– Я не хочу с тобой общаться, ты до такого уровня не дорос. И с твоим начальством тоже. Есть более высокие люди, которые этим займутся. Твоему начальству позвонят из правительства России и сообщат, как себя вести. Все... А ты звони мне, поговорим. Только не мечтай о долгих разговорах, сотовый телефон много стоит...
Она сразу оборвала нить, за которую омоновец рассчитывал потянуть. По крайней мере, если он не дурак, то должен был рассчитывать. Теоретически Мария действует правильно. Каждый антитеррорист должен стараться вести как можно более долгие разговоры с террористом. Чтобы по возможности оказать психологическое воздействие, ненароком выяснить что-то про личность последнего и характер, и таким образом попытаться как-то повлиять на ход событий.
Я почти уверен, что Асафьев или кто-то из его сослуживцев, имеющий психологическую подготовку, сейчас старательно обрабатывает лжебольную Марину Николаевну Сабирову с тем, чтобы выудить как можно больше сведений о Марии. Любых сведений, включая эпизоды детства, круг общения, отношения с родителями, увлечения и прочее. Пытается найти ее слабые места, на которые следует надавить, чтобы добиться желаемого результата.
Мне бы сейчас связь с Асафьевым и эти сведения...
2
Окна в кабинете губернатора занавешены шторами. Сам хозяин сделал это, чтобы не так заметно было его опухшее, ставшее за последние пару лет непривычным ему самому лицо. Смотреть противно...
Несколько дней он вообще не выходил из городской квартиры, потому что каждый шаг отдавался во всем теле болью. Врач с медсестрой приезжали к нему, врач беседовал, настаивая на длительном отдыхе, медсестра делала уколы. Именно из-за этих уколов так и опухает лицо – гормональные препараты ни для кого не проходят бесследно. Губернатор старался по мере возможности подчиняться требованиям эскулапа, потому что собирался поехать на ближайшее заседание Совета Федерации и надеялся к тому времени подправить здоровье. Хотя бы на время...
О том, что происходит в области и в городе, губернатор и не знал бы, если бы ему не позвонил напрямую министр внутренних дел, а потом и помощник премьер-министра. Неприятно было сознавать, что они лучше осведомлены о том, что творится у него под боком, нежели он. Не хватало только, чтобы и сам премьер или, того хуже, сам президент стали бы звонить в рабочий кабинет и не смогли его застать на месте. И так слишком много разговоров о болезни губернатора...
И потому он вызвал машину и отправился на рабочее место, так и не дождавшись в этот день приезда врача с медсестрой. И сразу вызвал к себе помощника, который отвечал за вопросы безопасности. Помощника нашли в кабинете первого вице-губернатора, и они пришли на доклад вместе.
– Добрый день, Петр Ильич. Мы уж не хотели вас беспокоить...
Он посмотрел в ответ серьезно. Конечно, они понимали, что нельзя было его не побеспокоить, потому что за область отвечает только он и спрос будет именно с него. Но не посчитались с этим.
Петр Ильич морщился, сидя в кресле. У него опять начались боли. Он знал, что это на нервной почве. Нервничал он и от самой сложной ситуации, и от присутствия первого вице-губернатора, который был в курсе всех дел и – уже привычно! – руководил областью по своему усмотрению и с пользой для себя. Они все последние годы, начиная с крушения партийной системы, шли в одной связке. Губернатор привычно играл «первую скрипку», а вице-губернатор был «серым кардиналом» и правил. Иногда даже не считаясь с мнением самого губернатора.
По сути дела, Петр Ильич полностью отдавал себе отчет в глупости ситуации, которая заставляет его нервничать. Им сейчас руководила простая ревность. Ревность к власти, которая формально принадлежит ему, а в действительности все происходит иногда даже вопреки его воле. А он давно привык и хотел быть первым.
Но внешне своего недовольства он старался не показывать.
– Следовало сразу позвонить мне, – единственное, что он сказал после доклада.
Пришел еще один заместитель.
– Я занимался организацией эвакуации... – сказал он многозначительно, наведя на губернатора стеклянный глаз, а здоровый отводя в сторону. – Несколько часов в районе провел. Бардак там. Пришлось подогнать этих олухов. И даже самому в погрузке помочь.
Губернатор кивнул. Этот хоть не лезет руководить открыто, этот исподтишка ищет партнеров на следующие выборы...
Теперь секретарша вызвала начальника Управления ФСБ и начальника городского Управления внутренних дел. Оказалось, они оба сидят в здании ФСБ и контролируют проведение контртеррористической операции.
– Пусть немедленно ко мне едут, – распорядился Петр Ильич. – Со всеми фактами... Их штаб переносится в мой кабинет.
Но они приехать не успели, когда опять позвонили из Москвы. Ответственный работник аппарата президента.
