нарвусь еще…
— Или информация о том, где их берут.
Пинком подбросив столик мне под ноги мужик вдруг кинулся бежать. Так, а это уже совсем странно.
Невидимость.
Прыжок на крышу ближайшего контейнера. Судя по крикам возмущенных посетителей рынка, сбитых мчавшимся напролом мужиком, продавец убегал в направлении патруля державших рынок бандитов. Я запрыгал ему наперерез, благо “полет” позволял перепрыгивать одним махом любую “улицу” рынка, и оказался на месте раньше, удобно устроившись за большой вывеской кафе на входе в рынок. Странная реакция, конечно, может здесь передел рынка идет, или ребятки торгуют чем-то совсем нехорошим. Или я что-то не понял. Но все равно надо посидеть, посмотреть, послушать. Проследить за продавцом, когда пойдет назад — в оцепу и его и дедка, проверить, что при себе имеют. Но пока просто посмотрю, вычислю, кто тут главный.
Появившийся из прохода продавец подбежал к курившим у входа в кафе трем молодым парням, начал что-то объяснять, от волнения размахивая руками. Те что-то переспрашивали, один схватил продавца за плечо, встряхнул. И в этот момент из-за угла вышел я.
Невысокий, сутулый, тощий, бородка коротенькая. Ухмылочка вежливая.
На меня было приятно посмотреть — хорошее пальто, модное, не тот старый бушлат, что сейчас на… мне. Мда. И туфли у меня-второго чистые, не разбитые заляпанные кроссовки. Где бы я их почистил, у нас лужи на каждом шагу, хорошо еще что для огородничанья сапоги есть.
И четки. Только не белые, как у меня, а темно-красные.
Дальнейшее заняло секунд пять, может десять.
Вот старший из местных лезет под распахнутую куртку к кобуре, одновременно пригибаясь. Я-внизу прочерчивает линию четками перед грудью. Вот второй местный, оглянувшись на разлетающиеся куски переломанного мяса, оставшиеся от стрелка, срывается с места, но его вбивает в стенку кафе прилетевшая волна горячего марева. Третий смутно знакомым жестом поднимает руки, и на спокойно стоящего незнакомца падает столб фиолетового пламени. Падает, почти сразу рассеявшись бесследно.
Движение красных бусин, игрун и продавец, все это время стоявший протянув руку, словно прося о чем-то, рассыпаются горячим пеплом, засыпающим пытающегося встать второго, и почти сразу его одежда вспыхивает.
Да, секунд десять, не больше. Драка сильного мага с заурядами больше не длится.
Одна из заповедей выживания — никогда не дерись с людьми, которые сильнее. Поэтому я сидел на крыше, молился о том, чтобы под ногами не промялся, громыхнув, металл, и смотрел, как тот, внизу подходит, рассматривает орущего, пытающегося содрать пылающую куртку человека и добивает одним коротким импульсом силы.
Все, нету драки, только вонь горелого мяса и тишина. Разбегающиеся продавцы и покупатели делают это очень тихо, чтобы не привлечь внимания. Что-то падает с прилавка и это слышно, хотя упало не здесь, а где-то там, за поворотом.
Я смотрел на второго боковым зрением, замерев, словно горгулья на крыше. Да, те мракоборцы вполне могли нас спутать. “Шеф”, а я был уверен, что это именно он, был до смешного похож на меня, и одновременно я был уверен, что если поставить нас рядом, то общего будет только рост.
Такую бородку отращивают романтики, бывшие комсомольцы, она всегда ассоциировалась у меня с улыбками, хоровым пением “лыжи у печки стоят” в вагонах электрички и разговорами о политике. У меня, к примеру, просто небритая рожа, а Шеф за собой следит, ровняет. Чтобы одежда так выглядела, надо жить в приличном доме с прислугой, а не на лесном хуторе. И четки он держит как магический инструмент, а не как индикатор состояния здоровья.
Стоило об этом подумать, как пальцы свело судорогой. Эй ты, там, внизу, ты уже убил тех, за кем пришел, давай, проваливай. А то я с крыши свалюсь, тебе на голову. А мне жить еще хочется.
