина и отставил в сторону бокал.
Гарри вздохнул. Даже вино в стакане гостеприимного трансплантолога напоминало ему кровь.
— С каких пор наши гости спят в спортзале? — Драко ловко подцепил вилкой морской гребешок и отправил в рот.
Гарри опасливо покосился на морские деликатесы: кроме кусочка стейка из семги, он не рискнул пробовать неведомую экзотику. Только сейчас, глядя на изыски малфоевской кухни, он понял, что они с Северусом питаются, как последние спартанцы.
— Я предоставлю нашему гостю отдельную комнату, — невозмутимо сообщил отец семейства.
— Пусть Гарри спит в моей, — сказал Драко, ловко орудуя столовыми приборами. — Или мы вместе переночуем на полу в спортзале. Будет круто, Поттер, — блестя глазами, сказал он.
— Мистер Поттер — МОЙ гость, Драко. И будет спать там, где Я посчитаю нужным, — холодно сказал Люциус.
— Мне скучно, — капризным голосом заявил юный Малфой. — Поттер, хочешь со мной спать?
Гарри покраснел так, что мог поспорить цветом лица с крупным лобстером, который красовался на тарелке Драко. Сам Гарри отказался есть членистоногое чудище, по той простой причине, что понятия не имел, с какой стороны к нему подступиться.
— Я не совсем гость, — он опустил взгляд, пытаясь скрыть охватившую его неловкость. — И не могу выбирать, где мне спать. Я бы предпочел ночевать у себя дома, — тише прибавил он.
— Поближе к мистеру Риддлу, — вставил трансплантолог, нехорошо улыбаясь.
— Отец, пусть он спит в моей комнате, — Драко ловко открутил чудовищу клешню и раскроил специальными щипцами. Гарри вознес хвалу всевышнему, что отказался от проклятого лобстера. Дорогой крестник Северуса сноровисто разделывался с гигантским раком, орудуя серебряной вилкой с крючком, назначение которой только сейчас перестало быть загадкой для Гарри.
— Гостей надо развлекать, — не унимался Малфой-младший. Неожиданно он оторвал лобстеру ногу и сунул Гарри. — Хочешь высосать?
— Нет, спасибо, — отшатнулся юноша.
— Напрасно, — не расстроился Драко и принялся за дело сам. Гарри подивился, как в крестнике Северуса сочетается непринужденность манер взрослого и забавная детская непосредственность. — Так что, можно мы развлечемся,
— Посмотрим, — буркнул Люциус.
— Он у тебя сбежит, — внезапно сказал до этого молчавший Вебер.
Анестезиолог сидел по левую руку хозяина дома и тихо цедил вино. Ни он, ни Люциус почти ничего не ели. Место справа от господина трансплантолога пустовало — Нарцисса Малфой к ужину не вышла. Гарри видел ее в коридоре — она прошла мимо тихой бледной тенью, кивнула мужу и гостю-пленнику и скрылась, как мимолетное прекрасное видение. Впрочем, для ужина было довольно поздно.
—
