к обремененным различными бедствиями, подавал им скорейшую помощь в нуждах, и исторгал жертвы смерти из самых ея челюстей. Все это не показывает ли того, что ты достиг Ангельской безтелесности, и потому невозбранно совершаешь чудныя дела?
Сверх сего, кто не удивится твоему великодушию? твоему тихому и кроткому нраву? твоему миролюбивому и смиренному духу? Некогда ты, как повествуют, осматривая лозы винограда Христова, и встретившись с мужем блаженной памяти Феогнием (он был тогда Маркианитским Епископом), словами Писания обличал его в заблуждении до тех пор, пока не обратил от лжи к истине. Но поелику в нем таилось раздражение, произшедшее от сего обличения, ты заметив это, возвышенным гласом произнес к нему сие Апостольское увещание: «да не зайдет солнце во гневе, нашем (Еф.4:26). Брат мой! примиримся».
Но теперь, когда ты, Отец отцев, светильник вселенныя, твердыня Церкви, ограждение верных, скорый заступник обидимых, соединился уже с нераздельною и достопокланяемою Троицею, теперь ты несравненно более промышляешь о благополучии нашем. Паря с ликами Ангельскими окрест престола славы, ты взираешь на нас свыше, о священная, и по дарованиям, Апостольская глава! Не преставай же укреплять и вооружать нас противу греха. Ограждай истиною ревнителя святой жизни твоей, отдаленнаго от тебя многим временем, но близкаго к тебе сединами. Сохраняй и сынов его, а твоих потомков. Духовным оружием слова своего прогоняй от возлюбленных тобою словесных овец нападающих на них врагов. Животворным и неложным учением благочестия исхищай от страха малое стадо, котораго ты сам был Пастырем. Защищай Священников и Христолюбивый народ величием твоих знамений. Ты имеешь великое дерзновение к Богу; ибо ты приблизился к Нему, и освещаешъся чистейшими лучами Троичнаго света.
Величаю тебя, Митрополия Ликийская! ты стяжала Пастыря чадолюбиваго; ты прияла на главу свою драгий и нетленный венец. Кто это? — Николай, предстающий в нуждах с небесными утешениями, неукоснительный защитник в обидах, подающий собою пример Пастырям, великий в чудесах и страшный в явлениях, спасающий невинных от погибели, разрушающий сновидениями неправедныя предприятия. Блажен ты из градов, Миры! ты вмещаешь в недрах своих столь великаго благодетеля. Приидите, пойдем светом его (Ис.2:5), и поживем в сени его (Плач.4:2О). Ты имеешь и трех сподвижников его: Крискента, Диоскорида и Никокла, озаренных светом Троицы, коих сам Триединый Бог достойно почтил наградами царствия, за их подвиги. Сей славный союз увенчан столь же славною главою! Ибо Николай совершил мужественно равный с ними подвиг, и был мученик своею готовностию. И что еще более, — его воодушевлением и ревностию оные Герои соплели себе мученический венец.
Итак, верующие слушатели, стекшиеся ныне во храм сей! совершая благословенную память Богоноснаго Отца нашего, будем праздновать священный и торжественный сей праздник, отложив всякую мирскую пышность, всякое наружное украшение, и все, что носит на себе вид жалкаго заблуждения языческаго, что изобретено людьми, по внушению обманчивой плоти. Все это достойно посмеяния, а вместе и плача. Мы увенчаем Святаго благоухающими розами добрых дел, и цветами духовных песнопений. Вот какое празднование любит Святый Отец наш, Николай! Сие–то торжество приятно ему, а не то, которым язычники хотели угодить ложным богам своим. Се, и тройственное сочетание мужественнейших сподвижников величит славу своего Наставника! С ними Николай водворяется в небесных селениях, с ними осиявается светом, с ними ликует духом, созерцая Бога, сколько сие возможно. Предстательством сих Мучеников, и твоими Богоприятными молитвами, Отче! да избавимся все мы от всякаго еретическаго и демонскаго навета, от всяких болезней, как тех, кои общи людям, так и тех, коими неожиданно поражают нас люди, — да избавимся и от всех других бедствий, по благодати, милосердию и человеколюбию искупившаго нас честною и жизнодательною, истекшею из ребра кровию Христа Иисуса Господа нашего, Коему подобает с Отцем и Святым Духом всякая честь и слава, держава и величие, ныне и всегда и во веки веков. Аминь.