– Обрисуйте ситуацию.
Губернатор в общих чертах обрисовал.
– Никаких мер не принимайте...
– То есть? – не понял Петр Ильич.
– Новости по телевизору смотреть надо... – резко ответил ответственный работник. – Уже все западные агентства об этом передают, а на местах ничего не знают. Захват особо опасных объектов производился сразу в девятнадцати городах России. В трех это удалось, в том числе и у вас... Террористы предъявляют требования к федеральному центру.
– А каковы эти требования?
– Включите телевизор... – посоветовал чиновник откровенно хамски. Он нервничал не меньше самого губернатора, и это было непонятно. Очевидно, ситуация сложилась достаточно серьезная.
– Никаких мер не принимать...
Петр Ильич проявил характер и мягко сказал:
– Это мы посмотрим...
Но сказана фраза была так тихо, что ответственный работник на другом конце провода не понял сути сказанного.
– Вот-вот... Я иду докладывать президенту, – резюмировал он и положил трубку.
– Телевизор включите... – попросил Петр Ильич.
Но как раз в это время, не застав пациента дома, приехали врач с медсестрой.
– Как нехорошо, Петр Ильич... Вы же обещали...
3
– Не волнуйтесь, – сказала Мария, обращаясь даже не к Умару, а ко мне, потому что я во время разговора стоял рядом, и она поняла, откуда дует ветер. – Никто не сможет дать команду к взрыву, не предупредив меня. Муса не имеет доступа к управлению. И Халил тоже. Я сама не очень в курсе всех электронных тонкостей. Для этого существуют технари. Спроси, если сильно переживаешь, у Качукаса. Он специально прибыл для этого, но его подменил Халил. Они равной квалификации.
Голос у нее тоже чуть насмешливый, хотя нотки беспокойства в нем я уловил. Она мне этим мстит за мой недавний насмешливый тон. Но все же не совсем уверена в том, что говорит. И смотрит она весьма подозрительно. Не понравилась Гаврошу ситуация, в которой спецназовец излишне интересуется возможностью взлететь на воздух вместе со шлюзом. Не так, показалось ей, должен вести себя человек, много на своем веку войн видевший.
– Кто такой Качукас?
– Рино. Он инженер-программист, как и Халил. Вдвоем они все и подготовили. Сама программа разрабатывалась унифицированно для разных городов. А на слово мне ты уже не веришь?
Значит, парень из прибалтов. Тоже, вероятно, бывший офицер. Судя по возрасту, высоких чинов достичь не успел. Надеется хоть денег у чеченов заработать.
– Я за собственную безопасность привык отвечать сам. А в камикадзе я не нанимался... – жестко и с обидой. – А потом, носом чую здесь опасность. Нюх у меня на такие дела, поверь... – добавил шепотом.
Рино как раз вошел в дверь вместе со Шпинько. Они о чем-то говорили и оба посмотрели на меня. Ясно – обо мне шла беседа.
– Качукас... – позвал я.
Разговаривать я умышленно хотел при Гавроше, чтобы снять с себя подозрения.
Они подошли оба.
– Какова система взрыва? Возможно ли, что из-за долгого разговора на станции отключат телефон, используемый в устройстве?
Я говорил умышленно четко, словно командовал. Если он в самом деле, как я подумал, бывший офицер, то автоматически будет отвечать мне. Привычка сработает.
– Исключено, – привычка сработала, но он все же посмотрел на Марию, спрашивая разрешения. Та кивнула. – Телефон зарегистрирован за границей на связь через Интернет. В ближайших пределах нет ни одной станции, которая в состоянии помешать нам.
– Там мой телефон стоит...
– Нет, – сказала Мария. – Та же модель трубки, но телефон другой.
– Хорошо. Пусть так. – Я сделал вид, что успокоился. – Но как будет проходить команда к взрыву?
Рино пожал плечами. Он не привык волноваться по пустякам. И не понимал, чем вызван такой допрос. Парень очень дисциплинирован и привык верить своему командованию. Видимо, мало в армии служил и еще не знает, как легко начальство сдает подчиненных и даже жертвует ими. Во имя высших целей.
– Команда может поступить с центрального компьютера Хаттаба. Вторая трубка – у Халила – подключена к модему компьютера. И вызов с нашей трубки через Интернет идет прямиком в штаб. Если там захотят, то дадут команду и одновременно взорвутся все подготовленные объекты. Нас перед этим должны предупредить...
– Все двадцать! – сказала Мария слегка хвастливо.
– Девятнадцать, – поправил ее я. – В Екатеринбурге ФСБ сработала на опережение.
– Только три, – свесившись через перила, сообщил со второго этажа подполковник. – Здесь телевизор в кабинете, я новости от окна слушаю. Во всех остальных городах попытки захвата объектов были отбиты.
Мария в досаде топнула ногой.
