подслушивания и подглядывания догадался и без подсказки. Я бы просто удивился, если бы такого не обнаружил.
– Думаешь, это ФСБ? – продолжая разыгрывать спектакль, спросил я с ожесточением.
– Сомневаюсь. ФСБ целый месяц в открытую таскалась за мной. Потом, козлы, отстали.
– Меня вообще вели достаточно плотно. Заставляли делать то, что я мог бы и без них сделать. И тоже отстали. Даже обидно. Я уже готовился им преподнести парочку сюрпризов. Чтобы на всю жизнь отучились соваться в наше дело. И чтобы помнили, что на каждую их провокацию найдется соответствующий кулак...
– Тогда кто это? – Виталий почесал затылок так усердно и с таким звуком, что я начал всерьез опасаться за целостность его волосяного покрова. И, естественно, предположил наличие голодных блох в местных постелях. Хотя, что касается блох, Пулат относится к ним привычно. Это после месячного проживания в африканских бунгало – мы некогда вместе с ним прошли такое испытание. Тяжелое, надо сказать, испытание! После него три дня непрерывного интенсивного боя, когда нет времени почесаться, показались спасением.
– Где хоть мы? Место? Не знаешь?
– Понятия не имею.
– Не за границей, надеюсь?
– Разве что где-то в Китае или в Монголии. Или, на худой конец, в Казахстане. Судя по окрестному пейзажу. Меня уже проснувшегося сюда привозили. Я посмотрел. Да ты за стол садись. Обед остыл. При такой жаре испортится.
– Аппетита нет. Может, это уголовники по нашим личностям соскучились?
– Уголовники собственных самолетов пока, к счастью, не имеют. Хотя, может, и имеют, мы не все еще знаем о нашей действительности. В нашей стране, сам понимаешь, вполне возможно, что скоро уголовник президентом станет. И сами же, по стаканчику приняв, пойдем за него голосовать. Вежливо и доходчиво объяснят, что это необходимо, и пойдем. Да еще с большим желанием... Пулат от снотворного отошел. Быстро говорит, я с трудом успеваю мыслями за его речью. Впрочем, он всегда и во всем такой торопыга. Не любит, когда между мыслью и действием существует промежуток времени. Иногда это спасает, иногда ставит в странное положение, но часто, когда сам к такому не расположен, и утомляет.
Я лениво прислонился затылком к стене. Голова все еще кружилась, а настроение было сродни черному похмельному.
– Уголовники сейчас слились с мафией. И все это один мир. А мафия самолеты имеет, как и заводы, и банки... Покажи-ка мне нормального человека, который контрольный пакет акций банка держит! Даже самого захудалого...
– Значит, ты думаешь, что это такая крутая мафия? – За стол я все же не сел, но протянул руку и налил себе стакан теплого сока. После снотворного всегда сильно хочется пить. После принятой моим организмом дозы – особенно. – Тем хуже для них. Когда есть что терять, это терять бывает, как правило, обидно. Постараюсь их в достаточной степени расстроить.
Виталий прогулялся от одной стены до другой – три шага – и обратно. Не прогулялся, а пролетел со скоростью олимпийского спринтера-чемпиона. И вздохнул тяжело, словно утомился после этой прогулки.
– Я пока ничего не думаю. Я прикидываю варианты. А мафия, как говорится в хорошей комедии, вездесуща, она постоянно вокруг нас. И в правительстве, и в Думе. Все верхи – сплошная мафия и нескончаемая комедия. Простому человеку, как нам с тобой, туда не пробраться. Была у нас в стране коммунистическая мафия, долго мы ее терпели, на смену ей пришла демократическая мафия. А сейчас те и другие с уголовной слились и опять на нашей шее поездить думают.
– Мафий и еще много – не счесть. Что тогда, что сейчас. Есть мафия ментовская, есть мафия судебная, есть мафия ФСБ и прочие... Нам от этого не легче. Что думаешь делать?
– Какого хрена тут думать... Вырываться! – Пулат прямо сейчас готов был ударить ногой в дверь. Будь в комнате окно, он наверняка уже выпрыгнул бы из него, невзирая на этаж. – А ты?
– Меня четыре стены всегда убивают.
– Они явно от жадности перестарались. По одному, ты правильно заметил, они могли бы нас и проглотить. Но двумя – подавятся... Так что? Пойдем по трупам?
– Еще и потопчемся... – почувствовал я вдруг вдохновение.
– Сколько их здесь может быть?
– А мне плевать, сколько ни будь!
Мы, в обычной обстановке зрелые и аккуратные реалисты, совсем несклонные к хвастовству, не сговариваясь, блефовали, умышленно вызывали обострение ситуации, нагоняли на противников побольше страха. Таких они должны ценить. Именно такие мы им и должны понадобиться.
Я налил себе еще стакан сока. Теплый, он плохо утолял жажду. Но допить до конца не успел, когда в двери заскрежетал ключ.
