на медсестру.
Нимфадора попятилась.
— Под наркозом отдыхает, принц паршивый! И скажи спасибо, что еще дышит! Таких скотов в тюрьму сажать надо, а он разгуливает, живет себе, поганец, на свободе, подлыми ногами землю топчет! Таких, как он, кастрировать надо и... — она не договорила.
Гермиона одним прыжком налетела на подругу и рванула ее за воротник с такой яростью, что раздался треск.
— А МЕНЯ ты спросила? Я тебя просила о ТАКОМ, говори! Я просила его тут убивать, резать, пытать? Говори, говори, говори! — истерическим голосом выкрикнула она, исступленно терзая ее блузку.
— Солнышко, ты чего, — растерялась Нимфадора, отступая к стене и безуспешно пытаясь оторвать от себя руки подруги. — Я ведь в шутку, для тебя же!
— А это что, тоже шутки?! — Гарри схватил со столика стернотом. — Ты его тут на куски кромсать собралась? Приготовила все, позаботилась!
Гермиона отпустила тяжело дышащую Нимфадору и в ужасе уставилась на стол с заботливо разложенным джентльменским набором хирурга.
— А это как понимать? — Гарри ткнул медсестре под нос проволочную пилу Джильи, напоминающую удавку. — Думаешь, я в полицию не могу позвонить?
Он выхватил из кармана мобильный с энтузиазмом короля Артура, выдернувшего меч из камня.
— Гарри, не надо! Не звони никуда! — Гермиона вдруг переметнулась к нему и повисла на шее. — Миленький, родненький, не звони! Она пошутила! Она шутит! Скажи ему, что ты это не всерьез, Нимфочка!
— Идите вы оба к черту! — злобно крикнула разгневанная фурия. — И ты, Поттер, добрячок и святоша, всюду суешь свой голубой нос! Если б тебя изнасиловали, я бы посмотрела на твоего Северуса! Полгорода бы тротилом снес! А я этого сопляка просто напугать хотела, нужен он мне! — она молниеносно развернулась к Гермионе, хлестнув себя по скуле розовыми волосами. — А ты... Я от тебя не ожидала! Для тебя же старалась, солнце! Ты вообще знаешь, кто он такой? Чей сынок?! Ты не понимаешь, чем я рискую ради тебя! — медсестра отшвырнула моток скотча, который теребила в руках.
Гермиона дрожала, переводя взгляд с Нимфадоры на распростертое неподвижное тело.
— Т-ты что, не понимаешь? — стуча зубами, выкрикнула она. — Ты не спросила, хочу я мстить Драко или нет, как я вообще к нему отношусь, тебе вообще неинтересно мое мнение! Все должно быть так, как ты решила! И всегда так было! Ты вечно знаешь лучше, что мне надо, а что не надо!
Ее губы задрожали сильней, по щекам быстро покатились крупные слезы.
— Солнышко, малышка моя, — Нимфадора ринулась к Гермионе, пытаясь обнять, но та отшатнулась, и руки подруги лишь скользнули по ее груди.
Гарри схватил медсестру за плечо и потянул к столу.
— Тонкс, кончай болтать, выводи из наркоза!
— Ай, ты озверел, больно! — взвизгнула Нимфадора. — Вот тебе и тихоня Поттер! Сам отойдет, ну его к черту, принца поганого! — она вытащила из кармана пачку «Данхилла» и трясущимися пальцами попыталась вытянуть сигарету.
— Потом покуришь! — разозлился Гарри. — Тоже мне, беременная! Коли кордиамин, или бемегрид, или что там у нас есть!
Нимфадора округлила глаза.
— Грамотные мы какие, а? Нет у меня тут ничего, в отделение надо идти!
— Ну так иди!
Нимфадора бросила на Гермиону хмурый тяжелый взгляд.
— Вот и повеселились, сестренка!
Та вздохнула и быстро смахнула со щеки слезу. Гарри потрогал запястье Драко, растянул пальцами сомкнутые веки, разглядывая зрачки. Девушка робко приблизилась к столу и, приоткрыв рот, уставилась на жертвенного агнца.
Бледнотелый агнец был, бесспорно, красив. Гермиона робко вытянула руку и осторожно провела ладонью по слабо вздымающейся груди с бледно-розовыми сосками.
— С ним все в порядке? — жалобно спросила она, с тревогой отыскивая ответ в лице Гарри.
— Вроде бы да, — он мельком глянул на распростертое тело и вздохнул. Сейчас Драко не вызывал у него никаких грешных чувств: лежащий на столе человек стал просто пациентом, требующим помощи.
Гермиона схватила с подсобного столика стерильную салфетку и укрыла обнаженные бедра жертвы.
— Так... лучше, — сказала она и вдруг всхлипнула. — Гарри, она его привязала, смотри!
— А ты что думала, — буркнул Гарри, мельком бросив взгляд на кожаные наручники-фиксаторы: «пациент» был надежно прикован к столу. — У нее и скотч был, видела? Идиотка! — сердито сказал он, отходя от стола и нервно меряя шагами рентген- кабинет.
— Знаешь, я много думала о том, что твой друг мне тогда сказал, — тихо сказала Гермиона. — А ведь и правда, насилие порождает насилие, смотри, какой ужас! — она покосилась на набор инструментов. — Я не просила Нимфу такое вытворять, не знаю, что ей в голову взбрело! Может, на нее беременность так влияет? Лично я бы от такой шуточки рехнулась! Медики все ненормальные, и юмор у них дикий!
