280
Прот. Сергий Булгаков. Купина Неопалимая. Париж, 1927. С. 138-139.
281
Как известно, софиология о. Сергия претерпела длительную эволюцию. На мать Марию, когда она была ученицей о. Сергия, по нашему мнению, оказали наибольшее влияние его идеи "среднего периода" (1924-1928 гг), в которых он связывал понятие Софии с совокупностью творческих Божественных энергий (которые одновременно называл "идеальной душою мира" и "предвечным человечеством" – см. С. Н. Булгаков. Труды о Троичности. М., 2001. С. 31, 38.). В свою очередь, энергии или действия Божии воплощались в Теле Христовом (Небесная София) и Богородице (София земная). В отличие от о. Сергия, для матери Марии (когда она вышла из-под его влияния) существенно не "энергийное" понимание Софии, а ипостасно-личное. Поэтому в ее зрелых работах нет представления о Небесной и земной Софии, но есть учение о диаде: Христос – Божия Матерь, которую она и называет Софией. Это представление, кажется, не противоречит святоотеческому учению о Софии, так, по толкованию о. Иоанна Мейендорфа, в Византии "Премудрость, которая "построила себе дом"… понималась как динамический образ Воплощения" и была неотделима от Плоти Христовой, Богородицы и Церкви (Meyendorff J. L'Iconografie de la Sagesse Divine dans la Tradition Byzantin // Cahiersarchaeologiques. 1959. Vol. 10. P. 261. Мейендорф говорит, что Софию можно понять и как одну из энергий, общих Св. Троице и дарованных в Ипостаси Логоса обоженному человечеству, но не считает это понимание главным (см. там же, P. 262).
282
Воспоминания. 1992. Т. 2 С. 167-170.
283
Там же. С. 169.
284
См. Squire A. K. The Idea of the Soul as Virgin and Mother in Maximus the Confessor // Studia Patristica. 1968. V. VIII. Pt.2. P. 456-461. В оставшейся в черновиках и лишь недавно опубликованной статье "Типы религиозной жизни" (1937) мать Мария догматически неточно, как справедливо заметил прот. Валентин Асмус, говорит о том, что христиане становятся "человеками-христами" (см. прот. Валентин Асмус. "Пророческий голос" Никиты Струве и Мать Мария (Скобцова) // Радонеж. № 17 (83), ноябрь 1998. С. 3). В опубликованной позднее статье "О подражании Богоматери" (1939), трактующей те же темы, она не употребляет этого выражения, более подходящего для скопцов или хлыстов. Речь у матери Марии, полагаем, идет о том, что в верных происходит Боговоплощение, соединение Божества и человечества через причастие Христу. Эта идея, повторим, для мистического богословия Православной Церкви не представляет собой ничего необычного. Тем не менее, здесь следует быть внимательным. В частности, новомученик Михаил Новоселов присоединялся к мнению кн. Д. А. Хилкова, что "для вечной жизни не человек должен воплотить Христа, а Христос должен воплотить человека … (чтобы) человек стал частью Тела Христова" (Новоселов М. А. Письма к друзьям. М. 1994. С. 38). Ясно, что это уточнение направлено, в первую очередь, против хлыстовства, где каждый человек мыслится как воплощение Христа или Богородицы. Тем не менее, верно и то, что в святоотеческой литературе (у блаж. Августина или того же преп. Максима Исповедника) мы находим слова о душе истинного подвижника, в которой "всегда благоволит таинственно рождаться Христос, воплощаемый спасаемыми, и рождающую его душу Он делает матерью-девою" (Творения преп. Максима Исповедника. М. 1993. Кн. I. С. 193). Т. о., думается, что с определенными и очень существенными оговорками, выражение о душе матери-деве, в которой рождается Христос, можно принять.
285
Священномученик Мефодий Патарский. Пир десяти дев. М., 1996. С. 42.
286
См. Соловьев В. Сочинения: В 2 т. М., 1991. С. 535.
287
См. там же. С. 528-529.
288
Воспоминания. 1992. Т. 1 С. 181.
289
Там же. С. 226.
290
Там же.
