Какой оставить может всякий мастер, Исполнивший работу превосходно. Но судьи зашумели: "Святотатство!" СОКРАТ Для них ведь статуя не труд его, Сама богиня, явленная в мире, И Фидий перед нею виноват, Уж тем, что он-то сотворил ее. ВЕСТНИК Нашли его виновным в святотатстве, Изгнанье слишком легким наказаньем, Ведь ясно, мол, все недруги Афин Повсюду будут чествовать его, В Олимпии ждут не дождутся Зевса, Изваянного Фидием увидеть. И по сему приговорили к смерти. Все с недоумением и ужасом переглядываются, словно ища глазами комических поэтов, которым тоже не до смеха.
Двор дома Перикла. Аспасия и Алкивиад, только что вошедший, скромный и смирный.
АСПАСИЯ Алкивиад! Ты хвост своей собаке Однажды отрубил затем, чтоб только В Афинах говорили о тебе. Ты славой упивался, а бедняжка От боли и потери присмирела И даже есть с хозяйского стола На блюде золотом уж не хотела. Кто хвост тебе отрезал? АЛКИВИАД О, смельчак! Хотел бы поглядеть я на него. АСПАСИЯ Подать ли зеркало, Нарцисс влюбленный? АЛКИВИАД Аспасия! Мне кажется, я должен, Как в пору опекунства надо мною Перикла, выслушать тебя, поскольку Перикл всем позволяет быть собою, Не снисходя до гнева и упреков, Являя лишь пример ума и чести, Достоинства и доблести, как боги. АСПАСИЯ Алкивиад! Ты избегаешь нас, Как взрослый сын родителей, не чинясь И не винясь, и ты, конечно, прав. (Залюбовавшись.) Божественно прекрасен! Аполлон С повадками Диониса, однако, Со срывами в веселое безумье, Что иногда бывает хуже гнева, И он чинит расправу самовластно, Богиней Лиссой одержимый вновь. АЛКИВИАД Как! Это я? Но правда мне дороже, Чем лесть, что кружит голову юнцам, Себе ж я знаю цену без бахвальства, Но слишком юн, и голову мне кружат,