Словно услышав, я-второй повернулся, поднял руку.
Полыхнул огненный круг, зависший в воздухе, и он шагнул в него.
Не, ну это даже не смешно!
Круг портала рассыпался искрами и я машинально проверил время. Сволочь, жирует, у него нет необходимости следить за временем!
Одиннадцать сорок две.
Наверное, было бы разумнее спуститься вниз, послушать, что говорят подельники только что убитых, но я, дрожа даже после примененного “восстановления”, сидел на крыше кафе, прижавшись спиной к стойке вывески, и как только позволило время ушел домой.
Похоже, Илья начал привыкать, что я из отлучек возвращаюсь взвинченный, так как просто пожал плечами, когда я спихнул с крыльца сваленный там старый хлам, перенесенный во время уборки из сеней.
— Проблемы?
— Ты точно ничего больше про Шефа не слышал?
Он помотал головой.
— Тогда хреново. Он и в самом деле похож на меня. Только гораздо опаснее.
— Вы дрались?
— Нет, обошлось.
Мальчик серьезно кивнул. Мое отношение к дракам он уже успел понять.
— Илья, если увидишь меня, но не с белыми, а с красными четками — беги не останавливаясь!
Опять кивок. Черт, мне с ним очень повезло. Спокойный, внимательный. Правда маг, но это не такой уж большой недостаток.
Пальцы? Не дрожат. Эффекты? Норма.
— Так, грядки сами себя не очистят. Давай, указывай фронт работ.
Спустя час я успокоился окончательно.
Да, встретился с опасным магом, бывает, но сколько их уже было, таких встреч? Да, магия на него не действует, но можно было свалить “прыжком”, или укрыться “защитой” и попробовать попросту пристрелить. Правда, хрен бы чего вышло, уж очень он спокойный был, но были варианты, были. Главное — я жив, Илья жив, а остальное приложится.
Пройдя две грядки решили отдохнуть, доели уху (надо что-то придумывать насчет холодильника, а то ледник, как оказалось, уже таять начал), полчасика посидели на солнце, играя в шашки. Играли на интерес, кому мести двор, а кому окапывать ростки чего-то подозрительно похожего на лук. Пришлось напрячься, так как копать весь день Илье не стоило, а двор был почти чист.
И снова лопата, грабли, древняя тачка с невыносимо скрипучим колесом. Особенно себя не насиловал, но прошел одну грядку, повернул, вторую, третью. Потом пришел Илья, мы степенно отдыхали на перевернутой тачке, пили компот, осматривая огород и прикидывая, что где лучше посадить. Надо еще решить, чем компенсировать тетке дальнейшее наше пользование ее собственностью, потому что родственные отношения это одно, а быть в долгу не хочется совсем. Выслушав пацана согласился с идеей выкупить дом. Пока Илья строил планы по выращиванию сада, совершенно в стиле “Нью-Васюков”, я прикидывал, как бы сделать хутор вообще недоступным для людей. На лето сюда приезжали дачники, а мне совершенно не улыбалось иметь рядом незнакомых и не подконтрольных соседей.
С другой стороны надо как-то вписывать Илью в социум, а то он уже недели четыре ни с кем, кроме меня, не общается. Да и мне не до конца доверяет, я уже натыкался на спрятанные вещи, которые пацан явно готовил на всякий случай. Пришлось в каждую нычку добавить денег, одежды, еды, и провести курс молодого бойца по экстренным сборам, чтобы сорвавшись он имел хоть какие-то шансы. Вроде бы его это успокоило, но кто может быть уверен до конца? Дети штука такая, даже женщины по сравнению с детьми просто образец кристальной ясности мыслей.
— Михалыч…. — Илья стоял вслушиваясь, забыв о грядке.
Последовав его примеру, я понял, что уже несколько минут слышимый, но не воспринимаемый звук смолк, и теперь стало ясно, что это был шум двигателя. Что-то авиационное. За лесом.
— У нас скоро гости могут быть.
