воздействовал странно — пугал и одновременно завораживал, впрочем, как и его опасный обладатель.
— Вас зовут профессор Снейп, сэр? — спросила Гермиона, беззастенчиво усаживаясь в кресло. Гарри удивился ее цепкой памяти — он сам так испугался хозяина коттеджа, что фамилия дьявола моментально выветрилась у него из головы.
— Не надейтесь втереться ко мне в доверие, мисс, — холодно ответил тот. Он засунул руки в карманы черной хламиды, и только теперь Гарри разглядел, что на мужчине был просто черный шелковый халат.
«Я идиот, — подумал Гарри, осторожно присаживаясь на край кресла и готовый в любую секунду вскочить. — Ну какой там сатана. Обычный человек. Ну, не совсем обычный... Просто вид у него такой отпугивающий. И одновременно притягивающий».
Сейчас вид у сатаны был скорее раздраженный: Гарри чувствовал, что он ждет не дождется, когда юные евангелисты уберутся восвояси. Мужчина отодвинул тонкую занавеску на окне и посмотрел на залитую дождем улицу. В ответ на его кислый взгляд божье небо швырнуло на Ноттинг Хилл порцию мелкого ледяного града. Град застучал по черепичному козырьку над порогом и угрожающе загрохотал по стеклам.
Дьявол обреченно вздохнул.
— Хорошо. Могу предложить чаю. Но если будете продолжать утомлять меня своими сказками, то я не посмотрю на непогоду, — сурово предупредил он.
Гарри вдруг заметил, что дьявол выглядит уставшим.
«Мистер Снейп. Профессор Снейп. Хватит называть его дьяволом», — решил про себя Гарри. Настоящий сатана не может выглядеть таким бледным и вымотанным, подумал он.
— Скажите мне, где у вас кухня, и я все сделаю, — бойко сказала сестра Гермиона.
— Нет уж, увольте. Пустить вас в кухню, еще чего, — буркнул дьявольский профессор, удаляясь куда-то в глубину квартиры.
Гарри и Гермиона переглянулись.
— Не говори с ним о Боге, — прошептал Гарри. — Он злится.
— Наоборот, это хороший знак. Я люблю, когда со мной спорят. Чем сложнее убедить человека, тем более ревностным христианином он может стать. Сатана выбирает лучших, чтобы отобрать их у Господа.
— Лучших? — переспросил Гарри. Профессор Снейп не походил на потенциального носителя веры Христовой.
— Сильных, с характером, — ответила Гермиона. — У тебя нет опыта, Гарри. Я сама буду с ним говорить, — твердо сказала она, открывая Послание Иакова и разглаживая рукой нужную страницу.
Дьявольский профессор подошел так тихо, будто подкрался, несмотря на то, что в его руках был поднос с двумя чашками чая и сахарницей.
Гарри засмотрелся на руки мужчины: бледные, с длинными пальцами, сильные и вместе с тем изящные, — руки дьявольского профессора ему понравились. Внезапно Гарри почувствовал, что тот смотрит на него в упор. Юноша отвел взгляд от очень коротко подстриженных ногтей мужчины и наткнулся на черные, как ночь в преисподней, глаза сатаны.
— Спасибо, — пролепетал Гарри, осторожно беря в руку чашку чая.
— Благодарю вас, сэр. Вы очень добры, — голос Гермионы звучал преувеличенно-радостно. — Господь вознаградит вас за доброту. Он читает в наших сердцах, как в раскрытой книге, — начала входить во вкус юная евангелистка.
Гарри пихнул ее под столом ногой. Продолжать было опасно — на лицо профессора наползала тихая ярость.
— Бог противится гордым, — Гермиона не вняла красноречивому пинку промокшего кроссовка. — А смиренным Господь дает благодать. Так сказано в Послании Иакова, — она склонилась над Библией и вдруг замолчала: профессор Снейп двумя пальцами поднял ее лицо за подбородок и вонзил в ее медовые глаза свой черный яростный взгляд.
— Девушка, я вас о чем-то попросил, не так ли? — ядовито прошипел он. — Я не намерен выслушивать вас и ваши бредни. Допивайте чай и убирайтесь, — злобно добавил он, взметнув черными тяжелыми волосами.
— Вы совсем не верите? — неожиданно жалобным девчоночьим голосом спросила Гермиона. — Ни в кого?
— Отчего же, — сказал профессор, иронично кривя губы. — Верю. В себя! — рявкнул он в ответ на безмолвный вопрос сестры Гермионы.
— Это большой грех, — испуганно прошептал Гарри. — Наверняка все ваши неприятности — от этого.
Профессор Снейп побледнел так, будто вся кровь мгновенно отлила от его лица.
— Какое тебе дело до моих неприятностей, мальчишка! — сквозь зубы процедил он. — Вас сегодня принес черт, не иначе! С одной только целью — добавить мне новых проблем, — с какой-то горечью проговорил он.
Хмурясь и не глядя на евангелистов, будто забыв об их существовании, профессор Снейп рывком распахнул дверцы какого-то шкафа и извлек из его недр бутылку с коричневой жидкостью. «Виски», — решил Гарри.
— Алкоголь не поможет решить ваши проблемы, — наставительно сказала сестра Гермиона. — Наоборот, он завлечет вас в сети сатаны, а оттуда без Бога не вырваться никому, — произнесла она, молитвенно складывая руки на груди.
