волнам к «Гору». Продвижение его было мучительно медленным, и он все боялся, что опустившийся мрак вот-вот скроет корабль.
Расстояние постепенно сокращалось, и, хотя на море легла ночь, света звезд все-таки хватало, чтобы очертить черную тень корабля над темной волнующейся водой. Подобравшись ближе, молодой человек вновь попытался позвать на помощь, однако слабый голос его растворился в шипении и плеске волн, ударявших в борт корабля. Уже невдалеке от «Гора» Катон наткнулся на ушедший глубоко в воду сундук. Оттолкнув его в сторону, он продолжил свой путь к кораблю.
У края борта появились две фигуры; пыхтя от напряжения, они тащили с собой большую амфору.
— Бросаем по счету три, — рыкнул низкий голос, и они начали раскачивать тяжелый сосуд. Катон превосходно знал этот голос, и, хотя он собирался выкрикнуть приветствие, звук замер в его груди, едва он сообразил, что тяжелый горшок может приземлиться прямо ему на голову.
— Стой! — вырвался из его горла хриплый крик. Подняв руку над водой, он отчаянно замахал, пытаясь привлечь к себе внимание. — Опустите этот поганый горшок!
— Какого хрена? — обратился к воде Макрон. — Катон? Ты, что ли?
— Да… да… И поставь эту дрянь, пока ты не вышвырнул ее мне на голову!
— Что? Ах, да. — Макрон повернулся к своему помощнику. — Отставить. Клади амфору вниз, да аккуратнее. Катон, погоди. Схожу за веревкой.
— Будто я куда собирался… — с облегчением буркнул Катон.
Мгновение спустя темный силуэт Макрона появился над поручнем, и канат плюхнулся в воду.
Холодные пальцы Катона нащупали конец веревки. Вцепившись в нее изо всех сил, он пробормотал сквозь стиснутые зубы:
— Тяни.
Крякнув, Макрон потянул своего друга из моря, и когда плечи молодого центуриона высоко поднялись над водой, ухватил его за тунику, чтобы втащить на борт. Катон рухнул на палубу и перекатился на бок; грудь его тяжко вздымалась после заплыва с реей к борту «Гора». Он поежился, ощутив холодный ночной ветерок. Макрон не мог не усмехнуться.
— Вот она, твоя истинная природа: точь-в-точь мокрая крыса, вот ты кто.
Друг нахмурился.
— Не вижу повода для смеха в нашей ситуации.
— Значит, и не особо стараешься.
Катон тряхнул головой, а потом сердце его замерло, едва он оглядел палубу и увидел весь нанесенный кораблю ущерб, а также горстку силуэтов, суетившихся вокруг люка.
— Юлия… Где Юлия?
— С ней все в порядке, парень. И с ее отцом тоже. — Макрон помедлил и кашлянул. — А вот Джесмии нет.
— Нет?
— Погибла. Шею ее переломило, когда корабль опрокинулся. Мы потеряли многих моряков и пассажиров. В основном смытых за борт. Остальные погибли или изувечены корабельными обломками.
— Так значит, Юлия жива, — пробормотал под нос Катон, ощущая, как волна облегчения прокатывается по всему его телу. Он глубоко вздохнул, чтобы успокоить колотящееся сердце, и поглядел на Макрона. — Она считает, что я погиб?
Ветеран кивнул:
— Но не теряет самообладания — конечно, все-таки дочь сенатора. Однако ты можешь без промедления успокоить ее. А потом нам придется вновь сделать это корыто мореходным, иначе всем нам предстоит отправиться на дно.
Катон с трудом поднялся на ноги.
— Где она?
— В трюме. Помогает избавляться от груза. По собственному желанию, я здесь ни при чем, можешь не спрашивать. А теперь, — Макрон обратился к стоявшему рядом напарнику, — вернемся к делу.
Оставив Макрона и моряка управляться с громоздкой амфорой, Катон направился, ступая по палубе, к открытому люку. Его встретил широкой улыбкой выглянувший из люка Семпроний.
— Вот это встреча! А я-то уже думал, что ты погиб, центурион.
Катон принял протянутую ему руку и пожал ее. Сенатор молча посмотрел на него и негромко произнес:
— Рад видеть тебя. А я уже опасался худшего.
— И я тоже, — печальным тоном промолвил Катон. — Но боги, похоже, еще не свели со мной счеты.
— Похоже на то. Я совершу жертвоприношение Фортуне сразу же, как только мы ступим на берег.
— Благодарю тебя, господин. — кивнул Катон, вглядываясь мимо сенатора в темный трюм. Даже во мраке он немедленно узнал Юлию. Та как раз согнулась над тюком пропитанной водой тонкой ткани, пытаясь поднять его на плечо.
— Прости меня, господин. — Катон выпустил руку сенатора и спрыгнул через край люка, остановившись чуть позади Юлии. Нагнувшись, чтобы помочь девушке, он отвел в сторону ее руку, берясь за ткань. Она вздрогнула и отрезала:
— Сама справлюсь!
— Позволь мне помочь тебе, Юлия.
Та на мгновение застыла, а потом шепнула, не поворачивая головы:
— Катон?
— Конечно.
Выронив тюк, Юлия распрямилась, повернулась и бросилась ему на шею.
— Катон! О, Катон… А я-то думала…
Она посмотрела ему в глаза, губы ее дрожали. А потом девушка уткнулась лицом в его промокшую грудь и стиснула кулаки за его спиной. Ощутив дрожь и услышав рыдание, Катон чуть отстранился, чтобы заглянуть ей в лицо.
— Ну же, все в порядке, Юлия. Успокойся, моя любимая. Нет нужды плакать, я жив и здоров.
— Знаю, знаю… но я уже мысленно попрощалась с тобой.
— В самом деле? — Катон поднял бровь. В том, что он выжил в волне, чувствовалась необыкновенная удача. Он криво усмехнулся: — Одной волной, какая бы она ни была, меня не прикончить.
Юлия разжала объятья и забарабанила его кулачками по груди.
— Никогда больше так со мной не поступай.
— Обещаю. Если только на нас не обрушится новая волна.
— Катон, — буркнула она. — Не надо так!
Разговор их прервал нарочитый кашель, и, повернувшись, молодые люди увидели Макрона, который, уперев руки в бока, с интересом заглядывал в трюм.
— Если ваш разговор закончен, не стоит ли уже взяться за работу?
Первые часы ночи ушли на то, чтобы по возможности избавиться от груза. Работа постепенно становилась все более тяжелой, так как открылись нижние слои груза, состоящие из самых тяжелых предметов. Существенная доля их оказалась сорванной с места, многое разбилось о корпус или нижнюю часть люка. Однако, ко всеобщему облегчению, «Гор» поднимался все выше над водою. По мере разборки трюма становилось ясно, что корабль изрядно хлебнул воды.
— Можем начать вычерпывать, как только выбросим еще некоторое количество хлама, — решил Макрон. — Так мы вернее останемся на плаву.
Помощник капитана поскреб подбородок.
— Да, надеюсь на это.
Макрон повернулся к нему с недовольным выражением на лице.
— Есть вопросы?
— Конечно. — Помощник был явно удивлен. — Груз разбросало по всему трюму, корабль опрокидывался. Нам повезло, что он выправился. Очень повезло. Раз он остался на плаву, значит, был