Она оперлась грудью на стол. Гарри с изумлением увидел, что девушка наклонилась к самому лицу Драко и осторожно погладила шелковые пшеничные волосы.
— Бедный, — прошептала она.
— Черт, что она так долго, — с досадой сказал Гарри. — Я на работу уже сто раз опоздал!
— Что тебе важней, работа твоя дурацкая, или то, что человек тут умирает! — возмутилась Гермиона.
— Да никто не умирает, чего ты нервничаешь, — Гарри огляделся по сторонам и тут только заметил на полу под каталкой брошенный ворох одежды. — О, вот его вещи, наверное, — он поднял смятую униформу медбрата трансплантологии: в этом костюме Драко щеголял по клинике, и Гарри это здорово раздражало — сын знаменитого отца был лишь студентом-первокурсником университета.
— Дай сюда, — Гермиона проворно выхватила вещи у него из рук. — Нехорошо, что он так лежит.
Гарри покосился на девушку. Нахмурившись и закусив губу, та старательно натянула на спящего нижнее белье.
— А он красивый, — неожиданно сказала она, любуясь трудом рук своих: теперь бедра жертвы были пристойно обтянуты черными шелковыми боксерами. — Развяжи его, Гарри!
Гарри послушно отстегнул фиксаторы.
Дверь кабинета резко распахнулась. В комнату влетела Нимфадора и проворно прикрыла за собой дверь.
— Накурилась, — с укором сказала Гермиона, дернув носом. — Никого не обвиняй потом, если что!
— Дура! — беззлобно огрызнулась медсестра. Она вытащила из кармана наполненный шприц и склонилась над бледной рукой с голубоватыми венами. — Уже и приодели красавца, — фыркнула она, мельком глянув на черные боксеры.
— Нимфа, куда ты смотришь, сейчас мимо вены вколешь, — озабоченно сказала Гермиона.
Медсестра удивленно взглянула на подругу, но промолчала.
— В такую вену трудно промазать, — буркнул Гарри, рассматривая красивую тонкую руку с проступающим узором вен. — Вот Забини — другое дело.
— Ты у нас специалист, Поттер, — ядовито сказала Нимфадора, выдернула иглу и прижала тампон.
— Как ты его сюда затащила? — озадаченно спросил Гарри. — Что он тут вообще в шесть утра забыл?
Медсестра вздохнула.
— Повезло просто. Он тут всю ночь ошивался с Крэббом, потом того вызвали куда-то. Я сначала и не планировала... А потом подумала, когда еще такой случай выпадет. Попросила помочь коробку сюда донести. Драко же у нас джентльмен, понес, дурачок... Ну и дала фторотана занюхать, пока руки коробкой заняты, он и понять не успел, что к чему... Что вы на меня так уставились? Говорю же, пошутила я! Ничего бы я ему не сделала, Герми! Напугать хотела, пригрозить, что евнухом сделаю! За тебя, сестричка! За тебя, дурочка моя любимая! Да я бы в жизни его пальцем не тронула, за кого вы меня принимаете!
Она бросила на Гермиону взгляд раненой волчицы и отвернулась.
Та вдруг кинулась к подруге и порывисто обняла.
— Нимфа, ну ты хотя бы меня спросила... Драко совсем не такой, как ты думаешь! Ты его заметила, потому что он уже у меня под окном поселился, прощения просит, письма, цветы... По радио песни для меня заказывает! На стене дома написал «Прости, Гермиона», его полицейский оштрафовал, он на асфальте тогда... Пойми, он не зверь, я тоже виновата, что так с ним вышло, — сдавленным голосом сказала она.
— Просыпается! — воскликнул Гарри, внимательно всматривающийся в бледное лицо жертвы. Нежные голубоватые веки вздрогнули, «пациент» приоткрыл глаза и вновь сонно закрыл.
Гермиона мгновенно переметнулась к столу.
— Живой! Слава тебе, Господи, живой! — обрадовалась она.
Глаза цвета лондонского неба распахнулись и бессмысленно уставились на склонившиеся взволнованные лица. Вдруг губы Драко тронула легкая улыбка узнавания.
— Гермиона, — прошептал он. — Моя Гермиона.
* * *
Гарри со злостью драил шваброй пол. Наверняка, работая с такой энергией на яхте, он давно проломил бы дырку в палубе и рухнул в трюм. К счастью, железобетонные перекрытия Лондон Бридж готовы были принять на себя и не такие удары судьбы.
Через некоторое время он несколько успокоился, его движения стали привычно- размеренными, лицо покинул сердитый румянец. Продолжая натирать коридорные лабиринты, Гарри размышлял обо всем том, что лишило его душевного покоя.
Определенно, все беды начались еще вчера. Возможно, он сам был виноват: глупо было в середине ночи требовать от Северуса, чтобы тот разыскал картину Санни. Чтобы рассказал еще что-то про Санни. Чтобы признался, что было нарисовано на сведенной татуировке. Как всегда, выставил себя дураком, настоящие мужчины так себя не ведут. Северус уложил его спать в зеленой комнате. Рассказывать больше про Санни не захотел, картину не достал,