— Да пошла ты, — неожиданно грубо сказал профессор. Он плеснул хорошую порцию напитка в широкий бокал и выпил почти залпом.
Евангелисты вытаращили глаза: грех вершился прямо перед ними.
— Извините, — буркнул профессор, усаживаясь в кресло. — Я не хотел быть невежливым, — он вдруг уставился куда-то в стену остекленевшими глазами. — У меня сегодня умер пациент, — внезапно сказал он. — Поэтому разговоры о неприятностях, грехах и страданиях — именно та последняя капля, которой мне недоставало, — с досадой прибавил он и долил себе еще темной подозрительной жидкости.
— Простите нас, сэр, — взволновался Гарри. — Мы не знали. То, что мы хотели вам рассказать, было на самом деле хорошим... и утешительным, — расстроено пробормотал он, теряясь под странным тяжелым взглядом профессора.
— Вы — врач? — с любопытством спросила Гермиона.
Профессор мрачно кивнул.
— Пытаюсь исправить недочеты вашего Бога, — едко сказал он. — Надо быть полным дерьмом, чтобы создать человека таким несовершенным и слабым.
— Нельзя так говорить! — испуганно воскликнула Гермиона. — Господь создал человека с любовью, и человек был самим совершенством, бессмертным и прекрасным, пока не ослушался Отца и...
— Ради вашего же бога, не начинайте, — поморщился профессор. — Не пора ли вам к себе, в ту секту, откуда вы пришли? Кажется, дождь затихает, — добавил он. Гарри видел, что у профессора уже нет сил встать и подойти к окну.
— От чего он умер? — тихо спросил Гарри, всматриваясь в бледное лицо с потухающим взглядом.
— Кардиогенный шок, — ответил профессор, потирая кончиками пальцев вертикальную морщину между бровями.
— Вы кардиолог? — удивилась Гермиона.
— Кардиохирург, — буркнул он.
Гарри с интересом уставился на дьявольского профессора. Неожиданно для самого себя он сказал то, что внезапно пришло в голову:
— Профессор Снейп, вы говорили, что верите только в себя. Может, если бы вы перед операцией доверились Господу, ну... уповали бы на Его помощь...
— Как вас зовут? — внезапно спросил мужчина.
— Гарри. Гарри Поттер. Можно просто — брат Гарри.
Профессор Снейп вдруг разразился настоящим сатанинским смехом. Гарри стало жутко.
— Дорогой брат Гарри, — сквозь зубы сказал профессор с нехорошим ударением на слове «брат». — Рад вам сообщить, что благодаря моему природному недоверию к вашему так называемому Богу этот пациент прожил десять лишних лет. Доверившиеся Богу гниют в могилах, милый брат мой Гарри. А доверившиеся МНЕ получают хотя бы шанс.
— Ну, он же умер, — упрямо сказал юноша, краснея и чувствуя, что даже его голос звучит по-детски.
— Брат Гарри хотел сказать вам, что надо было помолиться перед операцией, отдать ее исход в руки божьи, — вмешалась Гермиона. — Правда, Гарри? Хотя искренняя молитва этого человека продлила бы ему жизнь на многие и многие годы, — с убежденностью сказала она. — Ваш пациент наверняка был грешником и атеистом.
Профессор Снейп поднял брови и посмотрел на Гермиону говорящим взглядом «Дорогая моя дурочка». Не спеша он отпил из своего бокала и медленно поставил его на стол.
— О его смерти вы прочтете завтра в газетах, — спокойно сказал он и встал, давая понять, что разговор окончен. — Не забудьте помолиться за упокой его грешной души, — ядовито добавил он.
Евангелисты встали, провожаемые хмурым взглядом мужчины.
— Спасибо за чай, — чопорно кивнула Гермиона.
— Спасибо, профессор Снейп, — Гарри сказал это очень тихо, но тот его услышал. Внезапно, повинуясь непонятному внутреннему порыву, Гарри коснулся кончиками пальцев его плеча: — Не переживайте, что он умер, сэр. На все воля божья.
— О, брат Гарри, — нехорошим голосом ответил профессор, сверля юношу опасным дьявольским взглядом. — Сколько вам лет?
— Семнадцать, — автоматически ответил юноша и вспыхнул. Надо было прибавить года три, с досадой подумал он.
— М-м, — с неподражаемой интонацией сказал профессор. По его губам скользнула и пропала кривая улыбка.
— Всего доброго, сэр, — натянуто улыбнулась Гермиона. — Может, мы еще как-нибудь зайдем к вам? Было очень интересно пого...
— Нет, — рявкнул кардиохирург. — У меня нет времени на вашего бога!
— Спасибо, — едва успел сказать Гарри.
Дверь за ними с треском захлопнулась.
Юные евангелисты тяжело вздохнули и побрели по мокрому асфальту притихшей после дождя улицы.
— Моя Библия! — воскликнул вдруг Гарри. — Я забыл ее у носатого дьявола!
— Нехорошо так говорить о человеке, — нахмурилась Гермиона. — Даже о таком, как этот Снейп. Завтра заберешь. Сегодня нам не повезло, профессор был не в духе. Может, завтра он будет более
