— А кто-нибудь был в доме, где родился Шекспир? — начала она, отвлекая на себя внимание. — Вы знаете, там в некоторых местах на стенах висит ткань. Это не бумажные обои, а такая разрисованная ткань. Дешевый гобелен, как нам сказал экскурсовод. Но это такая безвкусица, должна вам сказать. А представляете, в девятнадцатом веке туристы оставляли свои имена на стенах и окнах дома. А еще тогда вокруг этого дома постоянно велись споры по поводу того, кто в нем главный, и эти автографы то и дело закрашивали, но все равно, там кое-где еще видны имена, и среди них есть даже знаменитости, например, сэр Вальтер Скотт… О! А вот еще… Джон Адамс и Томас Джефферсон вместе побывали в этом доме в тысяча семьсот восемьдесят шестом году… кажется, так… и оставили свои подписи в книге отзывов…
Эми явно намеревалась усыпить их лекцией.
Дэн за это время сделал два оттиска и передал их публике. Гамильтон сонно поплелся к выходу, а за ним последовал и Иан.
Но Шинед, наоборот, подошла ближе.
— Я читала об этом! — выкрикнула она Эми.
— И ты тоже знаешь, что П. Т. Барнум пытался выкупить себе этот дом еще в тысяча восемьсот сорок седьмом году? — спросила Эми. — Он намеревался перевезти его на корабле до Соединенных Штатов, а потом поставить на колеса и показывать по всей стране. Как часть цирковой программы.
— Какой ужас! — откликнулась Шинед.
Дэн вручил ей заштрихованный лист. Потом он сделал копию и для Йоны. Еще одну.
«Ладно, Эми, — сказал он про себя, надеясь, что она прочитает его мысли, — давай, уводи их отсюда, а я пока переведу секретное послание».
— Не будешь ли ты так любезен сделать еще одну копию и для меня? — раздался голос Алистера за его спиной.
Дэн вздрогнул от неожиданности. Он так сосредоточился на Эми и Шинед, что совсем упустил из вида Алистера.
— А-а-а… а я думал… что вы одна команда со Старлингами! — нашелся Дэн. — Я даю только по одной каждой команде.
— Ах, но что значит команда, право? — патетически заметил Алистер. — Шекспир же сам сказал, что «роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет». А разве команда есть не то же самое? Или, например, семья?
Да… Алистер, кажется, совсем сдал.
Ну и ладно. Дэн быстро заштриховал еще один оттиск и нетерпеливо отдал его Алистеру.
Тот удалился.
Теперь рядом с ним остался только смотритель.
— Молодой человек, — сказал он. — Уже седьмой час.
— Последнюю, — отчаянно выдохнул Дэн. — Обещаю.
Он кое-как закрасил верхнюю часть листа оставив только несколько слов, для видимости. Потом переместился ниже и закрасил второе четверостишие, стоя вверх ногами и закрывая его спиной, чтобы спрятать от смотрителя текст. Оставалось только надеяться, что смотритель не захочет вывихнуть себе шею и подсматривать из-за спины. От страха у Дэна по коже бегали мурашки — так он боялся, что смотритель, увидев, как под восковыми мелками появляются невиданные ранее слова, закричит на всю округу; «О великий Бард! А я и не знал, что тут под камнем у тебя есть и другие слова!»
Дэн так сильно старался загородить от смотрителя стихи, что даже не взглянул на них. Он дошел до самого нижнего края и в изнеможении бросил на пол мелок. Потом молниеносно скрутил лист и попрощался со смотрителем.
— Благодарю вас, — сказал он на прощание.
Как только они вышли за дверь, Дэн тут же потащил Эми в сторону. Все команды шли впереди, удаляясь от храма. Но Дэн больше не мог ждать. Он развернул лист и повернул его к Эми.
— Ну, как? И после этого ты будешь говорить, что я не умею рисовать? — сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал так, как будто он просто хвалится своим рисунком.
Лист сверкнул в лучах солнца серебристой краской, и Дэн наконец смог полюбоваться на свое произведение. Вот они, секретные стихи с надгробия Шекспира:[4]
«Круто, — подумал Дэн. — Вот такую поэзию я понимаю. И повеселиться можно!»
Шекспир хочет, чтобы они раскопали его могилу!
Глава 14
«Какой кошмар! — думала Эми, в ужасе глядя на бумажный оттиск с могильной плиты. — Разве можно раскапывать могилу Шекспира?! Это же кощунство!»
Нет, им, конечно, не раз приходилось рыться в чьих-нибудь могилах за время гонки за ключами. Но раскапывать могилу самого Шекспира! Это уже слишком…
— Эми, — еле слышно позвал ее Дэн. — Если не мы, то за нас это сделают другие. Они рано или поздно найдут эти стихи или раскопают могилу только потому, что не знают, где еще может быть ключ.
Эми посмотрела вокруг. Йона беседовал по телефону. Наверняка со своими родителями:
— Ага, могилу видел. Дэн даже срисовал ее и подарил мне рисунок. Я готов прислать отчет.
Если за дело примется Йона Уизард, то он для начала купит саму церковь, потом снесет ее с лица земли, наймет бригаду бульдозеров… и выкинет тело Шекспира как никчемный хлам.
Если же его откопают Холты, то они оставят себе череп поэта и будут гонять им в футбол. И даже если это преувеличение, все равно для Холтов все сводится к спортивному интересу. В любом случае.
Если…
Эми решила не продолжать, пока воображение не завело ее слишком далеко.
— Почему в этой гонке всегда приходится выбирать из двух зол? — спросила она Дэна.
— Я знал, что в конце концов ты примешь правильное решение! — радостно сообщил ей Дэн.
— Но только давай будем почтительными. Ничего лишнего не трогать, ладно? И потом все положим на место, как раньше…
— Кроме ключа, — хихикнул Дэн.
В ресторанчике в отдельном зале на берегу реки Эйвон мирно беседовали два господина. Один из них был Фиске Кэхилл, а другой Уильям Макентайер. Перед ними открывался дивный вид — раскидистые кроны деревьев, голубое небо, река, маленькие лодки. Однако ни тот ни другой, казалось, не замечали этой идиллии: Макентайер с хмурым видом говорил по телефону, а Фиске сидел и с горечью думал, что его мудрая и решительная сестра умерла слишком рано. Без нее он стал совсем одинок и с каждым днем все больше и больше чувствовал, как ему не хватает ее. Но гонка подходила к концу, и впереди их ждали последние и самые страшные испытания. И от него и его решений будут зависеть другие жизни и исход всей этой долгой и изнурительной борьбы.
— Мне далеко до тебя, сестра, в этом тебе не было равных, — прошептал он.
Теперь исход гонки все больше и больше зависел от Дэна и Эми. Получается, что он перекладывает на них всю ответственность. Но честно ли это по отношению к ним?
— Хорошо, спасибо. До свидания, — сказал в трубку Макентайер. — Наш друг из церкви сообщил, что все только что покинули храм, — объяснил Макентайер. — Он думает, что никто, кроме мастера Дэна, так и не понял, где спрятан ключ. Но несмотря на то, что в церкви собрались представители от каждого клана, между ними не произошло никаких столкновений.
Фиске коротко кивнул, словно ждал именно этого результата.
— Получается, что мы не так уж сильно рисковали, когда подбросили каждой из команд наводку на счет Церкви Святой Троицы, — бодро резюмировал Макентайер.
Фиске, не говоря ни слова, встал из-за стола и подошел к окну. Жаль, что его не было, когда Эми с Дэном выходили из храма. А он бы так хотел увидеть их лица. Что они чувствовали в этот момент? Радость?
