заинтересует.
Все это было частью их заранее выработанного плана. Холлер блефовал. В действительности репортер Макэвой был уволен из газеты полгода назад. Холлер выкопал старую карточку из перетянутой резинкой пачки визиток, которую всегда возил с собой в «линкольне».
— Вот с чего мы начнем, — спокойно проговорил Холлер. — И я думаю, из этого получится грандиозная история. Тринадцатилетнюю американку похищают в Китае, чтобы изъять у нее внутренние органы для трансплантации, а полиция бездействует. Ее родители вынуждены действовать на свой страх и риск, и мать девочки погибает, пытаясь спасти свою дочь. Эта история, несомненно, приобретет международный характер. Каждая газета, каждый новостной канал в мире захотят ее растиражировать. В Голливуде сделают по ней фильм, и Оливер Стоун его поставит!
Холлер раскрыл папку, принесенную на переговоры. В ней содержались газетные статьи, обнаруженные в Интернете, а затем распечатанные им же, в своей машине. Он швырнул несколько распечаток на другую сторону стола, Ву и Ло. Сдвинув головы, они погрузились в чтение.
— Тут собраны газетные материалы, подготовленные мной для передачи мистеру Макэвою и любому другому журналисту, пожелающему обратиться ко мне или к мистеру Босху. В этих статьях документально подтверждается недавний рост в Китае черного рынка по торговле человеческими органами. Говорят, что список людей, стоящих в очереди на трансплантацию, в Китае самый длинный в мире. По некоторым оценкам, не менее миллиона человек дожидаются пересадки органов. Не способствует улучшению ситуации и то, что несколько лет назад, под давлением мировой общественности, китайские власти запретили брать органы у казненных преступников. Это лишь увеличило спрос на человеческие органы и их стоимость на черном рынке. Я уверен, что из этих материалов, взятых мной из вполне респектабельных газет, включая «Пекин ревю», вы сможете уразуметь, что за материал сделает мистер Макэвой из этой истории. А теперь, господа, сами решайте, нужен ли вам подобный скандал.
Ву повернулся к Ло и скороговоркой зашептал ему что-то на ухо.
— Вам нет нужды шептаться, джентльмены, — сказал Холлер. — Мы все равно не сможем вас понять.
Ву выпрямился.
— Прежде чем продолжить беседу, мы бы хотели сделать один конфиденциальный звонок, — сказал он.
— В Гонконг? — спросил Босх. — Там сейчас пять часов утра.
— Это не имеет значения, — ответил Ву. — Я прошу разрешения позвонить.
Встал Гэндл.
— Вы можете пройти в мой кабинет. Там вам никто не помешает.
— Благодарю вас, лейтенант.
Гонконгские следователи встали и направились за ним.
— Одна последняя деталь, господа, — окликнул их Холлер.
Они обернулись к нему, и на их лицах было написано беспокойство.
— Я просто хочу, чтобы вы и тот, кому вы собираетесь звонить, знали, что мы также очень обеспокоены положением, в котором оказался Сун Йи. Имейте в виду: мы непременно свяжемся с мистером Суном и, если не сможем установить с ним контакт или узнаем, что он столкнулся с какими-либо ограничениями личной свободы, то точно так же вынесем это дело на суд общественного мнения.
Холлер улыбнулся и, выдержав паузу, продолжил:
— Это пакетное соглашение, джентльмены. Передайте это вашим людям.
Он кивнул, все с той же неизменной улыбкой на лице, резко контрастирующей с только что озвученной им угрозой. Ву и Ло тоже кивнули в знак того, что уловили его сигнал, и вышли вслед за Гэндлом из комнаты.
— И что ты думаешь обо всем этом? — спросил Босх, когда они остались одни. — Мы от них отделались?
— Думаю, да, — ответил Холлер. — Я думаю, эта история завершена. То, что случилось в Гонконге, останется в Гонконге.
43
Босх решил не дожидаться в комнате для совещаний возвращения гонконгских детективов. У него все не шла из головы его вчерашняя словесная перепалка с напарником, поэтому он направился в отдел, надеясь найти там Ферраса.
Но Ферраса на месте не было, и Босх спросил себя, а не ушел ли он намеренно на обед, чтобы избежать дальнейшей конфронтации. Гарри вошел в кабинет проверить, нет ли у него на столе каких- нибудь служебных записок или пакетов. Таковых не было, но он увидел мигающий красный огонек на настольном телефоне. На автоответчике было сообщение. Гарри все никак не мог до конца привыкнуть к необходимости проверять телефонную линию на предмет оставленных сообщений. В их прежнем помещении оборудование было старомодным, и персональной голосовой почты не было. Все сообщения приходили на центральный узел связи, где их отслеживала секретарь отдела. Затем она выписывала на бланке уведомления, поступавшие в почтовые ящики либо на столы сотрудников. Если сообщение было срочным, секретарша лично разыскивала конкретного детектива по пейджеру или сотовому телефону.
Босх сел и набрал на телефоне свой код. У него значилось пять сообщений. Первые три были просто рутинными звонками по поводу других текущих дел. Он сделал себе несколько пометок в ежедневнике и стер сообщения. Четвертое было оставлено прошлой ночью детективом Ву из гонконгского полицейского управления. Он уведомлял о прибытии в гостиницу и желании договориться о собеседовании. Это сообщение Босх тоже стер.
Пятое было от Терри Сопп из лаборатории латентных отпечатков. Оно было оставлено сегодня в четверть десятого утра, примерно в то самое время, когда Босх вскрывал плоскую коробку с новым компьютерным столом для дочери. «Гарри, мы провели электростатическую оптимизацию отпечатков на стреляной гильзе, предоставленной вами. На ней обнаружился отпечаток, и все мы тут порядком взволнованы по этому поводу. Мы также нашли соответствующий ему отпечаток в базе данных министерства юстиции. Так что перезвони мне, как только получишь это сообщение».
Набирая номер лаборатории латентных отпечатков, Босх бросил взгляд через стенку своего отсека и увидел, как Гэндл сопровождает двух гонконгских детективов обратно в комнату для совещаний. Лейтенант помахал Босху рукой, приглашая его присоединиться к ним. Тот поднял указательный палец, давая понять, что просит одну минуту.
— Латентные отпечатки.
— Могу я поговорить с Терри Сопп?
С нарастающим волнением Гарри подождал секунд десять. Пусть даже Бо-Джинг Чанга пришлось выпустить на свободу и пусть он даже вернулся в Гонконг, но если его отпечатки пальцев присутствуют на гильзе одной из пуль, которые убили Джона Ли, тогда это коренной поворот в данном уголовном деле. Это прямая улика, связывающая Чанга с убийством. Они могли бы предъявить ему обоснованное обвинение и ходатайствовать об ордере на его экстрадицию.
— Терри у телефона.
— Это Гарри Босх. Я только что получил ваше сообщение.
— А я как раз думала, где это вы. Мы идентифицировали отпечатки на вашей гильзе.
— Это замечательно. Они принадлежат Бо-Джинг Чангу?
— Я сейчас в лаборатории. Позвольте, я дойду до своего стола и уточню. Имя китайское, но не того человека, чей отпечаток был на дактилоскопической карте, переданной мне вашим напарником. Те отпечатки не подходят. Подождите немного.
Она отошла, а Босх почувствовал, как в его следственной гипотезе образуется трещина.
— Гарри, ты идешь?
Босх опять посмотрел поверх перегородки своего отсека. Гэндл звал его, стоя в дверях комнаты для