Беседа на Четвертодневного Лазаря
Лазарь созвал настоящее собрание, и хочет приготовить из своего воскресения трапезу, достойную тех, которые любят прекрасныя и чудныя вещи. Или лучше, он уже приготовил ее, и зовет на пир всех тех, которые в страданиях своих изображают Христовы страдания. Как же он это делает? — Предлагая в снедь совершившееся над ним великое чудо. А сколь оно велико, о сем тотчас будет сказано. И так взяв теперь в руки Евангелие и вникнув в слова, постараемся открыть глубокий смысл их, остановясь на чуде, откуда рекою проливающиеся токи учения предложим желающим обильно почерпать из них. По сему пусть станет среди нас Боговидец Иоанн, сей самовидец и провозвестник неизреченных таин, возлежавший на персях Того, кто есть жизнь всех, приложивший сердце свое, как удобоприемлемый сосуд, к живому источнику, и, посредством духовнаго некотораго сообщения, исполнившийся сокрытыми в сердце Господа животворными тайнами. Он, приступая к описанию страданий Господа, один только особливо описывает чудо, произведенное над Лазарем, и говорит:
Бе некто боля Лазарь от Вифании, от веси Марии и Марфы сестры ея. Посласте убо сестре его ко Иисусу, глаголюще: Господи, се его же любиши, болит. Слышав же Иисус, рече: сия болезнь несть к смерти, но о славе Божией, да прославится Сын Божий ея ради. (Ин. гл.2). Что Лазарь был болен, это общая слабость человеческой природы. Ибо видимая часть человека, состоя из брения и земли, много имет по природе своей недугов, возмущающих душу и обременяющих тело. — А что не к смерти, сказано, была у него болезнь, но к славе Божией, дабы Сын Божий прославился чрез нее, в сем без сомнения заключается таинственный смысл, который должно объяснить в настоящем изследовании.
Какую иную славу для Себя разумеет здесь Христос, как не славу Креста? — Слава Христова есть Крест; он был целию, предназначенною Им прежде веков. Ибо Иудеи, сотворившаго толикое чудо имели пригвоздить ко кресту, для славы коего Он пренебрег поношение, как говорит богословствующий Апостол (Евр.12:2). Ибо те, которые оставались нечувствительными при многократных чудесах Его, могли ли придти в чувство, видя и сие чудо? Несмотря на то, что воскресение и восстание из гроба четверодневнаго мертвеца, приходившаго уже в согнитие, не маловажное было чудо, и ничем не меньшее других, которых они были свидетелями, — их не вразумило толикое чудо, а только более зажгло в них зависть. И так о сей славе Он говорит, о славе Креста, на котором вознамерился умереть за нас. Хотя Он еще прежде всех веков имел славу Отца, как Бог и Сын Божий, равносущный Отцу; но и святое страдание пречистой плоти своей вменяет Себе в славу, как причину всемирнаго спасения.
Но обратимся на путь, который показал истинный путь жизни — Христос, говоря: Больши сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя (Ин.15:13). Ибо Он знал, что по произведении сего чуда, Иудеи будут возбуждать и возмущать против Него народ, Каиафа придет в бешенство, и что Сам Он претерпит крестную смерть. А что Лазарь был друг Его, это ясно видно. Любяше же, сказано, Иисус Марфу и сестру ея, и Лазаря. Кто столько блажен, что любим от Христа, который есть самая любовь? И что удивительнаго, если и жены, мужи по духу, любимы были Тем, который пришел всех призвать к Себе? Так много Он любил их, что и чудо, сотворенное над братом их, отличил пред прочими чудесами величием действия. Егда же услыша, яко болит, тогда пребысть, сказано, на немже бе месте два дни. Для чего? — Ибо предвидел, что больной непременно умрет. И потому желая отклонить сомнения от людей подозрительных, отсрочивает на некоторое время путь свой, ожидая, пока он испустит дыхание, и погребен будет; и также, дабы кто–нибудь не почел неприличным то, что Он по первому слуху спешит показать чудо. Потом глагола учеником: идем во Иудею паки. Божественное дерзновение! — душа готовая подъять страдания и совершить таинство спасения! Глаголаша Ему ученицы: Равви, ныне искаху Тебе Иудее камением побити, и паки ли идеши тамо? Это слова малодушия, и еще более неведения! Ибо они не знали, к чему идет дело. Иначе не стали бы противоречить, не произнесли бы таких слов, которыя показывают слабый и робкий дух. При том же, имея еще и нетвердую веру, они не без причины страшились. По сему за нужное считали сказать: Ныне искаху Тебе Иудее камением побити, и паки ли идеши тамо? Отвеща Иисус: не дванадесять ли часов во дни? Аще кто ходит во дни, не поткнется, яко свет мира сего видит, Аще же кто ходит во нощи, поткнется, яко несть света в нем. Сею притчею означает время страдания, которое долженствовало скоро наступить.
