подобное заклинание, наведете справки?
Он с показной печалью посмотрел на меня:
— Михалыч. Дорогой вы мой. У нас есть один парень, он докачался до самых высот в своей игре, собрал все возможные заклинания. А получил тот набор, который у него был, когда он объяснял своей девушке как начинать. Магов много, но понять, что они умеют не всем удается. А иные заклинания и вообще невозможно использовать без вреда для самого мага. Так что даже у боевиков запрет на использование той магии, действие которой они не могут предсказать на сто процентов.
Так. Так-так.
— И много таких “полумагов”?
— Много. До восьмидесяти процентов.
— Вы знаете принцип, по которому получают способности?
— Закрытая информация, Михалыч. — Он улыбался. — Но вот если присоединишься, тогда сразу все и узнаешь.
Верю. Аж два раза.
— Мне надо подумать.
— И отдохнуть. Вижу, от химии тебя уже качает…
Как незаметно он перешел на “ты”. Кстати:
— Таблетки? У меня было два флакона.
Подполковник кинул взгляд на бойца у двери, потом кивнул мне:
— Принесут вместе с ужином. Отдыхайте. Завтра продолжим, а пока посидите, подумайте.
Надевать мне наручники не стали. Охранник пропустил вперед и повел вглубь здания, довольно многолюдными коридорами и лестницами. Я никак не мог понять — это халатность, или в самом деле мне так доверяют? С чего бы это? И что вообще это за место? Никаких табличек, двери только нумерованы, иногда попадались типичные секретарши и клерки, а в одном месте сидели курили камуфлированные бойцы при оружии, причем у некоторых был “боевой макияж” на лице, словно они только что из джунглей. В темном проходе стояла койка, на которой кто-то спал, при этом соседний кабинет был пуст, откуда-то доносилась музыка и мат, тянуло запахом недорогой столовой. Только одно общее — на всех окнах стояли решетки. Быть может, это и было определяющим фактором при выборе места под штаб “мракоборцев”? Тогда почему именно решетки важны?
— Сюда. — Готов покляться, что охранник подавил привычное “лицом к стене, не разговаривать”. Щелкнул замок. — Проходи… те.
Комната. Решетка перед окном, недавно поставленная, и решетка за ним. Две кровати, времен первых полетов в космос, у дверей биотуалет, огороженный ширмочкой.
Дверь за спиной закрылась, отчетливо клацнув замком.
— Ну чо, браток, проходи, рассказывай, кто-откуда, за что замели волки позорные? Чо стоишь как неприкаянный?
— Да вот думаю — может, сразу тебе фаерболом в лоб засадить? В целях искоренения профессиональной преступности?
Мужик, сидевший на одной из кроватей, изобразил испуг, закрывшись руками:
— Ну совсем народ шутки понимать перестал! Страшно жить! Меня Димой звать, двадцать шесть лет, холост.
— Михалыч.
Он явно ждал продолжения, но я просто прошел к кровати, поднял покрывало. Белье свежее. Продумано все… или не все?
— Ты не психический? Стоишь, молчишь.
Я уставился ему в глаза. Гляделки он слил на пятой секунде.
— Ну ладно тебе. Скучно тут. Дима! — И он протянул руку.
— Михалыч. — Пожал крепко, но без подначек.
— За что паришься, Михалыч?
— А ты следователь, чтобы спрашивать?
— Я тут второй день! Без инета, без телика, без книжки даже!
— Выспался, наверное? — Проверил кровать. Ничего, спать можно, и простыни крахмаленные.
— Я люблю поспать, но не сутками же? Чего там, на воле?
Присмотрелся. Чернявый, быстрый, среднего телосложения. Ошейник на шее. Оранжевый, пластиковый, блестящий. Наверняка у меня такой же.
— Хрен его знает, что там на воле. Только вернулся в город, как сцапали.
— Ясненько. А за городом?
— Тихо. Прохладно.
Хм, а чего это я молчу? Тут рядом маг, его расспрашивать нужно!
— А ты вообще…
— А ты как вообще…
Мы запнулись, одновременно усмехнувшись. Я сел на кровать.
— Как тут с хавчиком? Кормят?
— Да, и неплохо. Часика через полтора принесут. Я чего спросить хотел — ты вообще что умеешь?
— Доставлять заказы по адресам, расклеивать объявления, участвовать в опросах.
— Блин, я про магию!
— Ну, в своевременной доставке есть немало мистики. Многие поражаются и удивляются.
— Михалыч, ну епт!
— А ты следователь? С какой целью интересуешься?
— Скучно мне! — Он вскочил и с комичной яростью стукнул во внутреннюю решетку окна. — Два дня сижу! Ни допроса, ни..
— … ни расстрела.
Его словно выключили. Сев, он пожал плечами.
— Да. Могут.
— Видел?
— Слышал. Многие одобряют.
— Даже так?
— Ага. — Откинувшись на стенку он, полулежа, испытующе уставился на меня. — Михалыч, ну колись, что умеешь? Я вот могу…
Подняв руку он сделал странный жест, и внезапно свитер на мне прошел волнами, словно массажируя.
— Не делай так больше.
— Что, тебе не нравится, когда твоя одежда тебя ласкает?
— Нет. Мне не нравится перспектива провести ночь рядом с трупом.
И снова он не выдержал взгляда и, хмыкнув, пожал плечами:
— Веришь, один раз на человеке использовал! Так, смеха ради.
— И кем же была жертва?
— А, девчонка одна. Я же могу одежду только на человеке двигать. Представляешь, смешная штуковина..
Он, оживившись, рассказывал о том, как осознал свои способности. Если подумать, то насчет “одного” он соврал, такие исследования можно было провести на десятке, но не в единичном случае. Тем более так отточить столь специфический талант.
Хентайная игра “Похотливый маг”. Слышал о таких, у нас они малопопулярны, но вот нашелся любитель раздевать магией прекрасных эльфиек. В игре мог смущать девиц двигающейся одеждой, доводя их до экстаза, а в жизни все оказалось немного не так, прямо как у меня — магия жила по своей логике. Как его вычислили и почему он остался жив не сказал, но мысли у меня были. Он может приказать одежде ласкать девушку. А может ли он заставить одежду связать человека? Или воротник — сдавить шею? Про себя я решил, что стоит моей одежде шевельнуться, и я кину в него “оцепенение”. Убьют меня или нет дело