Кажется, что-то начинается...
ГЛАВА ШЕСТАЯ
1
Телефонным звонком через адъютанта полковника Мочилова срочно вызвали к заметителю начальника управления генерал-лейтенанту Спиридонову.
– По какому вопросу? – поинтересовался полковник самым естественным голосом, никак не показывая своего удивления. А удивлен он был. Если и не удивлен, то озадачен.
Адъютант подробностей или не знал, или не хотел сообщать по телефону.
– Вам объяснят...
– Мне подготовить какие-то документы? – настаивал Мочилов.
– Я не в курсе... Приказано пригласить вас.
Что спрашивать с лейтенанта? Адъютант, он и в Африке только адъютант.
– Сейчас буду.
Удивление полковника этот звонок вызвал потому, что он никак не контактировал по роду своей деятельности с агентурщиками, а заместитель начальника как раз и курировал агентурную работу.
Поднявшись на два этажа по лестнице, чтобы не дожидаться лифта и не терять время попусту, Мочилов осторожно приоткрыл дверь генеральской приемной. В ожидании очереди на прием сидели несколько человек в разных званиях. В том числе и два генерал-майора. Все с одинаковыми красными папочками. На доклад...
– Полковник Мочилов, – представился он.
– Проходите, товарищ полковник, – не глядя на очередь, сказал лейтенант-адъютант, вставая и отрываясь от клавиатуры компьютера. – Генерал ждет вас.
Вот так, вне всякого ожидания в очереди. Совсем интересно и оттого более непонятно.
Мочилов открыл тяжелую дверь незнакомого кабинета, придержал рукой портьеру из тяжелой ткани и перешагнул порог.
– Товарищ генерал-лейтенант, полковник Мочилов по вашему приказанию...
– Садись, – генерал Спиридонов жестом остановил доклад и показал на ближний к своему столу стул.
Мочилов настороженно присел на самый краешек, словно приготовился при необходимости сразу же вскочить и принять стойку «смирно».
Спиридонов достал из верхнего – рабочего – ящика стола папочку, раскрыл ее, вытащил, предварительно просмотрев, несколько листов принтерной распечатки и протянул Мочилову. Полковник перевернул листы и разложил их веером. На него смотрели фотографии Ангелова и Пулатова в различной обстановке, с разной дистанции, сделанные в разное время года. Очевидно, неизвестный фотограф долгое время отслеживал свои модели. Съемка велась, очевидно, скрытой камерой через сильный телеобъектив. Ни по одной фотографии незаметно, чтобы офицеры среагировали на съемку.
Генерал ждал реакции, полковник никак не проявил своего отношения.
– Что скажешь, полковник?
– А что я должен сказать?
– Понятно... – Спиридонов усмехнулся, оценив ситуацию и положение, в которое попал полковник из не подчиненного ему отдела. – Я лезу не в свою епархию. Ну, тогда давай начнем по порядку. Там, где нельзя отвечать, можешь не отвечать. Если возникнет необходимость в уточнении, мы решим этот вопрос официальным порядком. Через начальника управления. Договорились?
– Договорились, товарищ генерал.
– Вот и хорошо. Тебе знакомы эти люди?
– Так точно, товарищ генерал. Это отставные офицеры спецназа ГРУ, входившие в отдельную мобильную офицерскую группу. Оба уволены из армии в капитанских званиях вследствие ранений. Орденоносцы. Имеют наградное оружие. Участвовали в боевых действиях на территории многих стран. Имеют иностранные награды. Оба прошли Афган. В настоящее время являются военными пенсионерами. Проживают на территории России.
– Где они теперь?
Вот вопрос, которого Мочилов уже ждал. Он ждал его, когда только поднимался по лестнице и обдумывал неожиданное приглашение к «чужому» начальнику. Генерал Легкоступов предупреждал, что та странная, неизвестная, но мощная Структура, что так основательно «прижала» его самого, наверняка должна иметь своих людей в ГРУ, как имеет в ФСБ. Только вот людей какого ранга? Теперь появился и первый кандидат в подозреваемые. И сразу – заместитель начальника управления генерал-лейтенант Спиридонов, возможно, будущий начальник управления, потому что старого начальника, по слухам, уже около года пытаются выпроводить на пенсию.
Осторожность! Необходимо проявлять предельную осторожность в разговоре.
– Мне трудно сказать... Этим вопросом ведают кадры. Правда, с одним из капитанов мы недавно встречались на деловой основе... Но я не могу знать, где он находится в настоящий момент.
Не сказать о недавней плотной работе с Ангелом вообще нельзя, потому что Спиридонов и сам может что-то узнать в соответствии со своим служебным положением. Тогда ему сразу станет ясно, что полковник Мочилов не желает раскрывать карты и с ним не стоит связываться. А это значило бы самому себя без суеты отстранить от возможности дальнейшей активной работы в нужном направлении и оставить генерала Легкоступова вместе с капитанами Ангеловым и
